Китайские палочки времени - Александр Алфимов

— Есть речка,— заявила Ира.— Она сначала просто течет, а потом впадает в другую речку, в большую. А еще рядом горка есть, там баба Дуся коз пасет. Потому что там трава высокая и вкусная. Баба Дуся говорит, что на горке к солнцу ближе, поэтому и трава лучше.

Судя по карте, поблизости только одна деревня подходит под описание.

— Хватит нюни разводить,— велел я.— Знаю я, где твоя деревня. Пойдем быстрее, а то мамка-с папкой волнуются.

— У меня только мамка есть. А папа давно умер.

Чтобы девочка снова не заплакала, я принялся рассказывать ей сказки. Иринка слушала их с интересом — похоже, этих сказок она никогда не слышала.

Через некоторое время я заметил, что девочка боязливо оглядывается по сторонам. Страх перед темнотой вполне естественен в ее возрасте. Вспомнив, что в рюкзаке есть фонарик, я вручил его Иринке.

Девочка обрадовалась. Похоже, что она никогда раньше не держала в руках фонарика, хотя хорошо знает, для чего он нужен и как работает. Нащупав кнопку, она принялась с радостным визгом направлять луч света на деревья.

Потом она споткнулась о корень, упала, фонарик откатился в сторону. Иринка поднялась, потирая ушибленную коленку, подобрала фонарик. Немного подумала и заявила, что теперь будет светить на земле перед нами, чтобы больше ни она, ни я не спотыкались.

После этого она действительно принялась сосредоточенно водить лучом света по ковру прошлогодних листьев.

— Ой! — вдруг пискнула она через некоторое время и задрала фонарик кверху.

— Что такое?

— Я это дерево знаю! — завопила Ира, ткнув пальчиком в сосну, освещенную фонариком.

Дерево действительно оказалось приметное — на высоте человеческого роста ствол раздваивается, образуя нечто наподобие параболы.

— Дальше я и сама дойду. Спасибо тебе, что ты меня из лесу вывел! — завизжала Ира и понеслась вперед.

— Погоди ты! — Я двумя прыжками догнал ее и мягко схватил за плечо.— Еще не вывел. Ты от меня не убегай, я пока тебя не передам мамке, не отпущу.

Девочка насупилась, но все-таки пошла рядом, хотя и гораздо резвее, чем раньше. И куда только девалась ее усталость? Когда я встретил ее у дороги, Ира почти валилась с ног.

Лес вскоре кончился, мы пошли через поле. Уже невооруженным глазом можно различить огоньки в окнах домов, а через несколько минут показались и сами дома.

Войдя в деревню, мы сразу наткнулись на толпу хмурых мужиков, которые заметно повеселели, когда Ира с радостным визгом бросилась к ним на руки и, сбиваясь, принялась рассказывать, как добрый дядя вывел ее из леса.

Мужики принялись жать мне руку, благодарить за спасение Иринки. Спросили, где я девочку встретил. Я честно ответил, что ехал в Москву, увидел Иру на обочине, понял, что ей нужна помощь.

О том, что я выпрыгнул из кузова на ходу, я рассказывать не стал. Не люблю лишних подробностей. Тем более, что мне совсем ни к чему подробности, которые могут привлечь ко мне внимание.

Впрочем, эта предосторожность оказалась бесполезной — Иринка все равно рассказала, что добрый дядя спрыгнул с большой машины.

— Так ты без транспорта остался? — спросил один из местных.— Ничего, мы тебя до Москвы-то довезем. И не спорь, ты ребятенка спас, свои дела ради этого бросил. Должны мы тебе теперь помочь или не должны?

Сначала я действительно хотел отказаться. Потом вспомнил, что нахожусь не в том положении, когда можно положиться на авось.

Развилка произойдет завтра (а точнее, уже сегодня). И если я не успею попасть в свое время, то все совершится без моего участия. Например, диск перехватят спецслужбы или произойдет еще нечто подобное. А мне совсем не хочется навсегда остаться в этом времени.

— Ладно, только скажите, где мама Иринки? Я обещал, что передам ее матери из рук в руки.

— Так Марфа-то пошла в лес, свою Иринку искать. Значит, придется оставить девочку на попечение односельчан до возвращения ее матери. А самому ехать в Москву.

Решение верное. Только я вдруг понял, что не в состоянии сейчас ехать. Сам не знаю почему. Это не стремление непременно следовать своему слову. Я даже не считаю, что поступлю нечестно, если уеду. Когда я сказал Иринке, что передам ее лично матери, я лишь хотел сказать, что не отпущу ее, пока не буду уверен, что она в безопасности.

Да и Иринка сейчас вовсе не волнуется за мать — похоже, в этой деревне прогулка по ночному лесу не вызывает страха.

Но все равно меня не покидает четкая уверенность, что я просто обязан убедиться в том, что Иринка и ее мать вместе. Почему? Сам не знаю.

Интуиция. Будь она неладна. Когда, рыская по Сети через Инсайд, я понимал, что должен поступить определенным образом, я никогда не задавал вопрос: зачем? Обычно я уже через несколько минут убеждался, что предчувствие было правильным. И в течение этих нескольких минут мне было некогда задавать себе вопросы — полет сквозь электронные джунгли просто не оставлял возможности думать о чем-то, кроме самого полета. А сейчас мне придется идти через лес, и в голове будет пульсировать вопрос: зачем я иду?

Интуиция хороша, когда на размышления нет времени. Когда голова свободна, логика куда лучше, чем интуиция.

— Иришка,— я присел к девочке и легонько ущипнул ее за нос— Я сейчас пойду в лес и найду твою маму. Скажу ей, что ты нашлась. А то она волнуется.

— Ты что, задумал в лес идти? — спросил один из местных.

— Ну да. Я же ясно сказал об этом.

— Не глупи. Ты ж не местный, заблудишься.

— А у меня карта есть.

— Все равно, незачем идти тебе. За Марфой пошел Семен. Он старый вояка, самый лучший в деревне, для него человека в лесу найти — раз плюнуть. Тем более он с собаками, по запаху вмиг найдет.

Почему-то после этих слов я еще больше укрепился в мнении, что идти должен.

— У него собаки, а у меня термосканер. Так что еще неизвестно, кто первым Марфу найдет.

— Ну вижу, что не отговорить тебя. Хочешь — иди. Как вернешься, машина уже готова будет, отвезем тебя в Москву. Только все равно зря ты затеял это. У Семена по всему телу вживлены агрегаты,— последнее слово мой собеседник, сказал с глубоким почтением. Видно, сильно гордится тем, что у них в деревне есть настоящий киборг.— Мы всей деревней скидывались, чтобы наш лучший воин был еще лучше. Он теперь в темноте видит как днем. Так что нечего тебе с ним в ночном лесу соревноваться.

— Ну я тоже в темноте неплохо вижу.

Я чуть было не проговорился, что у меня в тело тоже «агрегат» вживлен. Правда, только один. Зато вроде бы обычные вещи, висящие у меня на поясе, позволяют мне потягаться с любым киборгом не только в поиске заблудившихся людей, но и во многом другом. А темные очки, скромно высовывающиеся из кармана, позволят мне видеть в темноте даже лучше, чем днем, и это лишь часть их возможностей.

Но обо всем этом я не сказал, местные сошлись во мнении, что я абсолютно бесполезное дело затеял. Хотя все же поблагодарили, что я с такой готовностью решил помочь жителям их деревни.

Отойдя достаточно далеко, я нацепил на нос очки и подключил проводок к разъему нэк-ринга. Прелесть непроглядной ночной темени сменилась скучным серым сумраком режима ночного видения. Мысли также потекли совсем в другом направлении. Я прекратил наслаждаться тишиной и стал думать о предстоящей «спасательной операции». Найти и вернуть мать маленькой Иришки. И желательно раньше, чем ее найдет этот киборг Семен.

Почему? Не знаю, мысль вырвалась сама из темных глубин подсознания.

Может быть, дело в обычном соревновательном духе, в желании доказать, что я лучше? Нет, тут что-то другое. Вот только что? Еще раз будь неладна интуиция.

Что мне известно наверняка? Мать девочки ушла в лес искать Иришку, как только узнала об исчезновении девочки. Случилось это совсем недавно, до этого Марфа думала, что девочка играет у подружек. И только когда пошла к ним, чтобы напомнить Иришке о том, что пора спать, узнала: девочку никто не видел с тех пор, как она днем вместе со всеми собирала грибы.

Марфа ушла, не предупредив никого. Когда узнали об исчезновении девочки, ветеран деревенского ополчения Семен-киборг взял трех своих собак и отправился разыскивать Марфу — негоже бабе одной по лесу шастать, мало ли что. А кроме того, и Иришку поискать надо.

Ушел он совсем незадолго до того, как я привел Иришку. Так что у меня есть все шансы найти Марфу раньше, чем он. Зачем это нужно? Не знаю. Нужно, и все тут, приму это как аксиому — без доказательств.

Итак, все по полочкам я разложил, цели и задачи предстоящей операции определил, теперь можно приступать к поиску.

Воспользуюсь старым проверенным методом — наблюдением со спутника в инфракрасном режиме. Так, похоже, эта одинокая красная точка и есть Марфа. А вот это пятно, состоящее из четырех точек,— Семен и три его собаки. Еще одна красная точка — это я. Теперь нужно как можно скорее достичь Марфы.