Родина – за нами! - Дмитрий Юрьевич Манасыпов

банку от птиц, лежали вареные яйца, а в тумбе у Коляна хранилось сало, спрятанное уже от мышей в такую же пузатую стекляшку. Топили в общаге будь здоров, больно ничего не сохранишь, пропадет.

— Валь, ты чего опять призадумался?

Валька, скатившись на пол, уже отжимался. Семену, с его протезом, приходилось заниматься на каких-то хитрых тренажерах, в зальце, пристроенном к заводской больнице. А ему и так сойдет, лишь бы мышцы не заплыли и кровь быстрее побежала.

— Он, видать, сон видел о своей крале, — хохотнул Колян, — так и вертелся с боку на бок, я ажно боялся, койка сломается.

— Бабу тебе нужно, Валька. — Семен, прихромав от окна, начал облупливать яйцо. — Чего ты просто так живешь-то? Я ладно, кому безногий нужен, этот зубоскал и то себе приглядел Наташку, а ты? Съедешь в отдельную комнату, вон, новое здание к лету точно поставят, для семейных. А, Валь?

Валька не ответил, зацепившись носками за кровать и занявшись прессом. Раз-два, раз-два…

— На прошлой смене нормы выработки смотрел, — поделился Семен, — сперва даже не по себе стало. А сейчас подумал — надо, значит надо.

Колька, жуя, молчал. Вальке отвечать особо снова не хотелось. Так-то прав Семен, куда деваться, если нужно? Война жрет все подряд, а уж патроны так тем более. Вот и вкалывают все три смены как проклятые, помогая отправлять на фронт цинк за цинком, ящик за ящиком. Валька даже радовался.

Кто знает, как отец погиб? Может, не хватило патронов, может, пришлось врукопашную идти? Война, сука, глотает в свою пасть все, нужное в бою и не давится. Сказано — выдать за час работы тысячу патронов с человека, так вынь да положь. И больше положь, если норму поставили, ведь там, на фронте, нельзя их считать. Тратить нужно, жечь не считая, если нужно. Каждый должен свою цель найти, даже если цель стена, из-за которой враг выползти не должен.

Клава, конечно, хороша… Только, как и со сварщицей, решил Валька, не время сейчас. Глупость? Да пусть себе думают. Война кончится, тогда и заживет.

Глава двадцать третья

'Чем больше знает и умеет делать каждый боец, тем больше

Шансов выполнить поставленную РДГ задачу'

('Подготовка личного состава войсковых РДГ,

Согласно требований БУ-49',

изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д, Тарас Ф. С.)

В неярком свете масляного фонаря приходилось напрягать глаза, но оторваться Куминов не мог. Всё это было так недавно… и так давно одновременно. Двадцатилетней давности статьи, которые даже сейчас казались написанными чуть по-другому, летели сами собой.

Сзади, где возился Эйхвальд, что-то грохнуло. Куминов посмотрел в ту сторону и хмыкнул.

Здоровяк лейтенант был верен себе. Скорее всего, что с помощью товарища чекиста женского пола он отыскал местную КХО[38] и немедленно решил поживиться такими любимыми железяками. Установив на последней платформе станок, сейчас здоровяк прилаживал на него «Дегтярь». Капитан лишь улыбнулся, глядя на довольно возившегося с убийственной механикой подчинённого. В дороге точно не повредит, в этом он с Эйхвальдом полностью согласен. Глянул на Сашу, устроившуюся рядом и явно задремавшую, и вернулся к чтению.

«Снайпер Большаков открыл счет»

В. ДОБРОВИЦКИЙ.

Немцы слишком близко, но они не показываются. Сидят, зарывшись в землю, как кроты. «Надо быть осторожным и главное незамеченным» — сказал себе молодой снайпер т. Большаков. Он всегда придерживался этого золотого правила, зная, что враг следит за каждым движением наших солдат.

Большаков не спеша выбрал место для своей засады и замаскировался так, что находясь в нескольких метрах от него никто и не подумает, что здесь, находится человек. А хорошая маскировка — это залог успеха.

Убедившись в том, что он теперь «человек-невидимка», Большаков стал внимательно изучать местность расположения противника. Он приглядывался к каждому кустику, каждому бугорку, примечая мельчайшие детали предметов, находящихся в поле его зрения. Обратил внимание даже на то, как ветер колышет траву. И терпеливо стал ждать.

Большим терпением и выдержкой обладает Большаков. Он может просидеть часами не шелохнувшись, выжидая появления врага.

— У него снайперская закалка, — говорят о нем бойцы подразделения.

Вот что-то мелькнуло на стороне противника почти неуловимое для простого глаза, а снайперский глаз Большакова подметил — это была верхушка фашистской каски. Снайпер не шелохнулся. Он знал, что выдержка и терпение охотника, выслеживающего зверя, смогут принести ему удачу. Через некоторое время показалась голова, а затем появился фриц с лопаткой в руках.

Появление фрица встретила меткая пуля Большакова.

— Один гад есть, — сказал себе снайпер и снова притаился в своей надежной засаде.

Немцы, видимо встревожились. Не прошло и пяти минут, как показался второй фриц. Но Большаков на этот раз не выстрелил.

— Они думают, что я не умею отличать чучело от живого негодяя, — рассказывает он. — Я понял, что теперь фашисты начали охотиться за мной и, стоило бы мне выстрелить по чучелу, как я обнаружил бы сам себя. Какой же я тогда был бы снайпер.

Так снайпер Большаков, первый раз вышел на охоту и в первый же день открыл свой лицевой счет'.

Куминов посмотрел на Андрея Шабанова, невозмутимо сидевшего в конце его платформы. Снайпер, как обычно в свободное время, занимался своей винтовкой. Сколько у него на счету было немцев и других, что шли с ними? На этот вопрос капитан не смог бы ответить точно. Бывало, видел у только начинавших воевать солдат смешные зарубки на прикладах. Андрей такой ерундой не баловался. Его зарубки оставались в голове, очень много зарубок.

Куминов улыбнулся. Даже в то время, когда надежды, казалось бы, не было, народ не сдавался. Что же говорить про то, что есть сейчас?

Страна смогла собрать в единый кулак все свои недюжинные, спавшие какое-то время силы. Не сумев справиться с помощью теории «молниеносной войны» немцы вели заранее проигранную войну. Можно было истреблять жителей всех захваченных территорий, грозить террором, выгребать из недр земли всё, до чего могли дотянуться. Можно, и это не было страшно. Немцы не смогли дойти до станового хребта Урала, решив, что успеется. Куминов мысленно ухмыльнулся.

Куда понять швабам, что Урал, это даже не середина его, Куминова, самой великой страны? И что сейчас, за время временного затишья, скрытые его каменными стенами, люди этой страны собрались в единый стальной кулак. Кулак, который скоро наподдаст пришедшим к ним незваными гостями так, что лететь они будут не только до Берлина. И не нужно никакого