Статьи, рассказы, наброски (сборник) - Михаил Булгаков

- Позвольте... Дадим честное слово...

- Нет! Нет! В темноте! Когда Юлий Цезор выстучал нам смерть...

- Ах, я не могу! О смерти не спрашивать! - кричала невеста Боборицкого, а Боборицкий томно шептал:

- В темноте! В темноте!

Ксюшка, с открытым от изумленья ртом, внесла чайник. Madame Лузина загремела чашками.

- Скорее, господа, не будем терять времени!..

И сели за чай...

...Шалью, по указанию Ксаверия Антоновича, наглухо закрыли окно. В передней потушили свет, и Ксюшке приказали сидеть на кухне и не топать пятками. Сели, и стала темь...

II

Ксюшка заскучала и встревожилась сразу. Какая-то чертовщина... Всюду темень. Заперлись. Сперва тишина, потом тихое, мерное постукивание. Услыхав его, Ксюшка застыла. Страшно стало. Опять тишина. Потом неясный голос...

- Господи?..

Ксюшка шевельнулась на замасленном табурете и стала прислушиваться...

Тук... Тук... Тук... Будто голос гостьи (чистая тунба, прости господи!) забубнил:

- А, га, га, га...

Тук... Тук ..

Ксюшка на табурете, как маятник, качалась от страха к любопытству... То черт с рогами мерещился за черным окном, то тянуло в переднюю...

Наконец не выдержала. Прикрыла дверь в освещенную кухню и шмыгнула в переднюю. Тыча руками, наткнулась на сундуки. Протиснулась дальше, пошарила, разглядела дверь и приникла к скважине... Но в скважине была адова тьма, из которой доносились голоса...

III

- Ду-ух, кто ты?

- А, бе, ве, ге, де, е, же, зе, и...

Тук!

- И! - вздохнули голоса.

- А, бе, ве, ге...

- Им!

Тук тук,, тук...

- Им-пе-ра!.. О-о! Господа...

- Император На-по... Тук .. Тук...

- На-по-ле-он!!. Боже, как интересно!..

- Тише!.. Спросите! Спрашивайте!

- Что?.. Да, спрашивайте!.. Ну, кто хочет?..

- Дух императора, - прерывисто и взволнованно спросила Леночка, скажи, стоит ли мне переходить из Главхима в Желеском? Или нет?..

Тук... Тук... Тук...

- Ду-у... Ду-ра! - отчетливо ответил император Наполеон.

- Ги-и! - гигикнул дерзкий квартирант.

Смешок пробежал по цепи.

Софья Ильинична сердито шепнула:

- Разве можно спрашивать ерунду!

Уши Леночки горели во тьме.

- Не сердись, добрый дух! - взмолилась она, - если не сердишься, стукни один раз!

Наполеон, повинуясь рукам Ксаверия Антоновича, ухитрившегося делать сразу два дела - щекотать губами шею madame Лузиной и вертеть стол, взмахнул ножкой и впился ею в мозоль Павла Петровича.

- Сс-с! - болезненно прошипел Павел Петрович.

- Тише!.. Спрашивайте!

- У вас никого посторонних нет в квартире? - спросил осторожный Боборицкий.

- Нет! Нет! Говорите смело!

- Дух императора, скажи, сколько времени еще будут у власти большевики?

- А-а!.. Это интересно! Тише!.. Считайте!.. Та-ак, та-ак, - застучал Наполеон, припадая на одну ножку.

- Те... эр... и... три... ме-ся-ца!

- А-а!!

- Слава богу! - вскричала невеста. - Я их так ненавижу!

- Тсс! Что вы?!

- Да никого нет!

- Кто их свергнет? Дух, скажи!..

Дыхание затаили... Та-ак, та-ак ..

...Ксюшку распирало от любопытства...

Наконец она не вытерпела. Отшатнувшись от собственного отражения, мелькнувшего во мгле зеркала, она протиснулась между сундуками обратно в кухню. Захватила платок, шмыгнула обратно в переднюю, поколебалась немного перед ключом. Потом решилась, тихонько прикрыла дверь и, дав волю пяткам, понеслась к Маше нижней.

IV

Маша нижняя нашлась на парадной лестнице у лифта внизу вместе с Дуськой из пятого этажа. В кармане у нижней Маши было на 100 тысяч семечек.

Ксюшка излилась.

- Заперлись они, девоньки... Записывают про императора и про большевиков... Темно в квартире, страсть!.. Жилец, барин, барыня, хахаль ейный, учительша...

- Ну!! - изумлялась нижняя и Дуська, а мозаичный пол покрывался липкой шелухой...

Дверь в квартире э 3 хлопнула, и по лестнице двинулся вниз бравый в необыкновенных штанах. Дуська, и Ксюшка, и нижняя Маша скосили глаза. Штаны до колен были как штаны из хорошей диагонали, но от колен расширялись, расширялись и становились как колокола.

Квадратная бронзовая грудь распирала фуфайку, а на бедре тускло и мрачно глядело из кожаной штуки востроносое дуло.

Бравый, лихо закинув голову с золотыми буквами на лбу, легко перебирая ногами, отчего колокола мотались, спустился к лифту и, обжегши мимолетным взглядом всех троих, двинулся к выходу...

- Лампы потушили, чтобы я, значит, не видела... Хи-хи!.. и записывают... большевикам, говорят, крышка... Инпиратор... Хи! Хи!

С бравым что-то произошло. Лакированные ботинки вдруг стали прилипать к полу. Шаг его замедлился. Бравый вдруг остановился, пошарил в кармане, как будто что-то забыл, потом зевнул и вдруг, очевидно раздумав, вместо того чтобы выйти в парадное, повернулся и сел на скамью, скрывшись из Ксюшкиного поля зрения за стеклянным выступом с надписью "швейцар".

Заинтересовал его, по-видимому, рыжий потрескавшийся купидон на стене. В купидона он впился и стал его изучать...

...Облегчив душу, Ксюшка затопотала обратно. Бравый уныло зевнул, глянул на браслет-часы, пожал плечами и, видимо соскучившись ждать кого-то из квартиры э 3, поднялся и, развинченно помахивая колоколами, пошел на расстоянии одного марша за Ксюшкой...

Когда Ксюшка скрылась, стараясь не хлопнуть дверью, в квартире, в темноте на площадке вспыхнула спичка у белого номерка - "24". Бравый уже не прилипал и не позевывал.

- Двадцать четыре, - сосредоточенно сказал он самому себе и, бодрый и оживленный, стрелой понесся вниз через все шесть этажей.

V

В дымной тьме Сократ, сменивший Наполеона, творил чудеса. Он плясал, как сумасшедший, предрекая большевикам близкую гибель. Потная Софья Ильинична, не переставая, читала азбуку. Руки онемели у всех, кроме Ксаверия Антоновича. Мутные, беловатые силуэты мелькали во мгле. Когда же нервы напряглись до предела, стол с сидящим в нем мудрым греком колыхнулся и поплыл вверх.

- Ах!.. Довольно!.. Я боюсь!.. Нет! Пусть! Милый! Дух! Выше!.. Никто не трогает, ногами?.. Да нет же!.. Тсс!.. Дух! Если ты есть, возьми 1а на пианино! - Грек оборвался сверху и грянул всеми ножками в пол. Что-то с треском лопнуло в нем. Затем он забарахтался и, наступая на ноги взвизгивающим дамам, стал рваться к пианино... Спириты, сталкиваясь лбами, понеслись за ним...

Ксюшка вскочила как встрепанная с ситцевого одеяла в кухне. Ее писка: "Кто такой?" - очумевшие спириты не слыхали.

Какой-то новый, злобный и страшный, дух вселился в стол, выкинув покойного грека. Он страшно гремел ножками, как из пулемета, кидался из стороны в сторону и нес какую-то околесину:

- Дра-ту-ма... бы... ы... ы.

- Миленький! дух! - стонали спириты.

- Что ты хочешь?!

- Дверь! - наконец вырвалось у бешеного духа.

- А-а!.. Дверь! Слышите! В дверь хочет бежать! Пустите его!

Трык, трак, тук, - заковылял стул к двери.

- Стойте! - крикнул вдруг Боборицкий, - вы видите, какая в нем сила! Пусть, не доходя, стукнет в дверь!

- Дух! Стукни!

И дух превзошел ожидания. Снаружи в дверь он грянул как будто сразу тремя кулаками.

- Ай!! - визгнули в комнате три голоса.

А дух действительно был полон силы. Он забарабанил так, что у спиритов волосы стали дыбом. Вмиг замерло дыхание, стала тишина.

Дрожащим голосом выкрикнул Павел Петрович:

- Дух! Кто ты?

И из-за двери гробовой голос ответил:

- Чрезвычайная комиссия.

...Дух испарился из стола позорно - в одно мгновенье. Стол, припав на поврежденную ножку, стал неподвижно. Спириты окаменели. Затем madame Лузина простонала: "Бо-о-же!" - и тихо сникла в неподдельном обмороке на грудь Ксаверию Антоновичу, прошипевшему:

- О, черт бы взял идиотскую затею!

Трясущиеся руки Павла Петровича открыли дверь. Вмиг вспыхнули лампы, и дух предстал перед снежно-бледными спиритами. Он был кожаный. Весь кожаный, начиная с фуражки и кончая портфелем. Мало того, он был не один. Целая вереница подвластных духов виднелась в передней.

Мелькнула бронзовая грудь, граненый ствол, серая шинель, еще шинель...

Дух окинул глазами хаос спиритической комнаты и, зловеще ухмыльнувшись, сказал:

- Ваши документы, товарищи...

ЭПИЛОГ

Боборицкий сидел неделю, квартирант и Ксаверий Антонович - 13 дней, а Павел Петрович - полтора месяца.

* Михаил Булгаков. Площадь на колесах

Дневник гениального гражданина Полосухина

Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.

OCR Гуцев В.Н.

21 ноября.

Ну и город Москва, я вам доложу. Квартир нету. Нету, горе мое! Жене дал телеграмму - пущай пока повременит, не выезжает. У Карабуева три ночи ночевал в ванне. Удобно, только капает. И две ночи у Щуевского на газовой плите. Говорили в Елабуге у нас - удобная штука, какой черт! - винтики какие-то впиваются, и кухарка недовольна.

23 ноября.

Сил никаких моих нету. Наменял на штрафы мелочи и поехал на "А", шесть кругов проездил - кондукторша пристала: "Куда вы, гражданин, едете?" - "К чертовой матери, - говорю, - еду". В сам деле, куды еду? Никуды. В половину первого в парк поехали. В парке и ночевал. Холодина.