Рейтинговые книги
Читем онлайн Свидетельство - Лайош Мештерхази

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 78 79 80 81 82 83 84 85 86 ... 144

Поллак кивнул головой.

— Какое, однако, счастье, что я вас встретил. Как сейчас, помню ваши слова: нагая жизнь… Так ведь?.. Что же, и я теперь признаю, так оно и есть… Квартира моя, мебель, фарфор — все вдребезги… Что поделаешь? Жена, три взрослые дочери! — И Мур всхлипнул. — Вот вам и «нагая жизнь». Как вы изволили тогда выразиться! — И он полез за платком. — Лицо-то у меня в крови все…

Манци тронула Шани за рукав:

— Пойдем отсюда!

Но тот стряхнул ее руку.

— Погоди!

— Товарищ даже не дал мне ничего объяснить, — обращаясь на этот раз прямо к Шани, пожаловался Мур.

— А чего ж тут объяснять, когда я тебя с поличным поймал! — взревел Месарош, но тут же смолк под осуждающим взглядом Поллака.

Подал голос и депутат Озди:

— Время самосудов, слава богу, кончилось!

Заученным движением Мур поклонился депутату.

— Простите, я не представился вам. Мур. Референт отдела общественного снабжения… У меня немецкая фамилия. Я, правда, уже подал заявление о венгеризации, но пока министерство внутренних дел в Дебрецене…

— Ладно, пошли! — сказал уже Шани своей подруге. — На всякий случай вещички я все же доставлю в комитет. — И, угрожающе покосившись на Мура, добавил: — Это ведь все партии принадлежит… Гм… Индивидуальный террор, — бормотал он, шагая прочь своей тяжелой, вразвалочку походкой. — Вор! Жулик! А они — террор!

— Лицо мое… — заныл беспокойно Мур. — Что-то надо сделать. Еще, чего доброго, столбняк схвачу или заражение крови…

— Аптекарь в Крепости отпускает лекарства у себя на квартире, — подсказал Поллак. — До свидания. Привет товарищу Хайду. Желаю ему выздоровления.

— Увы! — покачал головой депутат. — Вот до чего мы докатились! Сотрудник министерства, и…

— Да, — согласился с ним Поллак.

Он не спорил: С «этими» не спорил. Правда, в первые дни после Освобождения он яростно жаждал крови и готов был вздернуть всех, кто связан был со «старой государственной надстройкой». Однако позднее постиг секрет коалиционной политики и даже обосновал это теоретически: «Происходит буржуазная революция, и только».

Теперь он ни с кем больше не спорил. — Был подчеркнуто учтив и приветлив со всеми коллегами по Национальному комитету.

— Разруха, — заметил Озди, — деморализует. И потом — полная неуверенность собственников в завтрашнем дне… Ну и — вы сами понимаете — поведение оккупантов… Вот почему я и поставил вчера об этом вопрос… Сотрудник министерства, и…

— Да.

Тем временем Янчи Кишу с двумя солдатами удалось приподнять грузовик. Нужно было поскорее кинуть лопату кирпичных обломков под вертящееся на одном месте колесо.

— Эй, мадьяр! — крикнул солдат депутату Озди. — Пойди-ка сюда.

Парламентарий бросил многозначительный взгляд на Поллака.

— Вот о чем идет речь! Видите? — Тем не менее он подошел к грузовику и всемилостивейше соизволил бросить под колеса лопату кирпичной крошки. — Да, да… Об этом и идет речь!

Депутат вытер руку о пальто, и они в мирном единодушии зашагали на заседание Национального комитета.

Комитет в полном составе собрался в большой комнате председателя районного управления.

С большим волнением готовился Ласло к этому заседанию. Вплоть до вчерашнего дня жизнь Национального комитета текла, сверх ожиданий, спокойно. Казалось, что все его члены во всем согласны друг с другом. Не очень заботились и о том, чтобы представители всех партий присутствовали всегда в полном составе: все равно не было ни дискуссий, ни голосований. Да крестьянская партия и партия мелких хозяев и не смогли бы пока еще выделить сразу троих представителей в комитет: кто бы тогда остался вне его? А партия гражданских демократов вообще состояла из одного-единственного члена — Сирены Форро. И вдруг — вчерашняя буря!

Дело в том, что накануне районное управление получило письмо от советского коменданта района: «До 15 марта нужно закончить погребение всех трупов людей и животных или организовать их сожжение!» А это означало: подобрать и зарыть в землю около двух тысяч трупов немецких солдат и четыре тысячи дохлых лошадей! И все это — за две недели!

Новотный с цифрами в руках доказал, что выполнить распоряжение коменданта невозможно. Председатель управления перепугался: насколько он знал коменданта, нечего было рассчитывать ни на один день отсрочки. И тут неожиданно вспылил Озди.

— Командовать он умеет! — заорал он. — Как видно, военные стали теперь везде важными шишками. Но пусть он сперва своими глазами убедится, в каком состоянии находится гражданское население Буды! Чего он еще от нас хочет? Очистка улиц, строительство моста — чего же ему еще нужно?! И в довершение ко всему — полная неуверенность человека в завтрашнем дне! Люди попросту боятся выйти на улицу… Из нашего дома исчезли два человека. Самым элементарным образом исчезли. Без следа… Пошли на соседнюю улицу и не вернулись! Разве это можно назвать жизнью?..

Он говорил запальчиво, брызгая белой пеной, сбивавшейся в уголках рта. Злость придавала ему смелости.

В конце концов порешили на том, что Ласло попытается получить отсрочку до конца марта, а также «попросить комендатуру обеспечить в районе общественный порядок и безопасность граждан».

Комендантом района был широкоплечий, с угловатым лицом и седыми волосами гвардейский капитан лет сорока. Вероятно, он был призван из запаса, потому что для своего чина был уже староват. Переводчиком при нем служил долговязый, сильно заикающийся парень. Комендант нашел его здесь же, в этом районе. Парень утверждал, что он венгр, уроженец Закарпатья. По-русски он говорил не слишком-то хорошо. Так, по крайней мере, объяснял его заикание Ласло. Не знал переводчик как следует и венгерского языка.

Пока толмач переводил то, с чем пришел Ласло, на лице капитана, в его серых глазах мало что можно было прочесть. Только с последней фразой он слегка вскинул голову, подумал немного и, повернувшись к Ласло, спросил:

— Это ваше собственное мнение или какого-то… ну, коллектива, что ли?

— Я — секретарь Национального комитета, — отвечал Ласло, — и представляю в нем коммунистическую партию. Просьбу в данном случае я изложил от имени Национального комитета.

— И то, что вы сказали в самом конце? Это тоже мнение всего комитета или только ваше личное?

Ласло смутился, покраснел.

— Мы приняли это решение по предложению одного из членов комитета…

Он остановился, с тревогой ожидая ответа коменданта. Но тот не рассердился, пожалуй, наоборот, даже смягчился.

И все с ним согласились?

Ласло не знал, что ответить.

Всего десять дней спустя после Освобождения Ласло сам пережил отталкивающее, ужасное событие, хотя до сих пор не рассказывал о нем никому. Поздно вечером, когда Магда с маленькой Катицей уже спали и он сам собирался лечь (Андришко ночевал у себя в полиции), кто-то сильно забарабанил в дверь. Ласло отворил: на пороге стоял человек в форме солдата Советской Армии. Посветив карманным фонариком в лицо, солдат отпихнул Ласло в сторону и вошел в квартиру. Он направился прямиком к шифоньеру, распахнул его, выбросил на пол. содержимое, перерыл все. У ночного посетителя — насколько Ласло мог разглядеть его при отраженном свете карманного фонарика — было омерзительно страшное лицо, ото лба до подбородка изуродованное огромным шрамом, словно кто топором рубанул по нему, с пустой красной впадиной на месте левого глаза. С большим знанием дела мародер в несколько минут перевернул вверх дном всю квартиру, запихивая в свой огромный мешок все, что ему нравилось. Он двигался по комнате с профессиональной ловкостью, ни на миг не выпуская из рук автомат и за все время не произнеся ни слова, даже не выругался…

— Вы сами-то согласны с ним? — вернул Ласло к действительности нетерпеливый голос капитана.

— Общественная безопасность в районе обеспечена очень плохо, — ответил он.

Взгляд серых глаз коменданта снова стал холоднее.

— Вы хотите сказать: по вине Советской Армии?

По выражению лица коменданта нетрудно было угадать, что он мог бы сказать еще. Но он удержался.

«Все равно — врать не стану», — подумал Ласло и твердо посмотрел коменданту в глаза.

— Недавно ночью меня самого ограбили. Забрали костюм, лучшие туфли, две пары дамской обуви, принадлежавшие прежней хозяйке квартиры, полотенца, дамское нижнее белье, скатерти, — словом, целый мешок всякой всячины. У меня живет сейчас маленький ребенок, девочка… Бедняжка проплакала со страху всю ночь, никак не могли ее успокоить…

— И это был советский солдат?

— Да.

Суровое, угловатое лицо коменданта медленно залила краска. После долгого раздумья капитан сказал чуточку хрипловатым от волнения голосом:

1 ... 78 79 80 81 82 83 84 85 86 ... 144
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Свидетельство - Лайош Мештерхази бесплатно.

Оставить комментарий