Неудавшееся ограбление - Евгений Владимирович Степанов

Наш историк с головой ушёл в изучение археологического дерьма.

— Почему дерьма? — посмотрел я на него непонимающе.

— Да, потому что толку от этого никакого, — ответила за Тёму Дашка. — Красиво, никто не спорить. Вот только чё делать с этим? Как выбираться?

Я молча махнул рукой и вернулся к осмотру залы.

Потолок над нами был выгнут, подобно внутреннему строению купола. В самом его центре была изображена Арктика с очертаниями Даарии. Ну, конечно, именно отсюда мигрировали на другие континенты наши Предки. А в самом зените была нарисована гора Меру — центр погибшего материка, северный полюс Земли, то, вокруг чего крутится наше Мироздание.

Это просто восхищало. Трудно описать то мастерство, с которым всё это было нанесено на каменные стены и своды. Я не видел Сикстинской капеллы, но мне кажется, даже работа Микеланджело померкнет в сравнении с этим чудом.

Напротив входа в стене была дверь с печатью. А над ней, на карте, был центр Тихого океана. Та самая область, где нет крупных островов, а только бескрайние воды. На этом месте был изображён царь, сидящий на троне. В руках он держал скипетр и державу, как и древние Рюриковичи. Но вот держава была без христианского креста, но с неким узором. Я подошёл ближе и присмотрелся. Узоры были очертаниями континентов.

Когда-то я слышал подобную теорию. Могущественная империя занимала собой полностью всю планету. И, конечно, держава символизировала власть царя над всеми. Только потом её слегка изменили.

И это всё было просто великолепно. Я ещё никогда не бывал в подобных местах. Но, тем не менее, надо было что-то делать.

Зала не имела ни единого выхода. То есть они были. Но были закрыты. И как нам быть? Что делать дальше? Был, конечно, вариант нажать на кнопку, на которую головой рухнул Саня. Вот только это откроет путь для стража этого подземелья. И тогда нам точно крышка. Оставался только один выход — под троном нарисованного царя. Но как открыть его?

Я сел на пол и скрестил под собой ноги. Факелы освещали залу, а заодно и нагревали воздух. Не знаю, как, но им удалось немного поднять температуру в помещении. Пар изо рта перестал выходить. Но, вместе с тем, и сгорал драгоценный кислород. Двери были закрыты очень плотно. Вряд ли они могут пропускать воздух. Замерзнуть нам уже не суждено, а вот задохнуться — запросто.

Даша подошла ко мне и посмотрела на царя.

— Красиво нарисовано, — сказала она.

— Да, — выдохнул я. — Только толку-то теперь?

Даша сделала шаг к двери. Вся дверь была в надписях. Мелким шрифтом и на непонятном языке, она явно предупреждала об опасности нарушения покоя этих стен. Даша внимательно осматривала предложения. Я же смотрел на неё совершенно пустыми глазами.

— А что тут написано? — вдруг спросила она.

— Понятное дело, — усмехнулась Виолетта. — Приговор там написан.

— В смысле? — Даша обернулась на неё.

— Это везде так, — вздохнула Виолетта. — У всех народов и во всех культурах предводителей тревожить нельзя. До сих пор сказки сочиняют даже о современных кладбищах. А вот могилы царей всегда оберегали легенды о всяких проклятиях и напастях, которые обрушаться на тех, кто будет тревожить покой усопшего. Про проклятие фараонов слышала?

Даша утвердительно кивнула.

— Ну, вот, — сказала Виолетта. — Все, кто раскапывал могилу Тутанхамона, как-то очень быстро сами по себе склеили ласты. Наверняка, и тут тоже самое.

Она махнула рукой и отвернулась.

— Здесь речь идёт не только о тех, кто потревожит покой захоронения, — произнёс Артём. — Здесь говорится о том, что весь народ пострадает, если вскрыть могилу. Начнётся самая кровопролитная война в истории. Такого проклятие монгольских ханов. Склеп Тимуридов в Самарканде раскопали двадцать первого июня сорок первого года. А на следующий день началась Великая Отечественная война. Когда до Сталина это дошло, он приказал вернуть останки Тимура на место. Как только закопали обратно, началась Сталинградская битва, в которой мы победили, а само слово «Сталинград» стало нарицательным. Я обернулся и посмотрел на Тёму с глупым выражением на физиономии.

— Ты откуда это знаешь? — спросил я.

— Да ты мне все уши прожужжал со своей историей, — развёл Тёма руками.

Я только отмахнулся от него.

— Прикольно, — усмехнулась Даша. — То есть, если мы откроем эту дверь, завтра на нас нападёт блок НАТО?

— А ещё и Китай уверяет, что Сибирь и Дальний Восток временно потерянные территории, — блеснул Саня своими познаниями в современной геополитике.

— Круто, — пожала Дашка плечами и продолжила изучать дверь. Она провела рукой по круглой печати. — А тут чего-то не хватает.

— Чего там может не хватать? — горько усмехнулась Карина. — Мозгов в наших головах?

— Да, уж, — Саня лёг на пол, направив взгляд в потолок. — Только нам могло прийти в голову припереться на собственные похороны.

— Да, нет, — ответила Дашка. — Такое впечатление, что печать должна проворачиваться, только её как-то надо провернуть. Чем-то подхватить. Ручкой, что ли?

— Есть у меня ручка, — грустно выдохнул я. — Только толку с неё.

Я достал из кармана скобу с валиком и поднял взгляд на Дашку. А она смотрела на меня как-то странно. Глаза большие, на выкате. Я обернулся на остальных. Та же картина. Все таращились на меня, как на привидение.

И тут до меня дошло. Я вскочил на ноги и в два прыжка оказался у печати. Скоба по размерам в точности подходила к пазам. Я осторожно поднёс её к печати и стал вставлять. Она вошла в пазы и остановилась. Я надавил на неё. Она протолкнула дальше то, что мешалось. Скоба полностью встала на место, а внутри что-то щёлкнуло.

Я отпустил скобу и посмотрел на свою ладонь. Она вспотела. Потирая её о брюки, я поднял взгляд на Дашу.

— Давай, — сказала та вполголоса.

Я обернулся на остальных. Тёма кивнул головой. Вздохнув, я положил руку на скобу. Вокруг печати шёл растительный узор в виде спирали. Я так понял, что крутить надо по раскручиванию спирали. Застоявшийся механизм не давал провернуть печать. Тогда я приложил усилие. Мышцы на руке напряглись.

Скоба постепенно стала поворачиваться. Всего пол оборота понадобилось, чтобы вскрыть замок. Раздался сильный щелчок внутри. Втулка обратно вытолкнула скобу из печати. Скоба осталась у меня в руке. Я сделал шаг назад. Под ногами что-то загудело. Вместе с Дашкой мы попятились назад. Плита на полу, рядом с дверью чуть опустилась вниз. Она даже не была заметна, полностью сливаясь с полом.

Мы все замерли и смотрели, затаив дыхание, как плита медленно опускается вниз. Потом что-то опять защёлкало внизу. Послышались странные звуки, как будто что-то