Валерий Харламов - Максим Макарычев

Канадские хоккейные менеджеры, давая интервью, говорили, что игрок такого таланта должен непременно оказаться в «лучшей лиге мира». Они опять называли суммы гонораров, которые намеревались предложить советскому хоккеисту, если он согласится выступать в НХЛ. И эти суммы в разы превышали оклад президента США или контракты самых знаменитых канадских «профи». Что самое удивительное, Валерий Харламов прекрасно знал об этом. Как знал о том, что ждет его самого, как только он начнет играть в НХЛ. Гнал эти мысли от себя. Вел себя на редкость скромно. Не говорил об этом по возвращении на родину. И уж тем более не покупался на эти баснословные суммы. Для него важнее были другие миллионы. Миллионы преданных отечественных болельщиков, искренне любивших его.

«Монреаль Канадиенс» в те дни играл в финале Кубка Стэнли против клуба «Чикаго Блэк хоукс». Советских спортсменов принял тогдашний глава НХЛ Кларенс Кэмпбелл, избранный на этот пост еще в 1946 году, когда в СССР было проведено первое хоккейное первенство. Советские представители побывали и в штаб-квартире Национальной хоккейной лиги. Там Валерия Харламова больше всего поразило составленное заранее, на два года вперед, расписание матчей лиги. «После этого я уже хорошо понимал, почему так непросто было отыскать окно для будущих встреч суперсерии-76, в ходе которой ЦСКА и “Крылья Советов” должны играть против ведущих клубов НХЛ», — признавался хоккеист.

Также впечатлила его и обстановка за «кулисами» — в раздевалках хоккеистов. «Чистота, царящая в этих помещениях, их размеры бросились в глаза сразу. Так же, как и количество обслуживающего персонала. Хоккеисты в Канаде о своей форме и снаряжении практически не заботятся. Пришел спортсмен после матча или тренировки, скинул форму и, не складывая ничего, не приводя в порядок свое снаряжение, ушел. За тебя кто-то всё это сделает», — вспоминал Валерий Харламов. Только вот какие он сделал выводы: «Не думаю, что это правильно. Все-таки, как и солдат, спортсмен, не доверяя никому, сам должен заботиться о своей готовности к завтрашнему сражению на льду».

Автору этих строк запомнились слова Владимира Владимировича Юрзинова, сказанные им как-то во время встречи. Заслуженный работник отечественного тренерского цеха рассказал о том, как Мальцев и Харламов готовились к играм. «Коньки у них блестели. Экипировка всегда была чистой. Врезалось на годы, как бережно Мальцев вытаскивал шнурки из ботинок, как стирал их и гладил. Вот это уровень, вот это отношение настоящего профессионала к своему ремеслу!»

Для себя Валерий Харламов в ходе той, по-настоящему первой полноценной зарубежной поездки, проведенной вне льда, сделал массу открытий. О том, что во «внутренних матчах» хоккеисты не грубили столь же беспардонно, не дрались так нагло, как в матчах с европейцами: в целом игра была весьма жесткая, но вполне корректная. «Особенно поразительной эта черта их матчей казалась на фоне того, что вытворяли они в поединках с нами, где отличались не только хоккеисты, но даже и тренер Джон Фергюсон, который швырнул во время матча в Лужниках на лед стул», — признавался Валерий Харламов Олегу Спасскому. «Я пытался понять первопричины столь разительного различия в манере их действий. Не знаю, верна ли моя догадка, но мне кажется, что грубость и чрезмерная жесткость, переходящие в жестокость, проявляются в игре канадских профессионалов в матчах против новичков и дебютантов НХЛ: опытные, давно выступающие в лиге хоккеисты друг друга знают уже достаточно хорошо и потому играют, а не дерутся. А вот европейских хоккеистов знают меньше. Оттого-то и стремятся проверить на стойкость, на прочность. Если играть за команду НХЛ в рамках местного турнира, то синяков и шишек наверняка будет меньше, чем получали мы, выступая за нашу сборную против сборной Национальной хоккейной лиги».

Второе открытие было связано с откровенно невысокими, по его мнению, скоростями, которые «включали» на льду канадские профессионалы. Харламов признавал тот факт, что канадцы — весьма техничные хоккеисты. «Играют они медленнее, чем мы привыкли, это как будто кинохроника, рассказывающая о вчерашнем матче, которая прокручивается с неверной скоростью».

Поразила советского нападающего и публика на североамериканских стадионах. Своей страстностью, своим неистовым переживанием за родную команду на протяжении всех 60 минут матча. «Вскакивают с мест, вздымая в восторге руки, и стар и млад. Я видел немало весьма пожилых женщин, бабушек, которые кричали ничуть не реже и не тише своих внуков… У нас так горячо все перипетии хоккейного поединка воспринимают немногие болельщики, основная масса столь восторженно реагирует только на гол, да и то далеко не во всяком матче. Если ЦСКА играет с аутсайдером и посылает шайбу за шайбой в ворота соперника, то овации вы не дождетесь, а вот за океаном на последний гол реагируют столь же бурно, как и на первый или на решающий. Если канадский или американский зритель пришел на хоккейный матч, то молчать он не будет. Интерес и внимание к хоккею в Канаде не могут не изумлять. Правду говорят, что мальчику, родившемуся в семье, радуются больше, чем появлению девочки, прежде всего потому, что он может стать хоккеистом», — признавался Валерий Харламов.

Наконец, еще одно наблюдение касалось своеобразного хоккейного антуража на стадионах. «К каждому матчу выпускается яркая, красочная программка, продается масса сувениров, связанных с хоккеем. Когда нам много лет назад объясняли, что в Северной Америке хоккей — заметное экономическое явление, то я не представлял себе, что нашему виду спорта сопутствует так много околохоккейного».

По сути, Харламов еще тогда, сорок с лишним лет назад, словно не игрок, а маститый хоккейный аналитик, просто и понятно разложил по полочкам весь процесс функционирования Национальной хоккейной лиги. От взгляда мастера не ускользнули ни бабушки на стадионе, ни кропотливо составленное расписание игр на годы вперед. Говорил он о достоинствах лиги не с восторженным пиететом, а как положено профессионалу — спокойно, без лишних эмоций. От коротких заключений пришел к главному для себя выводу: «И все же самый распространенный вопрос, на который хоккеисты отвечают после возвращения из Канады, остается прежним, — чему бы я постарался научиться у них: искусству обводки или броску, силовому единоборству или умению добивать шайбы? Для меня ответ на такие вопросы был всегда очевиден: их отношению к матчу, их страстности, умению бороться в любом матче, близко к сердцу воспринимая каждую игру. Эта страстность проявляется в игре с любой командой, против которой доводится хоккеисту играть в тот или иной момент его спортивной жизни — начиная с детских команд и кончая ведущими клубами профессиональной лиги».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});