Полное собрание сочинений. Том 40. Декабрь 1919 – апрель 1920 - Владимир Ленин (Ульянов)

Напечатано в 1920 г. в брошюре «Резолюции и постановления I Всероссийского учредительного съезда горнорабочих». Москва

Печатается по тексту брошюры

Речь на III Всероссийском съезде профессиональных союзов{121} 7 апреля 1920 г.

(Бурные, длительные аплодисменты, переходящие в овацию.) Товарищи, позвольте мне прежде всего приветствовать Третий Всероссийский съезд от имени Совета Народных Комиссаров. (Аплодисменты.) Товарищи, Советской власти приходится как раз теперь переживать особенно важный момент, во многих отношениях ставящий перед нами очень сложные и очень интересные задачи переломного периода. И как раз особенность этого момента возлагает на профсоюзы и особые задачи и особую ответственность в деле строительства социализма.

Вот почему мне хотелось бы сейчас остановиться не столько на отдельных решениях только что закончившегося партийного съезда{122} (об этом вы будете иметь более обстоятельный доклад). Мне бы хотелось остановиться на тех изменениях в условиях советской политики, которые связывают все задачи социалистического строительства с деятельностью профессиональных союзов. Основной особенностью переживаемого нами момента является переход от военных задач, до сих пор целиком поглощавших внимание и усилия Советской власти, к задачам мирного хозяйственного строительства. И нужно прежде всего отметить, что Советской власти и Советской республике приходится здесь переживать не впервые такой момент. К решению данного вопроса мы возвращаемся второй раз, – второй раз за период диктатуры пролетариата история выдвигает на первый план задачи мирного строительства.

Первый раз это было в начале 1918 года, когда после краткого по времени, очень сильного по удару наступления немецкого империализма в условиях полного распада старой капиталистической армии, в условиях, когда армии своей мы не имели и в короткий срок создать ее не могли, хищники немецкого империализма навязали нам Брестский мир. Казалось, что военные задачи вследствие слабости реальной силы Советской власти отошли на второй план. Казалось, что мы сможем перейти к задачам мирного строительства. Мне и тогда пришлось выступать с докладом во ВЦИК 29 апреля 1918 года[17], почти два года тому назад. ЦК принял ряд тезисов, связанных с моим докладом и напечатанных[18]. Я напоминаю вам об этом, ибо уже тогда в тезисах перечислялся ряд вопросов дисциплины труда и т. п., которые поставлены в порядок дня настоящего съезда. В тогдашнем моменте есть сходство с переживаемым нами теперь. Я утверждаю, что на спорах и разногласиях, которые велись в профессиональном движении два года назад, и сейчас сосредоточено наше внимание. Говорить о том, что решения IX съезда РКП явились результатом нынешних споров, – крайне ошибочно. Такое утверждение способно извратить истинный ход событий. И поэтому, для правильного понимания сущности вопроса и правильного подхода к решению, полезно сравнить и подумать над тем, какова была обстановка в начале 1918 года и какова она теперь.

Тогда, после краткого перерыва войны с немецким империализмом, перед нами стали на первый план задачи мирного строительства. Казалось, что у нас может быть длительный период мирного строительства. Гражданская война еще не начиналась. Краснов только еще появлялся на Дону, пользуясь немецкой помощью. На Урале и на севере не было никаких выступлений. В руках Советской республики была громадная территория, за исключением того, что от нее отнял Брестский мир. Обстановка была такова, что можно было рассчитывать на продолжительный период мирной работы. И вот в этой обстановке, первое, что поставила на очередь Коммунистическая партия и что было подчеркнуто в целом ряде резолюций, в частности 29 апреля 1918 года, – необходимость широкой пропаганды, усиленное настаивание на проведении трудовой дисциплины.

Диктаторская власть и единоличие не противоречат социалистическому демократизму. Об этом нужно вспомнить теперь для того, чтобы понять как решения, вынесенные состоявшимся партийным съездом, так и общие поставленные перед нами задачи. Это отнюдь не является ответом на вопросы, возбужденные только теперь, а связано с самыми условиями переживаемой эпохи. И кто в этом сомневается, пусть сравнит бывшее два года тому назад положение и поймет, что переживаемый момент все внимание переносит на вопросы трудовой дисциплины, на вопросы трудовых армий, хотя два года тому назад о трудовых армиях не было и речи. Лишь сравнив теперешнюю постановку вопроса с тогдашней, мы можем прийти к правильному выводу, отбросить мелкие частности и выделить общее и основное. Все внимание партии коммунистов и Советской власти сосредоточено на вопросе мирного хозяйственного строительства, на вопросах диктатуры, на вопросах единоличия. Не только опыт, который мы проделали за два года упорной гражданской войны, приводит нас к такому решению этих вопросов.

Когда мы их только впервые ставили в 1918 году, у нас никакой гражданской войны не было и ни о каком опыте речи быть не могло.

Следовательно, не только опыт Красной Армии и победоносной гражданской войны, но нечто более глубокое, связанное с задачами диктатуры рабочего класса вообще, заставило нас теперь, как и 2 года тому назад, все внимание сосредоточить на вопросах трудовой дисциплины, которая есть гвоздь всего хозяйственного строительства социализма, есть основа нашего понимания диктатуры пролетариата. После свержения капитализма каждый день нашей революции коренным образом отделяет нас от того понимания, о котором кричали старые интернационалисты, насквозь мелкобуржуазные, полагавшие, что решение большинства – при сохранении частной собственности на землю, средства производства и капитал – внутри демократических учреждений буржуазного парламентаризма может быть решением вопроса, когда на самом деле единственное решение есть только ожесточенная классовая борьба. Значение диктатуры пролетариата, ее действительные практические условия развертывались пред нами в ходе того, когда, решив вопрос завоевания власти, мы подошли практически к ее осуществлению; мы увидали, что борьба классов после этого не прекращается, что победа над капиталистами, помещиками не уничтожила эти классы, она их только разбила, но окончательно не уничтожила. Достаточно сослаться на международную связь капитала, которая гораздо длительнее и прочнее закреплена, чем в данный момент связь рабочего класса.

Капитал, если взять его в международном масштабе, и сейчас остается не только в военном, но и в экономическом отношении сильнее Советской власти и советского строя. Из этого основного положения надо исходить и никогда его не надо забывать. Формы борьбы против капитала меняются, эти формы приобретают то открытый международный характер, то сосредоточиваются в одной стране. Эти формы меняются. Будь то военное, хозяйственное положение или какой-либо другой момент социального уклада, борьба продолжается, и основной закон классовой борьбы подтверждается нашей революцией. Чем больше сплачивается пролетариат, ниспровергая буржуазные классы, тем больше учится он. Революция развивается в ходе самой борьбы. И после свержения капиталистов борьба не прекращается. Только после того, как это свержение в одной стране закреплено, оно приобретает практическое значение для всего мира. Ведь в начале Октябрьского переворота капиталисты рассматривали нашу революцию как курьез: мало ли какие на окраинах бывают чудачества.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});