BRONZA - Ли Майерс

Раздался смех.

– Со стариной Конрадом всегда так! Слышит звон, да не знает, откуда он! – откликнулся другой игрок, со шрамом через все лицо. – Эй, гроссмейстер, бросай уже думать! Не в шахматы играешь!

Рассмеялись и остальные игроки.

Людвиг протянул руку слегка располневшему, перевалив за тридцатник, гестаповцу. Крепкое рукопожатие, недолгие объятия с похлопыванием по спине, и он переключил все свое внимание на его спутника. По долгому изучающему взгляду, каким барон окинул парня с ног до головы, можно было подумать, что они незнакомы. Но по тому, как цинично приподнялся уголок его рта, выходило, что это не так. Оставшись довольный произведенным осмотром, хозяин «Эдельвейса» широким жестом пригласил гостей выпить.

Потирая мясистые ладони, Вайсманн не отказался от русской водки. Наблюдая, как тот, и без того уже подшофе, опрокидывает в себя третью стопку подряд, Людвиг предложил:

– Ральф, не составишь мне партию в бильярд… – и подначил, – играем на деньги!

Налив себе снова, Вайсманн кивнул, соглашаясь. Обсуждавшие тактику и стратегию вермахта офицеры, оставив свое занятие, направились к бару.

– Горю желанием это увидеть! – саркастично заметил один из них, наливая и себе водки.

За покерным столом насмешливо закашлялись. Вайсманну чертовски, вызывая зависть, везло в карты, но бильярд явно был не его коньком. То ли глазомер плохой, то ли удар неважный, то ли все вместе, но играть с ним пьяным на деньги было проще, чем отобрать у малыша конфету. Впрочем, имеющих что-то против того, чтобы сбить с рыжего немного спеси, не нашлось – Ральф умел хорошо «наступать на ноги», при этом даже не считал нужным извиняться.

В холодно смотревших глазах барона Вебера вспыхнул и погас мстительный огонек. В его планы входило полюбоваться не только игрой неуклюжего пьяницы. Спутник Вайсманна, красивый мальчик в том возрасте, когда уже не ребенок, но еще и не мужчина, шляхтич – вот кто был причиной, почему эта гестаповская ищейка сейчас наливалась здесь халявной выпивкой…

На днях, завалившись с друзьями к Ральфу домой в гости, он случайно столкнулся там с его питомцем. Испуганно, будто увидел привидение, уставившись на Людвига, мальчишка вдруг бросился бежать от него со всех ног, чем ужасно развеселил барона. Милый, на первый взгляд совсем неиспорченный да так забавно пугается – Людвиг сразу решил, что такой обязательно приглянется заскучавшему в последнее время Генриху.

Желая убедиться, что первое впечатление его не обмануло, он предложил Ральфу позвать паренька – посидеть немного в их теплой компании. Но тот отказался, сославшись на внезапное недомогание своего питомца.

– Заболел? Чем же… – не отставал Людвиг.

– Откуда я знаю? Может, живот разболелся! – неожиданно окрысился Ральф, сдавая карты.

Догадавшись, что приятель просто ревниво прячет мальчишку от чужих глаз (не зря же так потемнело лицо Ральфа, когда они столкнулись в коридоре), Людвиг больше не настаивал. Но такого еще не случалось, чтобы кто-нибудь мог безнаказанно отказать барону Веберу. В конце концов, всеми правдами и неправдами, «нечаянно» позабыв сообщить приятелю, что никто не приводит в «Эдельвейс» своего любимца, если только не хочет от него избавиться, он вынудил Вайсманна прийти в клуб и преподнести им свое «сокровище» на блюдечке с голубой каемочкой…

Поколдовав немного у стойки бара, барон смешал коктейль. Коварно залил вишневым сиропом смесь вермута с ромом и поманил шляхтича пальцем.

– Выпей!

Не предложил – приказал. Но прежде чем отдать бокал, вынул из коктейля вишенку и съел с таким свирепым видом, что румянец тут же исчез с юношеских щек. Неуверенно взяв бокал, паренек оглянулся на своего хозяина, то ли спрашивая у него разрешения, то ли ища защиты.

Вот только опасаться ему следовало не Людвига. Законченный бабник и сердцеед с ярко выраженным мужским комплексом, тот не был поклонником однополой любви. В силу своего характера барон дразнил мальчишку просто так, из вредности.

– Пей, пей… будет не так страшно…

Продолжая поддразнивать, Людвиг придержал пальцем донышко бокала, заставив нерешительного паренька выпить до дна приторно-сладкий с еле заметной горчинкой напиток. Потом, с хитрым прищуром усмехнувшись в спину приятеля, с пьяной сосредоточенностью достающего шары из луз, обратился к остальным:

– Друзья, а не потребовать ли нам с Ральфа контрибуцию за его опоздание? Не разыграть ли нам этого милашку на фанты?! – спросил он, довольно грубо вытолкнув паренька вперед.

Предложение барона было встречено всеобщим одобрением.

Игроки перестали скучать. Карты были отложены. Игра забыта. Все, кроме Оуэна, передислоцировались в район бильярдных столов.

«Так-так… неужели баварский боров чем-то не угодил моему драгоценному кузену? Интересно, чем…» – подперев щеку рукой, Оуэн чуть склонил голову набок, наблюдая за происходящим.

– А почему это надо разыгрывать на фанты моего… – так и не подобрав слова, оставив бильярдные шары в покое, недовольно спросил Вайсманн, тяжелым взглядом уставившись на барона.

– Ну, дорогуша, Ральф, если ты еще не заметил – ты единственный, кто притащил сюда свою домашнюю зверушку… – расцвел злорадством Людвиг. – Мы подумали, ты привел его нам на дегустацию, похвастаться! Как же мы сможем оценить твое приобретение, если не попробуем? Верно, друзья?!

Возражать, естественно, никто не стал.

Изумленно приподняв короткие белесые брови, Вайсманн протестующее вскинул руку, собираясь, видно, оспорить слова барона, но тот, умело дирижируя ситуацией, не дал ему и рта открыть.

– Да ладно тебе, дружище! Ничего такого… ужасного! – добродушно посмеиваясь, Людвиг обнял приятеля за плечи. – Друзья, мы ведь пообещаем Ральфу очень деликатно поиграть с его зверушкой?! – спросил он, приглашая остальных в свидетели.

В ответ дружно закивали.

Беззащитный ягненок и волчья стая, обнаружившая вдруг, что еще не обедала. На лице Оуэна, продолжавшего курить на диване, появилось выражение скуки. Он заранее знал, чем все закончится. Игра в фанты – вполне невинная забава – скоро превратится в разнузданную оргию, и неважно, что послужит тому причиной. Волкам недолго носить овечьи шкуры. Мальчишку, несомненно, покалечат, изуродуют, а замордовав до полусмерти, пристрелят, чтобы не мучился, но вполне могут бросить умирать и так…

Выпустив через подрагивающие ноздри сигаретный дым, он откинулся на спинку дивана. Сегодня ему было лень принимать в этом участие. Сегодня он пребывал в меланхолии. Вглядевшись в его скучающее лицо, Людвиг не смог скрыть своей досады. Барон не любил ошибаться.

Вайсманн, явно не желавший отдавать свою собственность в общее пользование, сердито сопел кабаном, поднятым с лежки лаем собак. Он еще не дал согласия, а племянник барона, весело скалясь, уже собирал в хрустальную пепельницу безделушки на фанты.

Лишая приятеля последней возможности отказаться, барон протянул ему кий, великодушно предоставив право начать игру первым. Оживленно переговариваясь, остальные, незаметно взяв юного шляхтича в кольцо, придвинулись ближе. Смешиваясь с запахом табака и алкоголя, электризуя атмосферу, гостиную заполнил душный запах азартного, похотливого возбуждения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});