Новая эпоха — старые тревоги: Экономическая политика - Евгений Ясин

Три наши государственных символа как бы олицетворяют ее основные источники и составные части. Двуглавый орел от Палеологов — символ старинных русских традиций, низвергнутых социалистической революцией и воспрянувших духом после революции демократической с надеждой на возрождение. Советский гимн — воплощение недавнего прошлого, вызывающего у многих ностальгию из-за сложностей реформ. И наконец, трехцветный флаг, который с августа 1991 года стал символом новой демократической России. Этот слоеный пирог связывают с преемственностью разных этапов развития российской государственности, с отражением сочетания самобытной культуры и новой энергетики. Но, возможно, это гремучая смесь, способная создавать препятствия для развития страны. Постараемся разобраться в этом.

3.2

Традиционные русские ценности

В процессе анализа много образных литературных источников[81] из упоминаемых в них традиционных российских ценностей отобрано 10 наиболее важных для экономики. Им сопоставлены антиподы-слабости, к которым русская культура относится снисходительно. Такой подход представляется конструктивным с точки зрения оценки продуктивности системы ценностей. Соответствующие понятия и суждения приведены в графах 1 и 2 таблицы 2. Графа 3 содержит примечания, большей частью указывающие на специфические факторы, которые способствовали закреплению той или иной ценности.

Духовность — одна из наиболее часто упоминаемых ценностей российской культуры. Обычно понимается как превосходство духовных ценностей над материальными: «не хлебом единым жив человек». Особенно ясно это понятие с точки зрения религии — стремление к стяжанию Духа Святого. Но это не только религиозное понятие, за его пределами духовные запросы обозначают интерес к литературе, искусству, общественным делам, к переживанию эмоций, выходящих за рамки материальных интересов. Духовность может быть продуктивной: творческое вдохновение изобретателя, ученого, художника — это духовность. Но противопоставление духовности материальным интересам, русской духовности западному материализму вряд ли оправданно.

Таблица 2. ТРАДИЦИОННЫЕ РУССКИЕ ЦЕННОСТИ И АНТИПОДЫ

Коллективизм понимается по-разному. Как стремление к совместной работе, способность к сотрудничеству, cooperative man, как говорят на Западе, — весьма продуктивная ценность. Русский традиционный вариант — артельность.

Но это также может сопровождаться подчинением личности коллективу, отказом от своих прав реально в пользу лидера, ибо коллектив без лидера не бывает. Поэтому оборотная сторона коллективизма — авторитаризм (Ахиезер) и безответственность: лидер объединяет права и ответственность членов, член коллектива уже не личность. Мы видим подобные явления и в нашей истории, и в сегодняшней жизни.

Зачастую коллективизм русских объясняют суровыми природными условиями, с которыми человек не может справиться в одиночку. Но изначально, при низком уровне развития любые природные условия тяжелы. Поэтому в примитивных обществах всюду коллективизм. Индивидуализм как антоним может возобладать только в достаточно развитом обществе, с иным, не внутриобщинным типом связей, каковым являются рыночные отношения.

Коллективизм может также быть инструментом социального контроля со стороны государства; так русская сельская община обязывалась круговой порукой по взысканию податей.

Самопожертвование, жертвенность: принесение своих интересов или даже жизни в жертву ради общих интересов — коллектива, общины, государства. Подчинение частного общему. Почитатели этой ценности обращают внимание на то, какую роль это качество сыграло в отечественной истории. Иван Сусанин, Александр Матросов, массовый героизм во время Отечественных войн.

Конечно, память героев священна и не позволяет сказать что-то критическое. Но все же лучше, если героизм и самопожертвование не требуются, когда ценность человеческой личности заставляет искать решения, исключающие необходимость жертв. К тому же самопожертвование — это покорность власти, это долготерпение, которые позволяют ей не считаться с личностью, игнорировать или узурпировать ее права.

Самопожертвование — ценность преимущественно традиционного общества с иерархической социальной структурой, где жертвовать собой ради сеньора или барина — долг вассала или холопа.

Соборность — одна из самых почитаемых русских ценностей, наряду с духовностью чаще других упоминаемая как национальная особенность. Что же это такое? Протоиерей В. Чаплин полагает, что это патернализм, другие считают, что согласие в коллективе и в обществе на основе консенсуса — принцип, применяемый в крупных японских компаниях, чтобы добиться разделения ее целей всеми сотрудниками.

Соборность не противостоит личности, она ее укрепляет. Она противостоит безличному коллективизму и своеволию индивидуализма.

Н. А. Бердяев: «Соборность — внутренний, конкретный универсализм личности, а не отчуждение совести в какой либо внешний (коллектив. — Е.Я.)… Соборность мне более всего близка в чувстве общей вины, ответственности за всех»[82].

В. Аксючиц: «Подлинная соборность есть свободное, братское, любовное соединение абсолютных личностей». Полноценная личность достигает полной индивидуальной свободы и неповторимости в свободной обращенности и любви ко всем личностям[83].

Я несколько теряюсь, читая такие пафосные тексты. Но если попытаться несколько приземлить подобные формулировки, то их можно трактовать так: личности, объединенные в некое сообщество себе подобных, уважают не только свои права, но и права других. Поэтому они стараются добиваться своих целей, реализовывать свои интересы, не нанося ущерб собратьям, во всяком случае не нарушая общепринятых норм. Они стремятся также к тому, чтобы эти нормы были разумны, чтобы все сообщество процветало, и поэтому склонны уделять время общественным делам в своих же интересах.

В таком определении мы имеем дело не с чем иным, как с гражданским обществом, явно либеральной ценностью. Расширение за пределы этого определения превращает соборность в некую мечту, утопию типа марксистского слогана «Свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех». Мы видели, во что превращается эта мечта при попытке реализовать ее на практике[84].

А что здесь специфически русского, кроме слова? Общая вина, ответственность за всех, миссия России спасти человечество, «русская идея» по Ф. М. Достоевскому?

И. М. Клямкин считает, что формула «каждый за всех» — это формула перманентной войны, используемая для организации мирной жизни в «осажденной крепости». Ее перевод с религиозного языка (мое спасение в спасении всех) на светский (подчинение личных интересов общественным) означает подчинение «обожествленному российскому государству, которое и есть воплощение всех. Что получается, если христианская идея индивидуального спасения заменяется идеей „спасения всех“. Получаются самодержавие, крепостничество, несвобода и бесправие личности, поверхностная имитационная религиозность и неразвитость трудовой морали». И далее: «российский государственный и общественный быт — не отклонение от „русской идеи“, а ее вполне последовательное и адекватное воплощение»[85].

Так или иначе, но представляется достаточно ясным, что соборность — вполне продуктивная ценность, если она останавливается на идее гражданского общества. Она становится контрпродуктивной, когда словами о вселенской любви и заботе обо всех прикрывается подавление личности в интересах государства.

Заметим, что сильное государство весьма часто рассматривается как самостоятельная традиционная ценность. Нетрудно видеть, что упомянутые ценности взаимосвязаны и как бы сливаются в один блок, который можно назвать этатизмом, произраставшим на почве свойственной России в течение многих веков иерархической социальной структуры, феодализма в русском исполнении.

Другой блок — отношение к труду и успеху Успех достигается натиском, удачей, но не усердием. «Натиск, налет — это талант в нашем понимании, — отмечал И. П. Павлов. — Кроме того, способность к чрезвычайным усилиям. Выкладываться, гнать до предела, не считаясь ни с какими условиями»[86]. Оборотная сторона — ожидание чуда. Недаром на Руси были популярны крестные ходы и моления о дожде и урожае[87].

Многие авторы в противовес свойственной протестантской культуре достижительности, нацеленности на успех отмечают недостижительность, равнодушие к успеху как свойство русских. Это трудно назвать ценностью, тем более продуктивной. Ей можно сопоставить духовность, безразличие к материальным благам. Но мы преднамеренно начали со способов достижения успеха, чтобы показать, что и у нас он высоко ценится.