Бентли Литтл, Глория - Бентли Литтл

class="p1">— Вернулся в Пирит.

Глория была поражена. Не просто поражена. Она была возмущена. Насколько она знала, их брат был в Юте, работал в какой-то федеральной бригаде по строительству шоссе, после того как в третий раз бросил АГУ, что было вполне обычным делом. Он создавал проблемы в их семье с самого детства, и Глория помнила, как в старших классах он до полусмерти напугал их родителей, когда пропустил выпускной и, никому не сказав, использовал деньги, полученные от бабушки и дедушки, чтобы купить билет на автобус до Аспена, оставив всю семью сидеть в аудитории с родственниками всех остальных выпускников, не понимая, почему он не вышел на сцену, когда назвали его имя.

Теперь Люк вернулся в Колорадо — не просто в Колорадо, а в Пирит — и даже не потрудился никому об этом сообщить?

— Как давно он вернулся? — спросила Глория.

— Шесть месяцев представляешь?

— Шесть месяцев!

— Я могла бы надрать ему задницу.

— Интересно, почему он позвонил тебе, а не мне. — Глория всегда была ближе к своему брату, чем Селия.

— О, он мне не звонил. Я была в продуктовом магазине, стояла в очереди, посмотрела на соседний прилавок, и там был он. Сначала я его почти не узнал — он сбрил бороду, — но потом он увидел меня, у него появилось такое смущенное выражение лица, и я понял, что это он. Я вышла из очереди, припарковала свою тележку и просто подошла к нему. Ты же знаешь, каков Люк. Он вполне мог заплатить за продукты и уйти, не сказав мне ни слова.

— Так ты говорила с ним?

— О, да. Я заставила его говорить со мной! Он, как обычно, был не очень разговорчив, так что в основном я задавала вопросы, а он отвечал, но я пыталась его прижать.

— И?

— Эта история с Ютой длилась около месяца. Ты же знаешь, он не создан для тяжолого труда. Поэтому он переехал в Нью-Мексико, чтобы проводить экскурсии по индейским руинам. Его друг вел фургон, а Люк выступал в качестве гида. Он, наверное, врал сквозь зубы. Потом я подумала, что он сказал, что женился, но узнала, что он почти женился. На какой-то девушке, которую он встретил на автобусной станции в Альбукерке, ради всего святого на остановке. Может, он ее обрюхатил, или думал, что обрюхатил, а когда узнал, что свободен и чист, свалил.

— Ого, это он все рассказал!?

— Он ничего не сказал. Это то, о чем я догадываюсь. Хотя это похоже на правду.

— Так и есть, — призналась Глория.

— Честно говоря, я мало что от него узнала. Я даже не знаю, где он живет! Но у меня есть его последний номер мобильного телефона. Так что если хочешь его услышать...

Глория нащупала ручку и блокнот. Записав номер их брата, она спросила:

— Ты пригласил его на ужин или еще куда-нибудь? Предлагаешь нам всем собраться вместе?

— Конечно. — Селия, казалось, обиделась, что ей пришлось спрашивать. — Он сказал, что сильно занят. Что ты думаешь? Я взяла с него обещание позвонить — мне и тебе — но ты знаешь, насколько это вероятно.

— Я сама позвоню ему, — сказала Глория, — чтобы наверняка.

— Сделай это, и сделай это быстро. Пока он не сменил номер. — Селия говорила это с иронией, но не совсем, и как только она повесила трубку, Глория попыталась позвонить Люку, но звонок попал на голосовую почту, и ей пришлось оставить сообщение. Ее сводило с ума то, что Селия не узнала его адрес — она бы его узнала, — и Глория провела вторую половину дня, попеременно переминаясь с ноги на ногу, работая на компьютере, читая книгу и пытаясь понять, ответит ли брат на ее сообщение.

Когда Бенджамин вернулся домой, от него все еще не было вестей, и она рассказала ему о своем брате еще до того, как он успел закрыть входную дверь.

— Люк вернулся, — сказала она. — Селия встретила его в магазине. Он живет прямо здесь, в Пирите, и вернулся полгода назад, но никому ничего не сказал.

— Неужели? — мягко сказал Бенджамин.

— Это так? И это то, что ты можешь сказать?

— Мне жаль это слышать. Что ты хочешь, чтобы я еще сказал?

— Я не хотела, чтобы ты что-то специально говорил. Я просто подумала, что у тебя может быть свое мнение на этот счет. Я не слышала о своем брате год, не видела его два, а теперь он живет практически по соседству, но ни с кем не связывается. Селия случайно заметила его в продуктовом магазине, столкнулась с ним, и все, что ты можешь сказать, это "Неужели?

— Извини меня, — сказал Бенджамин, и на этот раз он действительно звучал извиняющимся. — Просто это был долгий день, и я только вошел в дверь, а ты на меня это свалила. Мне нужно немного времени. Ты знаешь, что я не совсем спонтанный.

Это было правдой. Сколько она знала Бенджамина, она не могла припомнить, чтобы у него была мгновенная реакция на что-либо. Он всегда был осмотрителен, всегда должен был обдумать и логически обосновать любое мнение, которого в итоге придерживался. Она же, напротив, была импульсивной, часто поспешной и опрометчивой в своих решениях, формируя постоянные мнения на основе первых впечатлений, пробалтываясь и не задумываясь о последствиях. Именно поэтому они, как правило, действовали друг другу на нервы, поэтому, вероятно, они были не так совместимы, как следовало бы.

Так было не всегда, не в каждой жизни, но это определенно не было отклонением, и она поняла, что по крайней мере в один из моментов перед его смертью она думала о том, чтобы оставить его.

Эта мысль отрезвила ее.

Что происходило? Бенджамин был причиной, по которой она была здесь. Она существовала в этом месте, потому что хотела вернуть его. Почему она размышляла о том, что они не подходят друг другу?

— Глория?

Она посмотрела на Бенджамина, понимая, что на мгновение отвлеклась.

— Ты собираешься снимать трубку?!

Телефон звонил! Как долго это продолжалось? Она бросилась к ближайшему телефону, стоявшему в прихожей сбоку от входа, и сняла трубку в середине звонка. — Алло? — произнесла она.

Это был Люк.

Глава тридцать первая

— Как ты думаешь,