Петр Грушин - Владимир Светлов

У Грушина же еще имелся запас для расширения «портфеля заказов», хотя директивные сроки, отпущенные на эту работу, казались взятыми из области технической фантастики, а требования к новой ракете и просто выглядели вызывающими. Конечно, опыт, который накопили специалисты ОКБ‑2, позволял в определенной мере рассчитывать на успех, но тем не менее в большей степени надеяться приходилось на энтузиазм коллектива, его руководства.

Эскизный проект на ракету требовалось выпустить в январе 1957 года, начать выпуск первых образцов противоракет, именовавшихся действующими макетами, – в середине 1957 года, и в течение 1958 года противоракеты должны были пройти автономные испытания.

В соответствии с полученным заданием дальность действия ракеты В‑1000 (данное обозначение обычно объяснялось средней скоростью ее полета) составляла 55 км. Этой точки ракета должна была достигать через 55 с после старта. Именно здесь и предполагалась встреча противоракеты и ее цели – боеголовки баллистической ракеты.

Задание выглядело по‑будничному просто, почти что «из пункта А в пункт Б». Но уж если продолжать эту аналогию, то «в пункте Б» ракета должна была оказаться с точностью до нескольких миллисекунд и до нескольких десятков метров.

* * *

Одной из основных проблем, с которыми сразу же пришлось столкнуться разработчикам В‑1000, оказалось обеспечение максимальной скорости движения ракеты до 1500 м/с (при средней – около 1000 м/с). При движении в атмосфере таких скоростей ракеты еще не достигали. Другой не менее серьезной проблемой стало обеспечение высокой маневренности ракеты в зоне ее встречи с целью. Для этого было необходимо иметь значительные управляющие перегрузки на больших высотах полета (до 2–3 единиц на высоте 25 км).

Конечно, с позиций сегодняшнего дня подобные характеристики для специалистов‑ракетчиков стали уже привычными, но тогда… Ракета, летящая в атмосфере со скоростью, вдвое превышающей скорость пули, выпущенной из автомата Калашникова, да еще и способная маневрировать, – это казалось пределом технических возможностей. Но без такой ракеты, ставящей завершающую точку во всей работе гигантского противоракетного комплекса, становились бесполезными и чудо‑локаторы, и новейшая ЭВМ.

Действительно, Грушину предстояло возглавить разработку не просто очередной ракеты. Теперь ему предстояло решать вопросы, которые, как еще вчера казалось, будут поставлены только через годы. Устойчивость, управляемость ракеты в процессе ее полета на стартовом и маршевом участках, обеспечение ее входа в управляющий луч РЛС, аэродинамика ракеты в столь мало изученной к тому времени зоне сверхвысоких скоростей полета. И решать подобные задачи Грушину и его соратникам довелось первыми в мире.

Впрочем, священного трепета перед грандиозностью предстоящих работ никто из них не испытывал. А причин поволноваться было предостаточно. Кроме упомянутых проблем были и еще десятки других, не менее сложных и незнакомых. Например, из них можно выделить и такую: как практически мгновенно выключить маршевый двигатель ракеты и при этом не внести в ее полет каких бы то ни было возмущений? А пресловутый «тепловой барьер» – по расчетам температура поверхности некоторых отсеков ракеты в полете могла достигать 400–550 градусов! Времени на поиск ответов было немного – год, от силы два.

Как и при разработке других ракет, работы по В‑1000 начались с рассмотрения различных компоновочных вариантов. Грушин немало времени провел, обсуждая с ведущими специалистами КБ эти вопросы – с руководителями проектного отдела Е. И. Кринецким и Г. Е. Болотовым, конструкторского отдела А. В. Карауловым, двигательного отдела В. И. Бухариным, отдела аппаратуры Е. И. Афанасьевым, ведущим конструктором В. А. Ермоленко, технологами и производственниками. Избежать излишней оригинальности в конструкции новой ракеты – вот одна из главных целей, которую поставил перед ними Грушин и движение к которой контролировал постоянно.

Оттого и получилась В‑1000 столь похожей на В‑750, ставшую для первой противоракеты своего рода прототипом. Такая же двухступенчатая ракета нормальной аэродинамической схемы, с твердотопливным ускорителем и маршевой ступенью с ЖРД. Стартовать она должна была под разными углами с вращающейся пусковой установки.

Конструкция В‑1000 также была близка к прототипу – как и у В‑750, она представляла собой несколько отдельных отсеков. В состав маршевой ступени В‑1000 вошли боевая часть, баки окислителя и горючего, четыре крыла, воздушный аккумулятор давления для наддува топливных баков и питания приводов системы управления ракетой, аппаратура управления полетом (автопилот, средства радиоуправления, радиовизирования и источники электропитания). В хвостовой части ракеты установили антенны радиоуправления и радиовизирования. Маршевый ЖРД оснастили турбонасосным агрегатом. Вытеснительную систему подачи компонентов для этой ракеты даже не рассматривали.

В конструкции В‑1000 наиболее широко использовались алюминиевые сплавы, что позволило создать однотипную конструкцию большинства отсеков ракеты и свести к минимуму разнообразие технологических приемов при их изготовлении. В целях защиты конструкции от нагрева, возникающего при полете ракеты с высокой сверхзвуковой скоростью, были использованы специальные теплостойкие покрытия.

В канун нового, 1957 года, на месяц раньше запланированного, Грушин подписал эскизный проект на В‑1000. В этих нескольких томах были даны ответы на большинство поставленных непростых вопросов.

Но, конечно, В‑1000 по‑прежнему представляла собой задачку со многими неизвестными – и в динамике полета, и в управляемости, и в бортовой аппаратуре. Кстати, основу ее элементов должны были составить полупроводники, а не привычные тогда электронные лампы, которые просто не выдержали бы перегрузок, действующих при сверхбыстром разгоне и маневрировании.

В целях максимального ускорения работ по экспериментальной проверке характеристик ракеты, исследования вопросов ее старта и разделения ступеней Грушин принял решение об ускоренном проектировании и соответственно изготовлении еще одного варианта ракеты – промежуточного. Он также назывался автономным. Фактически КБ предстояло в течение нескольких месяцев создать ракету, представлявшую собой полномасштабную «летающую модель» В‑1000. На второй ступени этой «модели» должен был устанавливаться специальный программный механизм, задававший необходимое отклонение рулей ракеты в процессе ее полета. Однако быстро сделать соответствовавшую всем требованиям «модель» оказалось непросто – разработчики маршевого ЖРД и твердотопливного ускорителя к требуемым срокам начала летных испытаний (осени 1957 года) не успевали.

Сдвинуть сроки начала пусков было невозможно. Выбор был небогат – либо выполнять первые пуски суровой казахстанской зимой с ее многометровыми снегами и буранами, либо ждать еще полгода до весны, теряя набранный высокий темп работ. Для того чтобы выйти из сложившейся ситуации, было решено установить на маршевой ступени «летающей модели» уже отработанный 17‑тонный ЖРД, созданный под руководством Д. Д. Севрука в ОКБ‑3 НИИ‑88 (при снижении его тяги до требуемого значения – 10,5 т). Правда, он обладал несколько худшими относительно штатного варианта энергетическими характеристиками, но для «модели» вполне подходил.

Аналогичным образом поступили и со стартовым ускорителем. Вместо разрабатывавшегося в КБ И. И. Картукова ПРД‑33 для первых пусков В‑1000 использовали связку из четырех ускорителей ракеты В‑750. С «750‑й» взяли и элементы автопилота. Подобный подход позволил приступить к проведению летных испытаний еще до полного завершения разработки и отработки этих элементов. К тому же для первых пусков мог быть использован и упрощенный комплекс наземного оборудования, разработанный в ОКБ‑2.

Не было к тому времени и штатной пусковой установки, разработку которой в 1957 году передали из ЦКБ‑34 на завод «Большевик». В этих условиях Грушин принял единственно возможное решение: спроектировать и построить временную ПУ своими силами.

Временная ПУ представляла собой сооружение высотой 12 м, диаметром цилиндрической части 6 м, массой – 25 т, не считая крестовины, на которой она должна стоять.

Для ее изготовления в опытном производстве в начале 1957 года создали бригаду, и началась напряженная работа, сверхурочная, без выходных… Почти каждое утро на сборку приходили П. Д. Грушин и главный инженер П. И. Иващенко, интересовались, как идет работа, какая требуется помощь?

Через четыре с половиной месяца работу закончили. В июле, ночью (без посторонних глаз), из железнодорожных ворот предприятия вышел эшелон: три товарных вагона, две платформы с разобранной ПУ и пассажирский вагон, в котором ехала бригада сборщиков и охрана. Всю дорогу эшелон мчался к югу по «зеленой улице».