Белый Волк - Дэвид Геммел

— Вот, должно быть, рад был твой отец.

— Все прочие мужчины уж точно порадовались, — засмеялся Диагорас. — Могу сказать с гордостью, что лучшего дома на юге нет.

Рассвет близился. Скилганнон сказал:

— Пора.

Глава 17

Ночь Рабалин провел в паническом состоянии. Пока другие обсуждали завтрашний бой, он молчал и что есть силы стискивал дрожащие руки, чтобы Друсс не заметил, как ему страшно. Зверолюды напали на деревню внезапно. Тогда Рабалин повел себя хорошо, и Друсс похвалил его за храбрость. Но теперь, когда приходилось ждать, ему все нутро сводило. А Скилганнон с Диагорасом смеялись себе, как ни в чем не бывало. Друсс тоже с ними шутил, а после держал Диагораса вверх ногами над пропастью. Бесстрашные какие!

Рабалин ничего не смыслил в тактике, и план брата Лантерна показался ему крайне опасным. Но никто другой об этом не сказал — может быть, он подумал так как раз из-за своего невежества.

Надиры поедут вверх по горной дороге. Когда они минуют расщелину, где спрячутся Диагорас и близнецы, Друсс со Скилганноном ударят на них прямо в лоб. Он, Рабалин и Гарианна будут обстреливать надиров из-за груды валунов над дорогой. Как только Друсс и Скилганнон вступят в бой, Диагорас с братьями нападут на врага сзади. Им — впятером! — предстоит одолеть больше двадцати свирепых кочевников. Рабалин не верил, что это возможно. Ему казалось, что конные надиры просто сомнут пеших противников.

Приставать к другим с вопросами он опасался, но чувствовал, что эта ночь может стать для него последней. Он с тоской смотрел в ночное небо, жалея, что у него нет крыльев и он не способен улететь от своих страхов.

Друсс лег и тут же уснул. У Рабалина не укладывалось в голове, как кто-то может спать перед боем. Сам он думал о тете Атале и об их маленьком домике. Он отдал бы десять лет жизни за то, чтобы вернуться туда и беспокоиться лишь о том, что старый Лаби поругает его за невыученный урок. Отдал бы с большой охотой саблю, что у него на поясе, лук и стрелы с черными перьями, что висят у него за спиной.

Время шло, страх усиливался, он рос в животе, словно опухоль, и сотрясал тело. Брат Лантерн и Диагорас разбудили Друсса. Тот сел и поморщился, потирая левую руку. Лицо у него побледнело и осунулось. Подошли братья. Ниан держался за кушак Джареда.

— Мы прямо сейчас драться будем? — спросил он.

— Немного погодя. Сначала придется посидеть тихо, — ответил Джаред, потрепав его по плечу.

Братья вместе с Диагорасом ушли вниз по дороге и скрылись из виду.

— Ты как? — спросил Рабалина брат Лантерн.

— Хорошо, — соврал Рабалин. Станет он срамиться, признаваясь, как ему страшно!

Брат Лантерн пристально посмотрел на него и сказал:

— Пойдем покажу, откуда ты будешь стрелять.

Рабалин поднялся на нестойкие ноги.

— Лук не забудь, парень! — крикнул ему Друсс.

Красный от смущения Рабалин взял лук, колчан и поспешил за братом Лантерном. После недавнего оползня на дороге лежало несколько валунов. Брат Лантерн взобрался на тот, что впереди, и втащил за собой Рабалина.

— Вот хорошее место. Без нужды не высовывайся. Пустил стрелу — и опять пригнулся.

— А Гарианна где будет?

— Как раз под тобой. Она лучше стреляет — значит, меньше вероятности, что она подстрелит кого-то из нас. Целься в самую гущу надиров.

— Ладно.

— Боишься?

— Еще чего!

— Бояться не грех, Рабалин. Я вот тоже боюсь. И Диагорас. Любой человек в своем уме на нашем месте боялся бы. Страх нужен нам. Он помогает выжить, предупреждает об опасности. Чувство самосохранения, самое сильное из всех чувств, во весь голос говорит нам: беги!

— Почему же мы тогда остаемся? — горячее, чем намеревался, спросил Рабалин.

— Потому что бегство спасло бы нас только на один день. Завтра враг все равно не оставит нас в покое, а место сражения, возможно, будет благоприятнее для него, чем для нас. Поэтому бой мы примем здесь.

— И здесь умрем, — пробурчал расстроенный Рабалин.

— Да, возможно. Вот почему ты ни в коем случае не должен вылезать из укрытия. Понял?

— Да.

— Ну и хорошо.

— Друсс… хорошо себя чувствует?

— С ним что-то не так, — глядя в сторону, признался брат Лантерн, — но мне сейчас некогда этим заниматься. Надиры вот-вот будут здесь, а я должен выехать им навстречу.

— Я думал, ты будешь ждать здесь, вместе с Друссом.

— Я вернусь. Постарайся не пристрелить меня, когда поскачу обратно.

Брат Лантерн спрыгнул вниз. Там уже стояла Гарианна с арбалетом на поясе и надирским луком в руках.

— Хорошенько прикрывай своего дядюшку, — велел ей брат Лантерн. Чуть позже он проехал мимо них на коне.

Начинало светать.

Скилганнон миновал укрытие, где сидели братья и Диагорас.

— Эй, Скилганнон! — окликнул его Ниан. — Мы тут!

Джаред велел ему замолчать. Скилганнон рассердился было, но тут же усмехнулся, чувствуя горький юмор их положения. Диагорас прав. Половина их войска — сумасшедшая, дурачок и перепуганный малец. Есть еще Друсс, старый и недомогающий. Боги, должно быть, хохочут вовсю.

Он остановил коня на широком участке дороги. На повороте далеко внизу показались надиры — всего девятнадцать. Уже легче. Раненые, видимо, пострадали сильнее, чем он полагал.

Скилганнон снял с седла трофейный надирский лук. Он не надеялся, что попадет с такого расстояния, просто хотел дать им знать о себе. Стрела упала на дорогу перед головным всадником. Надир натянул поводья и посмотрел вверх. Скилганнон пустил вторую стрелу, столь же безрезультатно и крикнул:

— С добрым утром, детки. — Несколько надиров выстрелили в его сторону, но тоже, разумеется, не попали. — Чтобы стрелять метко, надо подъехать поближе, — прокричал Скилганнон. — Вперед! — Еще одна его стрела вонзилась кому-то в руку, и надиры, подгоняя коней, помчались вверх по дороге.

Скилганнон ждал спокойно, приготовив очередную стрелу. Он уже привык к надирскому луку — тот бил сильнее, чем можно было подумать. Как только надиры показались из-за поворота, он выстрелил в передового. Всадник попытался свернуть, но только поднял коня на дыбы, и тот упал, сраженный стрелой в шею.

Скилганнон повернул своего коня и поскакал обратно, преследуемый надирами. Мимо свистели стрелы. Впереди виднелся Друсс с топором. Гарианна вышла на дорогу и выстрелила по надирам из лука — раз, другой. Поравнявшись с Друссом, Скилганнон соскочил и хлопнул коня по крупу, послав его вверх по дороге. С мечами в обеих руках он ринулся навстречу всадникам. Стрела оцарапала ему шею. Друсс с боевым кличем рубанул одного надира и вышиб его из седла, Скилганнон всадил другому меч в живот. Надиры, отбросив луки, схватились за клинки. Скилганнон рубил и колол направо и налево. Чей-то конь налетел на него и сбил с ног, но он сразу вскочил. Друсс рассадил топором еще кого-то. За сбившимися в кучу надирами раздались громкие крики — Диагорас и близнецы напали с тылу. Надиры попытались развернуться, но их кони пришли в неистовство, и четверо всадников свалились с обрыва. Некоторые соскакивали с коней и дрались пешими. Скилганнон убил одного ударом в горло, у другого в груди внезапно выросла стрела. Трое конных наседали на Друсса. Старый воин внезапно пошатнулся, упал на колени, и надиры пронеслись мимо него к Гарианне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});