Дневник для Стеллы - Джонатан Свифт

Письмо XXXIV

Лондон, 3 ноября 1711.

[суббота]

Мое тридцать третье лежит передо мной только что оконченное, и я собираюсь запечатать его и отправить, а ежели вы желаете, чтобы я что-нибудь прибавил, то поторопитесь сказать мне об этом; вот, извольте-ка перечесть мою сегодняшнюю запись. Сейчас девять часов вечера, и я собираюсь часок-другой заняться делом.

4. Я ушел нынче из дома одного моего приятеля, к которому был зван, как раз в то время, когда стали подавать обед, под предлогом, будто я обещал обедать в другом месте, и все потому, что среди гостей оказались незнакомые мне люди. Оттуда я направился к сэру Мэтью Дадли, но и там меня ожидало то же самое неудобство; он, однако же, не позволил мне уйти, в противном случае я предпочел бы обедать дома, послав за куском баранины и кружкой пива, нежели с незнакомыми мне людьми, которые, как я убедился, ничуть не лучше ваших деканов, священников и викариев. Погода сегодня дрянная, слякотная. — Мне кажется, что теперь, когда я не должен отвечать ни на какие письма МД, мне вольнее пишется. Вот только я совершил оплошность, взяв слишком большой лист бумаги. Королева слегла в Хэмптон-Корте: у нее опять приступ подагры, которая редко теперь ее оставляет надолго; боюсь, что это может в несколько лет истощить ее силы. Я определенно убеждаюсь, что с тех пор, как министры болеют и находятся не в Лондоне и я вследствие этого не обедаю с ними, у меня меньше сводит большой палец на ноге. Впрочем, я вполне примирился бы с легкими приступами подагры, лишь бы голова была вполне здорова. — Прошу вас, юные леди, продолжайте гулять и с наступлением холодов, чтобы мороз хорошенько вас покусал. Мне пришло сейчас в голову, что с того самого времени, как вы впервые приехали в Ирландию, я только и делал, что постоянно убеждал вас гулять и читать. У здешних молодых людей такие прогулки входят в моду, и многие уже обзавелись для этой цели чрезвычайно прочными башмаками; этой моде поддались даже кое-кто из молодых лордов; если она удержится, это будет прекрасно. Я поссорился с леди Люси: она всячески меня поносит, и я больше к ней не ходок.

5. МД очень беспокоила меня прошлой ночью во сне: мне снилось, будто Стелла очутилась здесь, и я спросил ее, а где же Дингли, и она ответила, что оставила ее в Ирландии, потому что пробудет здесь недолго, и прочее в том же роде. — Мосье Поншартрен[688], государственный секретарь Франции, и мосье Фонтенель[689], секретарь тамошней королевской Академии (тот самый, что написал «Dialogues des morts» [Разговоры мертвых (франц.)] и пр.) обратились к лорду Пемброку с письмами, уведомляющими его о том, что с соизволения короля Академия избрала его своим членом на место одного из недавно скончавшихся. Но сей осмотрительный джентльмен вручил эти письма мне, с тем чтобы я показал их лорду Дартмуту и мистеру Сент-Джону, обоим нашим государственным секретарям, дабы они выяснили, не кроется ли в сих письмах какой-нибудь подвох, что я и выполню в среду, когда они возвратятся из Хэмптон-Корта. Письма эти составлены в очень изысканных выражениях и служат свидетельством высокого почтения к лорду Пемброку и признания его заслуг. Я слыхал, будто оба французских посла снова должны приехать сюда для переговоров о мире, но не видал никого из влиятельных особ, чтобы узнать, правда ли это. Обедал я с одной знакомой дамой, которая болеет, а посему это происходило у нее в спальне; я съел три селедки и цыпленка, которых заказал заранее. У нас появились каштаны и севильские апельсины; а у вас есть апельсины? Нынче была ужасно ветреная погода; тем не менее, как положено в этот день, по улицам провезли повозки с папой и дьяволом, и мясники выстроившись в ряд, шествовали с большими ножами: ведь сегодня, как вам известно, пятое ноября, папизм и порох.[690]

6. Я настолько привык писать на манер дневника, что, сдается мне, едва ли сумел бы теперь сочинить МД обычное длинное письмо. Ну, а что касается строк, которые я трачу, сообщая вам, где я обедал, то вы, я думаю, должны мне это позволить: ведь на целое письмо наберется не больше семи таких строк — по полстроки на обед. Сюда едет ваш Инголдсби; говорят будто он станет лордом. — До двух пополудни я безвыходно просидел у себя в комнате, и все из-за этого болтуна сэра Эндрю Фаунтейна: он должен был пойти со мной в Сити, но так и не явился, и если бы мне не удалось случайно подстрелить обед с неким мистером Мюррэем[691], то пришлось бы либо поститься, либо отправиться в таверну. — Вы почему-то никогда ни словом не обмолвитесь в своих письмах о тетушке Стоит; надеюсь, однако, что в эти зимние вечера мы будем иметь случай услышать о ней больше. — Так же ли много хохочет ваш ректор[692], как бывало прежде? Мы здесь считаем его никчемным малым. — Я все собираюсь как-нибудь на днях написать вашему декану, да только вот никак не выберу время и ума не приложу, о чем с ним говорить. Придется что-нибудь придумать. Поверите ли, если бы ДД не жили в Ирландии, я, говоря серьезно, не вспоминал бы о ней и двух раз в году. Ни в одном из тех домов, где я бываю, о ваших тамошних делах даже и речь не заходит.

7. Нынче я был в Сити по делу и зашел на минутку к типографу, да так у него и остался. День был восхитительнейший. Начало сессии парламента отложат, как я слыхал, на две недели, либо, как я полагаю, по причине подагры у королевы, либо по нездоровью лорда-казначея, либо же они намерены предпринять еще какие-то шаги для заключения мира. Днем я наведался к лорду-казначею и посидел немного с лордом Гарли, потому что отец его в это время спал. Книготорговец переиздал или, вернее сказать, переименовал «Проповедь» Тома Свифта[693], вышедшую в прошлом году, потому что в печатном объявлении он назвал ее «Проповедью» доктора Свифта; а какой-то приятель лорда Голвэя[694] напечатал по его указанию книжонку ценой в четыре шиллинга о его командовании в Испании в защиту милорда; я только что ее видел. Впрочем, какое вам дело до всяких книг, за исключением «Разных сочинений…» Престо. Ли обещал навестить меня, но пока еще не появлялся; надеюсь, что он должным образом позаботится о вещах, которые я с ним посылаю, и отыщет вашу честерскую посылку. Будь она трижды неладна, все ее содержимое, наверно, уже давно испортилось. Да не развалился ли и сам ящик? Вы что-то ничего не пишете о Раймонде: уж не собралась ли снова рожать его благоверная? Достроил ли он свой дом? Уплатил ли долги? И с толком ли распорядился остальными деньгами? Очень рад слышать, что бедняга Джо, возможно, получит свои двести фунтов. Судя по всему, Трим опять приведен теперь к рабской покорности, чему я весьма рад: его жители оказались такими же гнусными мошенниками, как и тамошние джентльмены. Однако мне уже пора спать, слышите, сударыни. Секретарь либо все еще находится вместе с моими бумагами в Хэмптон-Корте, либо возвратился только нынче вечером. Необходимость постоянно дожидаться их изводит меня.

8. Все нынешнее утро я провел у секретаря, а потом мы пообедали с Прайором, и после этого опять занимались делом до восьми вечера; мне придется кое-что изменить и кое-что вымарать, и вообще хлопот полон рот. Меня поэтому радует, что сессия парламента отложена. Я просидел у Прайора до одиннадцати, а секретарь расстался с нами в восемь. Когда откроется мирная конференция, Прайор, я полагаю, будет одним из ее участников. Лорд Эшбернхем сказал нынче в кофейне, будто вчера состоялось бракосочетание лорда Гарли[695] и дочери герцога Ньюкасла, очень богатой наследницы, и этот слух тотчас распространился по всему городу. Однако я видел лорда Гарли не далее как вчера днем, и он был в халате, а обедал он в Сити с Прайором и прочими, так что все это враки, хотя я надеюсь, что это все же произойдет; мне известно, об этом уже давно потихоньку сговаривались: дело в том, что невеста не получит и половины отцовского состояния, поскольку герцог назначил своим наследником сына лорда Пэлхема[696]; правда, вдовствующая герцогиня[697] опротестовала завещание и ведет сейчас тяжбу с лордом Пэлхемом. Но даже в самом худшем случае девушка будет иметь около десяти тысяч фунтов годового дохода для поддержания чести семьи; это как нельзя более кстати, ведь сам лорд-казначей никогда для себя не прибережет и пенса. Лорд Гарли весьма достойный молодой человек, а девушка, как говорят, хороша собой и рассудительна, разве только что рыжая.

9. Я хотел нынче прогуляться пешком в Сити, чтобы немного развлечься, но обманулся в своих надеждах; так всегда происходит в сей жизни. Мне не удалось также повидать лорда Дартмута, с которым я должен был обсудить одно дело. Как видите, дела и удовольствия равно обманули мои ожидания. Вы вольны идти к своему декану, а не застав его, отправиться к тетушке Стоит, или Уоллсам, или к Мэнли, и везде для вас припасены кларет и карты. Пообедал я наедине с приятелем, удовольствовавшись сельдью и цыпленком и запив их половиной фьяски скверного флорентийского. Если по утрам холодно, у меня топят теперь камин. Я раздобыл несколько кирпичей и как рачительный хозяин уложил их за каминной решеткой. Погода сейчас стоит хорошая. Патрик говорит, что мои ночные колпаки совсем износились, и я понятия не имею, как обзавестись новыми. Мне крайне необходима служанка; я беспомощен, как слон. — От архиепископа Дублинского пришло три пакета, которые обошлись мне в четыре шиллинга; все они касаются Хиггинса[698]: печатная дребедень и два длинных письма. Его люди забыли адресовать это Льюису и просто надписали «Доктору Свифту», не указывая ни Лондона, ни чего-либо еще. Удивляюсь, как они дошли: не иначе, как сам почтмейстер позаботился об их доставке. Я перечел весь этот вздор и очень утомился.