Начальник Америки (СИ) - Фомичев Сергей

— И его больше никто не видел. Слабая отговорка. Быть может вы скормили тело рыбам?

— Да какое вам дело до дикаря? — возмутился шкипер.

— Он наш союзник, — отрезал Тропинин. — А мы своих не бросаем.

— Затем началась стычка, в которой вы убили еще дюжину человек, — добавил я.

— Дикарей, — поправил Ханна.

— Наших союзников, — нажал Тропинин.

— Послушайте, — шкипер развел руками. — Они собирались взять меня на абордаж, что я должен был делать?

— Кроме того вы обвиняетесь в незаконном промысле, — добавил Тропинин и торговле с подданными Ея Императорского Величества.

— Ея Императорского Величества? — теперь Ханна выглядел абсолютно потерянным.

— Русская царица Екатерина, — пояснил Спиджик.

— Ах вот оно что. Но разве это русские земли? И почему здесь запрещён промысел?

— А вы как полагаете? — нарочито удивился Тропинин. — Мы желаем сохранить зверя, равно как и народы, промышляющие его. А иноземным судам сюда и подавно нет хода. Попробовал бы я сунуться во владение вашей Ост-индийской компании!

Именно это он и проделал совсем недавно, и видимо какие-то счеты с британцами у Лешки остались, потому что он выглядел злым.

— Промысел на территории запуска, нелегальная скупка пушнины, продажа туземцам спиртного, убийство… — загибая пальцы, вновь вступил я в игру. — Тут, джентльмены, виселица вырисовывается. В лучшем случае каторга. Не доводилось бывать на российских рудниках? Ничего особенного, если уж честно, Такая же каторга как в любой цивилизованной стране. Не хуже и не лучше вашей Принстонской тюрьмы.

Тюрьма эта вряд ли уже существовала, я даже не был уверен, реальность она или выдумка Конан Дойла, но речь прозвучала убедительно.

Гвардейцы разделили пленных матросов на несколько партий, часть заперли в носовом кубрике, других повели к шлюпке, чтобы переправить на «Палладу». Шкипер поёжился.

— Но может быть, мы сможем как-то договориться? — пробормотал он.

Это вопроса мы с Тропининым ждали, словно голодная собака кости.

— Мы мзды не берём, — почти хором воскликнули мы. — Нам за державу обидно!

На английском прозвучало не столь пафосно. Господин Ханна, однако, сник, а мы, довольные собой, плюнули на червячка и забросили крючок в воду.

— Есть одна возможность избежать каторги, — как бы подумал вслух Тропинин.

«Как бы» — поскольку произнёс он мысль на английском, и предназначалась она конкретным ушам. Но капитан не заметил подвоха, а возможно напротив всё понял и ухватился за соломинку.

— Не хотите ли пройти в мою каюту, господа? — встрепенулся он.

— Пожалуй, — кивнул Тропинин. — Всё равно следует опечатать имущество. И присмотреть, чтобы до него не добрались союзные индейцы.

Шкипер извлёк бутылку рома из формально уже конфискованных нами запасов, мы добавили к ней «Незевая». Нашлись и закуски.

Шкипер нам понравился, а мы, судя по всему, понравились ему. Что-то такое было в нём от наших угрюмых зверобоев, хитрых и беспощадных купцов, бесшабашных капитанов. Он выглядел как типичный представитель фронтира.

— Вы поднимались до Японии? — спросил я, листая судовой журнал.

— Да.

— А затем шли по сороковой параллели?

— Да. Там хорошие попутные ветры. Мы дошли за три месяца.

— Разумно. Если честно, арест вашего корабля и команды нам мало что даст, — признался я. — Просто предостережение для прочих. Наказать вас или кого-то другого нам без разницы. Как говорится, ничего личного. Гораздо полезнее будет, если вы согласитесь сотрудничать.

Он немного подумал и спросил, осторожно подбирая слова:

— В чем именно, вы полагаете, может заключаться это сотрудничество?

— Прежде всего нам нужен доверенный человек в Макао, — вступил Тропинин. — Так, чтобы наши парни могли сбрасывать товар прямо там, не заходя в Кантон. Да и в Кантоне лишние связи не помешают. Мы сотрудничаем там с хонгом Фа Лан Си, но сами понимаете…

— Французы вернулись в дело, а вы остались немного в стороне? — догадался Ханна.

— Вроде того. Это первое.

Лёшкиной шпионской службе и торговой компании требовались глаза и уши в китайских портах, хорошая агентурная сеть. Но этот вопрос пока оставался как бы за скобками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Второе, — продолжил он. — Парижский мир открыл для британцев Малаккский пролив и голландские колонии в Азии. Мы хотели бы воспользоваться вашим флагом, не португальским, а британским разумеется. Для некоторых операций.

— Для торговли в голландских колониях нужна лицензия Ост-Индийской компании.

— Торговые монополии сильно тормозят дело, вы не находите? — спросил я.

— Не то слово! — вырвалось у шкипера, точно он сам все время об этом думал. — Не раскрою большой тайны, если сообщу, что в Кантоне и Макао собралась довольно сплоченная группа предприимчивых людей, которые ищут возможности приложить силы и капитал помимо Компании. Собственно, часть из них и отправила меня сюда. Но этот круг, скажем так, более широк. Тут и торговцы из Бенгалии, и кантонские европейцы, и искатели приключений. Кто-то прикрывается консульскими документами, как Джон Рид или Даниэль Бил. Кстати, этот последний представляет Пруссию.

— Тоже шотландец? — поинтересовался Тропинин.

— Верно.

— Отлично, — сказал я. — Мы могли бы помочь друг другу. Шкуры выгодный бизнес, кто бы спорил. Но нам нужны товары, которые мы действительно готовы обменивать на пушнину. Индейцы уже знают настоящую цену меху морской выдры, не обольщайтесь на их счет, просто мы держим наших союзников на голодном пайке. Вам повезло потому что вы стали первым из европейцев, если не считать Кука. Теперь мы поднимем закупочные цены и больше никто не сможет выменивать на первосортный товар всякую залежь.

— Разумеется, о стеклянных бусах разговор не идет. С куда большим успехом вы смогли бы всучить индейцам медные монеты, их они используют, как украшения, — пояснил Тропинин. — А железные полосы, что вы привезли, имеют здесь ограниченный спрос. Честно говоря, мы уже производим железо сами, хотя предпочитаем продавать готовые стальные ножи.

На самом деле железо пока приходилось добывать с потом и кровью. Готового у нас имелось немного (в основном всякий лом привозили из Охотска), поэтому приходилось выделывать дедовским методом кричное железо. Болотная руда выходила низкого качества. Сперва её прожигали в кострах прямо на месте добычи, затем несколько сыродутных горнов, поставленных в устье Стольной на материковом берегу получали губчатое железо. Его уже везли на Остров, где проковывали и укладывали в плавильные печи. Всё это требовало большого количества сил, транспортных издержек и расхода древесного угля. Его Тропинин производил путем сухой перегонки, заодно получая и разнообразные смолы с которыми он экспериментировал. При наших масштабных планах мы могли вскоре остаться без леса, который еще предстояло выкупать у индейцев. Правда мои корнуэлльцы нашли каменный уголь к северу от Виктории, но месторождение у горы Ваке Сиа только начали разрабатывать.

Зато мы научились выплавлять сталь в регенеративной печи. Для этого кроме железа туда требовалось загрузить чугун. Экспериментируя с пропорциями, Лёшке удалось получить сталь относительно высокого качества. Чугун же большой проблемой больше не являлся. Его мы получали в небольших домнах, а затем отливали пушки, различные украшения, вроде львов, заборов и даже ажурных лестниц. Но сталь — дело другое, сталь открывала новые возможности.

Стальные пушки теоретически давали большой выигрыш в весе и размерах. Однако отливать их готовыми подобно чугунным не получалось, слишком большую усадку давал этот сплав. Следовало сперва отлить болванку, а затем проделать в ней канал ствола. Раскаленную заготовку требовалось продавить прессом или проковать молотом, а затем, когда она остынет, рассверлить канал до нужного диаметра. Для этого требовались инструменты, машины, создание которых требовало других инструментов и машин. Всё это ещё предстояло создать.