Великие Пределы. По праву рождения - Виктор Эрландцев

Волки не опасны для людей нашей долины!

— Не может быть! — раздался недоверчивый голос.

— Вы все видели своими глазами. Ни один волк не нападет на нас… До тех пор, пока кто-то не вздумает напасть на них первым!

Люди в недоумении качали головами. Ваила наконец вырвалась из рук удерживающих ее мужчин, повисла на шее Гевира. Она уткнулась в его грудь, громко заплакала. Гевир обнял жену.

— Все хорошо! Я вернулся, спасибо Повелителю…

— Я больше тебя никуда не отпущу! — всхлипывала Ваила. — Медведи, волки, чужеземцы… Больше никуда, слышишь меня?!

На лице Гевира застыло смущенное выражение. Люди стали медленно расходиться по своим делам. Несколько мужчин присели на корточки перед железными одеждами чужеземцев, стали осторожно проверять их руками. Гевир поднял жену на руки, зашагал в сторону хижины.

— Все будет хорошо, теперь все будет хорошо, — чуть слышно успокаивал он плачущую Ваилу.

Глава 35. Деликатное задание для доктора Лансера

В тени тиковых деревьев у аллеи, идущей вдоль холодного озера Никумарету, был поставлен большой открытый шатер. Он находился рядом со входом в Подгорный храм, который теперь охранялся многочисленной стражей из лучших воинов Конунга Тари. Под навесом на небольшом подиуме полуобнаженные танцовщицы двигались под ритмичные звуки струнных инструментов.

В центре за длинным столом в одиночестве завтракал худой узкоплечий господин в белой рубашке с пышным воротником. Герцог Доредона находился в хорошем расположении духа. Улыбался, иногда покачивал головой в такт тихой мелодии.

Он промокнул кончики губ белой салфеткой, отодвинул пустую тарелку чуть в сторону. Поперек нее аккуратно положил вилку. Тут же подбежал молодой парень с подносом, на котором лежала длинная трубка и медная табакерка с гравировкой на крышке в виде скрещенных шпаг. Брандгер взял трубку, набил табак, закурил. С чувством глубокого удовлетворения откинулся на жесткую спинку деревянного стула. Сделав несколько затяжек, он театрально махнул рукой. Музыка смолкла. Танцовщицы сбежали с подиума. Слуги убрали посуду со стола.

— Пожалуй, начнем, — произнес Брандгер с трубкой у рта.

— Конунг Тари ожидает встречи. Можно ли его пригласить, Ваша Светлость? — осведомился распорядитель у входа.

Герцог рукой сделал приглашающий жест. Конунг Тари быстрой походкой приблизился к столу, встал на колено, склонил голову.

— Доброе утро, Тари, — произнес герцог мягким голосом, показал кончиком трубки на свободный деревянный стул. — Я слушаю тебя.

Конунг поднялся с колена, сел на стул в напряженной позе.

— Вся Итана наша, Ваша Светлость…

— Ты расправился с этими горцами? — тут же перебил его герцог.

Конунг слабо дернул головой.

— Нет еще… Сожалею… Несколько Домов Армоса с воинами загнаны в горы. Их очень сложно…

— Сколько?

— Я полагаю, не менее пяти тысяч воинов…

— Я спрашиваю, сколько еще времени тебе нужно, чтобы покончить с ними? — герцог Брандгер недовольно смотрел на своего собеседника.

— Я… точно не могу сказать. Мои люди делают все возможное, чтобы…

— Ты, Конунг, вот что должен понять, — герцог сделал очередную затяжку. — Армос — очень приятное место. Я и не предполагал, насколько тут… хмм, очаровательно. Я бы даже сказал, восхитительно… Мне не терпится закончить эту компанию, насладиться местным колоритом. Я жажду пригласить сюда свою супругу, моих дорогих девочек. Чтобы они вместе со мной могли порадоваться нашим хмм… будущим приобретением. Вместо этого, мне приходится каждое утро выслушивать одно и то же. Сколько у тебя воинов, Конунг?

— Сейчас на Итане пятнадцать тысяч морских воинов, Ваша Светлость!

— Я спрашиваю, сколько у тебя всего воинов, Конунг? На всех твоих островах?

— Точно не могу знать… Пять сотен тысяч точно откликнутся на зов битвы в течение тридцати дней.

— Вот видишь! Сил достаточно, чтобы быстро закрыть вопрос. Ты должен уничтожить этих горцев любой ценой! Как можно быстрее! Ситуация и так излишне затянулась. Ты меня понял, Конунг? Как можно быстрее! Любой ценой!

— Слушаюсь, Ваша Светлость, — тихо произнес Тари, опустив глаза.

Герцог сделал последнюю затяжку, кивнул молодому парню. Тот бегом принес поднос, куда Брандгер бережно положил еще дымящуюся трубку.

— Что с этими… пленницами. Давай начнем со второй, которая убийца принца Доредона. Как ее самочувствие?

— Она держится, не теряет сознание. Как будто ее не тяготит заточение…

— Еще как тяготит, — перебил герцог. — Очень интересная особа. Мне рассказали, что она лечила людей. Тут у нее было что-то вроде лазарета. В каком-то из этих зданий… Занятно, занятно… Что ж, дадим ей время. Пусть истощит себя. Пусть обессилит… Что с Лой?

— Она давно без чувств, Ваше Высочество.

— Превосходно, — удовлетворенно кивнул герцог. — Ведите ее сюда… Вернее, несите ее. Пришло наконец время поговорить.

— Слушаюсь, Ваша Светлость!

Герцог сделал нетерпеливый жест рукой в знак того, что разговор окончен. Конунг встал, направился к выходу из шатра. Через пару шагов в нерешительности остановился, обернулся.

— Можно вопрос, Ваша Светлость?

Голубые глаза Брандгера смотрели на него с досадным удивлением.

— Что еще у тебя, Конунг?

— Мой сын, Ваша Светлость. Эриерг. Он до сих пор под охраной. Возможно ли…

Герцог поднял указательный палец.

— Твой сын, Конунг, останется под охраной до выяснения всех подробностей.

— Но почему? Могу ли я знать, Ваша Светлость?

— Можешь ли ты мне сказать, почему Лой не убила его? В тот самый момент, когда поняла, что ты нарушил свое слово? — герцог выразительно смотрел на Конунга. — Она почему-то оставила его в живых. Это странно. Выглядит очень… подозрительно.

— Я осмелюсь предположить, что это счастливая случайность. Что Царица Итаны…

— Проблема в том, Конунг, что я не верю в счастливые случайности! — усмехнулся герцог.

— Могу ли просить Вашу Светлость…

— Можешь. Конечно, можешь просить. Заверши побыстрее дело с этими горцами. Очисти Итану. И тогда смело проси за своего сына.

— Благодарю, Ваша Светлость! — Конунг низко опустил голову. — Могу ли я идти?

— Да. Приведи мне Лой побыстрее.

Конунг еще раз поклонился, быстрым шагом вышел из шатра.

* * *

Герцог Брандгер медленно шагал по тенистой аллее вдоль озера Никумарету. Заложив руки за спину, он диктовал письмо. Писарь семенил следом, старательно записывал каждое слово угольным карандашом на жестком пожелтевшем пергаменте. После он аккуратно перепишет текст на белую гербовую бумагу герцога, положит в конверт, запечатает личным перстнем и отдаст гонцу. Вечером в море откроется Туманный проход, гонец на ладье убудет с посланием для Короля Доредона.

Брандгер не торопился, тщательно подбирал слова и выражения. Он описывал текущее состояние дел в очень важном мероприятии, которое ему доверил двоюродный брат. Все должно предстать именно в том виде, в каком хотел бы это видеть Родин. Впрочем, дела и так шли довольно успешно. За досадным исключением слегка затянувшегося расследования смерти сына Родина, принца