Условный рефлекс - Ксения Мартьянова

решила объявить нам бойкот.

– Конечно, – улыбнувшись, Натали поднялась со своего места, – уже иду.

– Спасибо. – Облегченно выдохнула её начальница. Она собиралась было закрыть дверь, но в последнее мгновение помедлила. – И, знаешь, его самого тоже позови. Это будет весьма кстати.

– Направлю его к вам вместе с бумагами.

Благодарно кивнув, Лорен скрылась в своем кабинете.

Уже через три минуты Натали стояла перед дверью с табличкой: «Маркус Эванс. Рекламный директор», ей оставалось всего лишь постучать. Не сложилось. Словно почувствовав, что нужен, её обитатель сам распахнул дверь, едва не врезавшись в свою гостью.

– Натали! Не ожидал тебя здесь увидеть. – Он улыбнулся. – Тебе что-то нужно?

– Да, я… Лорен просила тебя зайти к ней вместе с папкой, которую она приносила сегодня утром. Не знаю, что за папка, но по её словам я подумала, что ты поймешь.

– И не ошиблась, – мужская улыбка стала шире, а мужская рука приподняла вверх небольшую черную папку, – я как раз собирался к ней. Мистер Лэнгтон уже пришел? – Натали утвердительно кивнула, в который раз отмечая, как люди здесь чувствуют друг друга. – Отлично. Тогда прямо сейчас всё и решим. Спасибо, растяпа. – Подмигнув, он прошел мимо неё и довольный направился к лифту.

А ведь она так и не придумала, как называть Маркуса в отместку.

На досуге нужно буде обязательно этим заняться.

Дав себе установку именно так и сделать, Натали помахала знакомой девушке из рекламного отдела, с которой они несколько раз вместе обедали, а затем завернула за угол узкого коридора, ведущего к лифту. И всё бы ничего, но сделать она успела всего лишь шагов пять, не больше. Чьи-то руки внезапно перехватили её: одна спиной прижала к твердому мужскому телу, а другая плотно закрыла рот. И, надо сказать, весьма вовремя, потому что отчаянный крик почти что вырвался из него наружу. О том, что именно происходит, а главное, кто и куда тащит её средь бела дня, подумать Натали не успела. Всё произошло слишком быстро. Ей удалось лишь пару раз более или менее сносно брыкнуться и один раз попытаться прикусить зажимающую ей рот мужскую ладонь, что закончилось, увы, полным и безоговорочным провалом. И вот она уже в какой-то темной комнате, а дверь на волю неспешно закрывается прямо перед её носом. Брыкаться. Нужно брыкаться снова и снова. Пытаться кричать. Кусаться. Что-то предпринимать до тех пор, пока силы окончательно её не покинут или пока на худой конец её не шарахнут чем-нибудь по голове.

Главное не сдаваться. Не сдаваться. Не сдаваться…

– Натали! – Знакомый голос прорезался в сознание. Показалось? Вероятно. Почти наверняка. Поэтому нужно продолжать брыкаться. – Успокойся! Слышишь? – Странно. Снова этот голос. Может быть, она бредит? Или её уже шарахнули по голове и теперь ей чудятся всякие голоса? Хотя нет, вовсе не всякие. Один единственный, который, кажется, теперь даже в гробу покоя ей не даст. Прекрати думать о нем. Не думай. Не думай. Не думай… – Натали, хватит! – Что, снова? А вот это уже настораживает. – Да успокойся же ты, наконец! Это я!

– Ммм? – Прозвучало, как стон, но вообще-то должно было получится имя. Сердце всё ещё бешено колотилось, но отбиваться Натали перестала. Вместо этого она прислушалась к ощущениям своего тела. Глаза понемногу привыкли к темноте. Ещё через пару секунд мужская хватка ослабла, а затем что-то щелкнуло и включился свет – тусклый, больше напоминающий отблеск старой свечи, но достаточно яркий для того, чтобы разглядеть комнату, в которой она оказалась. Подсобное помещение. Удивительно чистое, кстати. Здесь даже пахло свежестью и цветами. Но не это сейчас было важно. Резко развернувшись и удостоверившись в том, что ощущения её не подвели, Натали отошла на несколько шагов назад и взорвалась. – С ума сошли?! У меня чуть сердце не остановилось, зачем же так пугать!

– Прости, я не ожидал, что ты испугаешься, – извиняясь, отозвался Брендон.

– А чего вы ожидали, зажимая девушке рот посреди коридора и затаскивая её в чулан?! – Прошипела Натали, надеясь, что в этот момент их никто не слышит.

– Ты ведь не в темном переулке была, а в офисе, – попытался оправдать своё поведение он.

– Ха! Современные маньяки даже средь бела людей убивают, офис уж точно не станет для них помехой!

– Маньяки через нашу охрану не пройдут, – сделав к ней шаг, заметил Брендон.

– Маньяки могут работать среди нас! – Бровь Брендон озадаченно приподнялась вверх. – Что? – Уже немного спокойнее отозвалась Натали. – На Ганнибала Лектора тоже ведь никто подумать не мог.

– Не имеет значения, – тихо заметил он, подходя к ней практически вплотную.

– Ничего себе не имеет, он стольких людей приготовил себе на ужин… – уже не так уверенно напомнила ему Натали. От близости сильного мужского тела все мысли в голове мгновенно превратились в фейерверк.

– Тебе так хочется обсудить доктора Лектора?

– В этом темном чулане? Вот уж нет.

Брендон усмехнулся, а затем наклонился к её уху, то ли случайно, то ли нарочно опаляя кожу своим горячим дыханием. Тело моментально покрылось роем мелких предательских мурашек.

– Хорошо. Потому что в данный момент у меня на тебя совершенно другие планы.

Нужно было быть совсем глупой, чтобы не понять, о каких именно планах идет речь.

– В этом чулане? – Опасливо спросила она, когда, встретившись с глубокими синими глазами, ощутила, как уперлась в стоящей у стены стол.

– В этом чулане, – подтвердил Брендон, а затем, наклонившись, осторожно коснулся губами её шеи.

Стало так хорошо, что глаза непроизвольно закрылись, а мысли, до этого итак ставшие фейерверком, окончательно покинули голову. Натали услышала, как на двери щелкнул замок. Он что, всё это время был открыт? Мужские губы коснулись мочки уха, заставляя девушку судорожно выдохнуть. Да плевать на чертов замок.

Язык Брендона очень осторожно, но уверенно проник в её рот, а затем Натали почувствовала, как теплая ладонь забралась под блузку. Пуговицы ретировались одна за другой, неторопливо обнажая податливое женское тело, а затем бесполезная ткань и вовсе полетела прочь. Вскоре невинные мурашки сменились возбужденной дрожью, которая лишь усилилась, когда мужская ладонь скользнула по чулкам вверх, приподнимая края расклешенной черной юбки. «Слава Богу сегодня она надела именно эту, будь на ней, к примеру, юбка-карандаш Брендон вряд ли смог бы так легко добраться до…».

Волна удовольствия прервала неуместные мысли, и Натали прикусила губу, подавляя рвущийся наружу стон. Почти в то же мгновение юбка безвольно упала к её ногам. По коже пробежал приятный холодок. Мужской поцелуй становился требовательнее: распалял, сводил с ума, обезоруживал, в то время как руки настойчиво блуждали