Шрифт:
Интервал:
Закладка:
18
Холостая жизнь
Не в моей компетенции судить, как следует управлять завоеванной страной, поэтому воздержусь критиковать политику Паттона по отношению к нашему Дальневосточному доминиону. Мой дорогой друг и муж Джубал Харшоу говорит, а история подтверждает, что в его временной линии (код «Нил Армстронг») к побежденному применялась совсем другая политика – скорее протекционистская, чем жесткая.
Но и та и другая тактика на обеих временных линиях оказалась губительной для Соединенных Штатов.
С 1952 по 1982 год мне ни разу не представилось случая применить свое знание японского. Но двадцать четыре века спустя, когда я перешла из клиники омоложения в Корпус времени, Джубал дал мне одно странное задание. Исход долгой и жестокой войны между США и Японской империей оказывался гибельным для обеих сторон во всех временных линиях, контролируемых Кругом Уробороса, – и в тех случаях, когда «побеждали» США, и в тех, когда «побеждала» Япония – например, во временной линии Семь, код «Фэйракрс», где император и Reichsführer поделили наш континент вдоль по реке Миссисипи[125].
Математики Корпуса времени под руководством Либби Лонг и в сотрудничестве с банком компьютерных симуляторов во главе с Майкрофтом Холмсом (совершившим Лунную революцию во временной линии Три) поставили себе задачу: нельзя ли преобразовать историю так, чтобы Американо-японская война 1941–1945 годов вообще не состоялась? И нельзя ли в таком случае избежать постепенного разрушения планеты Земля, неизменного следствия этой войны во всех известных временных линиях?
Для решения этой задачи Корпусу требовались агенты, которых следовало заслать в период до сорок первого года и в Японию, и в Штаты. Со Штатами проблем не было: архивы Бундока изобиловали сведениями по американской истории, языку и культуре двадцатого века; кроме того, многие обитатели Терциуса ранее жили в Америке того периода: Лазарус Лонг, Морин Джонсон, Джубал Харшоу, Ричард Кэмпбелл, Хейзел Стоун, Зеб Картер, Хильда Мэй Берроуз, Дити Картер, Джейк Берроуз – и прежде всего Энн, Честный Свидетель. Энн, я знаю, послали – возможно, послали и кого-то из других.
Однако обитатели Теллуса-Терциуса, знакомые с японским языком и культурой двадцатого века по григорианскому календарю, представляли большой дефицит. Были два человека китайского происхождения, Дун Ся и Марси Чой-Му – внешне они походили на японцев, но не знали ни их языка, ни культуры.
Я в японки не годилась – рыжие японки встречаются не чаще, чем мех на рыбке, – зато умела говорить и писать по-японски, не в совершенстве, но как изучавшая язык иностранка. Поэтому приняли компромиссное решение: я отправлюсь в Японию как туристка – необыкновенная туристка, взявшая на себя труд выучить язык, обычаи и историю Ниппона перед тем, как туда отправиться.
Турист, который не поленился всем этим заняться, всегда желанный гость в той стране, куда он совершает путешествие, если к тому же соблюдает местный этикет. Хотелось бы пожелать, чтобы все это знал каждый турист, но на деле подобные знания достаются трудно и стоят слишком много времени и денег. У меня просто талант к иностранным языкам, и мне нравится их учить. К семидесяти годам я, кроме родного, знала четыре современных языка.
Остается еще около тысячи языков, которые я не знаю, и около трех биллионов человек, с которыми у меня нет общего языка. Выучить их все – непосильные танталовы муки.
Но на роль безобидной туристки, изучающей Японию в годы перед великой войной сорок первого – сорок пятого годов, я вполне годилась. И меня высадили в Макао, где взятка – норма жизни и за деньги можно сделать все. При себе у меня были крупные суммы и три самых настоящих паспорта: по одному я была канадкой, по другому – американкой, по третьему – англичанкой.
На пароме я переправилась в Гонконг – гораздо менее продажный город, но деньги очень уважали и там. К тому времени я узнала, что на англичан и американцев на Дальнем Востоке смотрят косо, но к канадцам пока особой вражды не питают, и выбрала паспорт, согласно которому родилась в Британской Колумбии и проживала в Ванкувере. А потом отплыла на голландском теплоходе «Руис» из Гонконга в Йокогаму.
Целый год, с тридцать седьмого по тридцать восьмой, я провела в чудесных скитаниях по Японии: ночевала в местных гостиницах, кормила крошечных оленей в Наре, затаив дыхание смотрела на Фудзи-сан на рассвете, плавала по внутреннему морю на игрушечном пароходике – словом, наслаждалась красотами одной из прекраснейших стран мира и одной из прекраснейших культур истории, а заодно собирала сведения, записывая их на вмонтированный в тело, управляемый моим голосом диктофон, почти такой же, как сейчас.
В мой организм было вживлено еще и сигнальное устройство – имеется оно и сейчас, и если меня до сих пор не нашли, значит штабу Корпуса неизвестно, на какой планете я нахожусь: датчики сразу выследили бы агента, не вышедшего на связь, если бы он прибыл на планету назначения.
Не будем о грустном, поговорим лучше о хорошем. За год своего пребывания в Японии я не раз слышала еще об одной рыжеволосой англичанке (канадке, американке), которая путешествует по империи, изучая японские сады. Она говорит по-японски и как будто похожа на меня. Хотя последнее мало что значит: белые для японцев все на одно лицо, вот только рыжие волосы – черта приметная, а знание японского – тем более.
Возможно, меня послали (пошлют) в довоенную Японию еще раз? Или это петля времени, в которой я встречаюсь сама с собой? Парадоксами меня не удивишь – для агента Времени это вещь привычная[126]. Тридцать седьмой год, например, я проживала повторно – впервые я прожила его в Канзас-Сити, за исключением двух недель после рождения Присциллы и адвокатских экзаменов Брайана; мы отметили оба этих события поездкой в каньоны Юты: Брайс, Сидар-Брикс, Норт-Рим.
Если я оказалась в том же году в третий раз, значит тот визит в Японию у меня еще впереди, – стало быть, Пиксель донес мою весточку и меня спасут. Никаких парадоксов во времени нет – все мнимые парадоксы можно распутать.
Но слишком уж тонка эта последняя соломинка, за которую я цепляюсь.
Тот вторник, 5 августа 1952 года на временной линии Два, начался для Морин печально: впервые в жизни одна, и впереди нудная работа – убрать наш старый фермерский дом, закрыть его и продать. Но тот день нес с собой и некоторую радость. Мое замужество кончилось, когда мой муж развелся со мной, вдовство же кончилось, когда Сьюзен вышла замуж; с этого дня начиналась моя холостая жизнь.
Какая разница между вдовством и холостой жизнью? Взгляните на это с исторической
- Звездный зверь. Имею скафандр - готов путешествовать - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Set a diary - Майго - Прочая детская литература / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Мародер - Пол Андерсон - Научная Фантастика
- Доказательство Канта - Елена Янова - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Периодические издания / Юмористическая фантастика
- Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия - Лю Цысинь - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Разная фантастика
- Предпоследняя правда - Филип Дик - Научная Фантастика
- Необычный друг - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Бесконечная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Музыка, звучащая в крови - Грег Бир - Научная Фантастика
- Вне всяких сомнений - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика