Цирковой поезд - Амита Парих

она ему больше не принадлежит.

Он расстался с ней, сохраняя лицо и отказываясь от свадьбы по независящим от него причинам. Он пришел к ней как-то утром и сказал, что не может найти в Париже подходящую работу и как бы ему ни хотелось быть с ней, он не мог отказаться от своей карьеры. Она рыдала, понимая, что их совместным планам не суждено осуществиться. Грусть быстро сменилась яростью, и она принялась колотить кулаками по его груди, говоря, что ему всего лишь нужно попытаться еще раз. В конце концов она отправила согласие на зачисление в самом конце указанного срока, указав, что желает перенести зачисление на другой год. Получив письмо, в котором сообщалось, что ее будут ждать в следующем учебном году, она бросила в лицо Гарри это подтверждение того, что она всецело принадлежала ему и что еще можно передумать.

Гарри чувствовал себя ужасно, но понимал, что все попытки удержать их вместе обречены на провал. Что бы он ни делал, ему всегда казалось, что он лишь сдерживает ее в достижении цели. И хотя она сама еще не осознавала этого, его отказ от свадьбы поможет ей преуспеть в том, чего она всегда хотела. Итак, финальный акт их любовной истории подошел к концу. Он сделал все, чтобы освободить ее.

– Господин? – Владелец магазина указал на ряд шалей всех цветов радуги: ярко-розовые, травянистые, горчично-желтые… – Вероятно, вы хотите посмотреть вышитые шали? – Он дал знак ассистенту, который крутился тут же.

– Нет, нет, ничего не нужно. Спасибо вам, – ответил Гарри, выходя из магазина. Он слышал, как позади плетется водитель, пытаясь поспеть за ним.

– Господин хочет видеть что-то еще? Несколько ковров?

Гарри остановился и прикусил губу. Он знал, что это в порядке вещей. Каждый водитель, которого он нанимал, всегда делал одно и то же – пытался заставить клиента купить вещи в определенном магазине.

– Я пойду осмотрюсь. Вернусь через двадцать минут.

Не давая водителю шанса возразить, он ускорился, огибая палатки и магазинчики в поисках чего-то, достойного фотографии. Со дня своего прибытия в Индию четыре недели назад он сконцентрировался исключительно на работе, испытывая радость от того, что она давала ему шанс отвлечься. Но работы в «Дейли Экспресс» было недостаточно, чтобы занять все его время, а потому он стал подрабатывать в других изданиях и газетах. За это время он успел поработать над фоторепортажем для газеты «Дели», сделал пару снимков для итальянской «Коррьере делла сера», а на прошлой неделе с ним связалось американское издательство с просьбой подготовить материал на тему сикхских беженцев и их влияния на городскую инфраструктуру.

Гарри быстро понял, что фотографировать рутинную повседневную жизнь индийцев было предпочтительнее, чем делать снимок очередного коррумпированного политика за официальным ужином. Он и сам не заметил, как это произошло, но вскоре фотографировать важных особ ему совсем опостылело. Они все были похожи друг на друга, как манекены. Их слишком беспокоила репутация, и потому они не говорили ничего важного, боясь хоть на секунду показать, какие они на самом деле.

Поэтому Гарри каждый день ездил по городу, фотографируя все, что видел. Он заснял мужчину, которому ампутировали ноги, мусульманские семьи, которых выгнали из домов индийские экстремисты, фермерских детей, которые неделями добирались в столицу лишь затем, чтобы понять, что реальность полна горьких разочарований, или матерей, растящих своих младенцев прямо посреди грязных улиц. Боль, радость, скука и счастье – любую эмоцию ему хотелось запечатлеть на снимке. Слова не всегда могли описать момент, но хорошо сделанная фотография могла.

Он улыбнулся, когда проходил палатку со статуями Ганеша, вырезанными из известняка, однако продавец поспешил отвести взгляд и будто бы весь сжался, не желая отвечать Гарри. Несмотря на то, что Индия всего лишь пять лет назад получила независимость, большая часть страны ощущала, что все еще не сбросила с себя оковы империализма, и Гарри видел это во взглядах, которые иногда бросали на него местные. Он не винил их за то, что они ему не доверяли, так как был уверен, что и сам бы вел себя так же.

Ряды лавок и магазинчиков закончились, и Гарри отправился в жилой квартал. Он остановился напротив двух хижин, у которых отсутствовала одна из четырех стен, так что любой желающий мог заглянуть внутрь. Перед этими хижинами стояли трое мальчишек и пинали сдутый футбольный мяч, то смеясь, то жарко споря. Женщина, которая могла бы быть их матерью, неподалеку выбивала пыль из джутового матраса. Старушка, которую Гарри принял за их бабушку, склонилась над печкой, забрасывая на железный противень куски теста и деревянной палочкой придавая им круглую форму.

Но внимание фотографа привлекла именно маленькая девочка. Она тихонько стояла невдалеке от дома и наблюдала за Гарри. Ее темно-карие глаза рассматривали его с изумлением и любопытством. Он подошел поближе, ожидая, что она отпрыгнет от него и поспешит спрятаться за широким сари своей матери, но она не двигалась. На вид ей было года три, но уличное воспитание придало ее взгляду зрелость человека куда более старшего возраста.

– Сэр, здесь нет магазинов.

Гарри тяжело выдохнул, когда за ним появился водитель, но он взял себя в руки и лишь спросил:

– Могу я попросить вас узнать у ее мамы, можно ли мне сфотографировать девочку?

Водитель кивнул и направился к женщине, пока Гарри шарил по карманам в поисках монеток. Их мать бросила матрас, который до того так тщательно выбивала, и смахнула пот со лба, когда Гарри подошел к ней.

– Пять анна, – сказала она.

Гари отсчитал нужное. Она улыбнулась, показав немногочисленные зубы, и властно крикнула мальчишкам что-то вроде: «Встать ровно, улыбаться широко».

Мальчишки набрали в грудь воздуха и застыли. Их зубы сияли на фоне загорелой кожи, как и у снятых когда-то Гарри солдат, которые сражались за независимость.

– Она говорит, что эти мальчики – ее будущее, – сказал водитель. – Она хочет, чтобы они поехали за границу и получили диплом в английском колледже.

– Скажи ей, я надеюсь, что у них будет шанс, – улыбнулся Гарри. Сделав еще пару фотографий мальчиков, он указал на девочку. – А что насчет нее?

Мать пожала плечами и что-то объяснила водителю:

– Она говорит, что если хотите, делайте фото.

Гарри поблагодарил женщину и подошел к девочке, которая все это время внимательно изучала его. Он протянул ей фотоаппарат, а она подняла руку, чтобы потрогать незнакомый предмет. Затем он принялся ее фотографировать, надеясь, что хотя бы на одном снимке сумеет запечатлеть ее стальную решительность во взгляде.

Мать этих детей передала водителю биди, и тот обратился к Гарри, выплевывая