Белый ферзь - Андрей Измайлов

Ну, паспорт: Инна Валентиновна Колчина. Прописка московская.

Им, ворам, невдомек, что еще за Инна Валентиновна Колчина.

Им, ворам, поскорей бы завершить то, за что уплачено, и… не оставить невольных свидетелей.

В лицо их всех безвестная дамочка уже видела, просто дать ей по голове и оставить в подвале — очухается, достучится, заложит ментам.

Дать ей по голове так, чтобы вовсе не очухалась?

Забросать труп макулатурой и надеяться на лучшее?

Они воры, они не мокрушники, они с претензией на интеллект, они знакомы со статьями УК РФ. И вообще! Об этом они не договаривались. Инициатива наказуема. Надо с шефом согласовать, пусть он берет ответственность на себя…

Пока же надо извлечь дамочку из подвала, препроводить в укромное место (которое?!) и отсигналить шефу: дело сделано, только тут неувязочка…

Извлечь и препроводить без проблем не удалось. Корчить из себя «хранителей» можно до поры до времени: пр-ройдемте с нами! нет, не сюда! через окно! и — ни звука! Потому желательно безвестную дамочку слегка долбануть… и вынести вместе с добычей. Ничё, она легонькая, хрупкая, не более сорока пяти кэгэ. Правильно?

Неправильно. Дамочка-то с норовом! Слегка долбануть не получается — как-то ловко она увернулась и сама ка-ак долбанет, даром что хрупкая! Пришлось повозиться. Это будет стоить заказчику отдельную сумму, да. Звоним! Шефу звоним!

В общем, так! Дело сделано, только тут неувязочка… Мы уже здесь (то есть не в «Публичке», а на перевалочной базе). Книжки — с нами. А еще с нами — дамочка… Нет, пока просто без сознания. Общими усилиями вырубили, она махалась, как ниндзя! Чего с ней дальше-то делать?.. А, вот так, да? Об этом мы не договаривались. Нет и нет! Мы профи в другой области! Как? Ладно! Пусть подъезжает — сдадим с рук на руки, если у шефа наготове свой профи именно в ЭТОЙ области.

Четыреста миллионов долларов (долларов, долларов!) — на одной чаше, жизнь безвестной дамочки — на другой.

Отнюдь не безвестной, выясняется! Но постфактум. Когда обратного хода не дать. При уточнении личности безвестной дамочки возникает вполне закономерный мандраж. Она — не просто дамочка, она — жена Колчина. Она не просто дамочка, она — дочь Дробязго.

Сам Кублановский вряд ли был на прямой телефонной связи с ворами. Скорее всего — через посредника-связного. И даже не распоряжался впрямую: зарыть и разровнять. Высказался, вероятно, не без тумана: придумать надо что-нибудь…

Что уж тут оригинального придумаешь! Четыреста миллионов на одной чаше… Тюк!

Вы что?! Вы ее… того-этого… тюк?! Надо полагать, документики дамочки не закопали вместе с ней?! Так-так… Поизучаем, поразмыслим.

Ого! Ого!!!

Валентин Палыч Дробязго — куда ни шло.

Валентин Палыч Дробязго способен мобилизовать все силы (их у него много).

Валентин Палыч Дробязго способен привлечь все и всяческие структуры (их у него тоже в достатке).

Валентин Палыч Дробязго способен взять расследование под личный контроль (ну и хрен бы с ним, с личным контролем! сам Президент цельную кучу дел взял под Личный контроль — и что?! много шума — и ничего!).

Сам-то по себе Валентин Палыч не примется за поиски — распорядится, да, но собственной персоной не примется. А распоряжения — категоричнейшие! — имеют обыкновение терять силу по мере увеличения количества людей, коим адресованы: глохнут, вязнут…

Колчин — иное. Тот самый Колчин, тот самый! ЮК! Наведите справки, генерал-Фима, наведите! Благо и у Кублановского есть возможность мобилизовать все силы, привлечь все и всяческие структуры, взять под личный контроль (даже сидючи в камере: «Какие у него пожелания?» — «Как и у всех заключенных… Чтобы был холодильник, телевизор, видеомагнитофон, телефон…»).

Генерал-Фима не ленив и не лишен любопытства. Особенно если речь о жизни и смерти. О собственной жизни из-за смерти жены сэнсея ЮК. И в оперативности мышления ему не отказать. И в оперативности предпринятых мер по результатам лихорадочного мышления — тоже. Он отнюдь не дурака валяет в качестве персонажа «Санта-Барбары», глубокомысленно изрекающего на исходе сотой серии: «Этот человек может стать опасен!», на исходе двухсотой серии: «Этот человек становится опасен!», на исходе трехсотой серии: «Этот человек стал опасен!», на исходе четырехсотой серии: «Этот человек настолько опасен, что пора, пожалуй, предпринять меры предосторожности!»

Генерал-Фима способен (как показала практика, способен), даже сидючи в камере, организовать негласную слежку за человеком, который «настолько опасен». Человек этот должен вот-вот вернуться из Токио, успеть надо все организовать до! Просто следить, куда вывернет мысль ЮК. Не трогать. Иначе тронешь его, а он… одно слово — ЮК! Остается надеяться, что мысль ЮК по поводу исчезновения жены не вывернет на генерала-Фиму. «Жучков» ему, Колчину, «жучков» на квартиру! Каждый звук анализировать! Не успеть? Придержать по дороге!

(А в какую, собственно, квартиру?! Ха! У Фимы Кублановского достаточно власти для выяснения адреса не только по ЦАБу, но и путем, не прослеживающимся в дальнейшем. А самый короткий путь вот он — паспорт: Инна Валентиновна Колчина, прописка московская, Шаболовка…)

Знай генерал-Фима, что сэнсея ЮК удовлетворит, например, такая форма искупления: звиняйте, уважаемый, ошибочка получилась, здесь в багажнике труп того, кто совершил ошибку…

Но — не удовлетворит. До того, как труп превратили в труп (инициатива наказуема!), некто сказал: «Придумать надо что-нибудь…» по поводу Инны Валентиновны Колчиной. И ЮК знает, кто этот некто.

Впрочем, на момент возвращения из Токио — НЕ ЗНАЕТ.

Вот и надлежит обеспечить полную прослушку: куда вывернет мысль ЮК!

А Фима затаится покамест. Вдруг пронесет нелегкая?..

Кстати, еще вопрос: только ли по причине рвения питерских сыскарей Кублановский так скоропостижно схвачен, изобличен и брошен за решетку? Это еще вопрос!

А ответ: тюрьма — убежище понадежней офиса в гостинице «Россия» с милицейским постом на этаже, убежище понадежней дачи в Барвихе под охраной двух десятков мордоворотов из спецуры, понадежней…

Жизнь, да, богаче наших представлений о ней — бывали случаи (как минимум один…), когда мститель и в тюрьму проникал, чтобы уничтожить намеченного субъекта в свое время, время ненавидеть. Имеется прецедент. Но на то и прецедент, чтобы он не повторился, чтобы учитывать ошибки!

Да и витии, типа девицы Ненормал… тьфу!., девицы Ленорман, предвещают благополучный финал очередному Наполеончику. Читайте периодику:

«— На ваш взгляд, перспективы у Ефима Кублановского?

— Один… политик ездил в Болгарию к Ванге узнать судьбу Фимы. Она положила руку на фотографию и сказала, что человек необычный, находится в сложной ситуации, но скоро будет дома. Тамара Глоба тоже предсказала ему трудности, но в конечном счете удачное завершение…»

Любопытно, возрадовался ли генерал-Фима перспективке скоро быть дома? И что, по его представлениям, означает «удачное завершение»?!

Кража в «Публичке» завершилась удачно. То есть все намеченное Вадиком Сваном к выносу было вынесено.

Сыскари, правда, нашли похищенное почти сразу же — двух дней не прошло.

Да и пропади они пропадом, раритеты, когда и если одновременно с хищением группа вынуждена была ликвидировать свидетельницу. Про нее-то — тишина? И то хорошо! Удачное завершение!

Однако, по словам Лозовских, наутро после кражи какой-то в штатском неукоснительно околачивался у подвальной двери, печать там иная была уже…

И это объяснимо. У Лозовских нормальная ненормальная реакция на все, что касается собственного рыльца, — а оно в пушку. Не иначе, нашли, допросили, опечатали!

Иначе! Вскрытое окно в отделе эстампов — вот оно. Через него влезли, через него вылезли. Отсутствие раритетов — вот оно, налицо. Зачем бы обшаривать остальные многочисленные помещения, когда каждая минута на счету?

Там у вас что?

Там у нас подвал.

В подвале у вас что?

А бог его знает! Видите, знак радиационной опасности? И, ходят легенды, там сильно загазовано отравляющими веществами — от грызунов и древоточцев. Будете смотреть?

Н-нет, пожалуй. Опечатаем бумажкой с печатью, чтобы случайно кто не сунулся, человека поставим рядом, пока досмотр производим, а в дальнейшем — вы как-нибудь уж сами.

У сыскарей дела поважней, нежели соблюдение техники безопасности сотрудников и посетителей библиотеки. Для очистки совести, возможно, глянули все-таки: ага! пожарный щит, ведро, пусто…

Далеко подвалы длятся?

Далеко-о.

Через них на улицу можно выбраться?

Ну что-о вы!

А, тогда ладно!..

Зачем бы ворам хорониться в подвалах, пережидая суматоху и прочие оперативно-розыскные мероприятия, трясясь от неизвестности — обнаружат их здесь? не обнаружат? — когда окно…