Вероломство - Анна Харрелл

— Но что заставило ее красть драгоценности у богатых друзей и знакомых? — поморщилась Ребекка. — Это кажется мне притянутым за уши.

— Она предупредила меня о готовившемся аресте и дала денег, чтобы я уехал из страны. Она боялась, что наша связь станет достоянием гласности.

— Она догадалась, что вам известно об ее преступлениях?

— Нет, этого она не знает до сих пор. — Жан-Поль сжимал баранку и вспоминал, как прошлой ночью она пыталась убедить его, что Котом был Томас Блэкберн. Умный ход, ничего не скажешь: заманить их обоих в уединенный дом Вайтейкеров в Марблхед-Нек. Он добавил: — Она уверена, что это ее тайна.

— И из-за этого потянулось все остальное?

— Из-за этого. А еще из-за моей жадности и нежелания оставить в покое прошлое.

— Вы хотите получить Камни Юпитера.

— Да.

Ребекка отвернулась и выглянула в открытое окно.

— Они у меня.

Жан-Поль чуть не задохнулся от неожиданности.

— Что ты имеешь в виду?

И Ребекка рассказала ему. О том, что нашли они с Там в детстве в комнате Абигейл на Ривьере. О новорожденной Май, вопившей в военном вертолете. О том, что держала их у себя четырнадцать лет в уверенности, что Там собиралась контрабандно ввезти их в Штаты. О вьетнамце, убившем ее из-за этих камней.

Когда она закончила, Жан-Поль потрясенно молчал.

Ребекка посмотрела на него.

— А вы всегда думали, что Камни Юпитера у Абигейл, верно?

Он кивнул, и медленная, тупая, мучительная боль сожаления пронизала его.

— А в ту ночь в Сайгоне… Вы не знали, что камни у Там?

— Нет, — прошептал он. Было почти невозможно разобрать слова. — Должно быть, она обо всем догадалась и стала угрожать Абигейл… — Он замолчал. В горле у него клокотали слезы. — Господи, не надо было мне ничего затевать…

— Вы никого не убили, — сказала Ребекка. — Вы рисковали жизнью, чтобы спасти Там. И вы спасли меня, Май и Джеда. Ведь вы стреляли в Джеда, чтобы тот вьетнамец его не убил?

— Да…

Там, подумал он, прекрасная, упрямая, решительная Там. Все эти годы драгоценные корунды были у нее. Волшебные сапфиры и рубин императрицы Елизаветы. Представляла ли она себе их ценность? Имея Камни Юпитера, она могла бы купить себе новую жизнь в любой стране. Нет, только не Там, спохватился Жан-Поль. В двадцать два года ей нужна была любовь, счастье, жизнь с Квентином. Поэтому она использовала драгоценности как средство добиться желаемого, как доказательство того, что Абигейл — преступница, убийца, погрязшая во лжи женщина.

Жан-Поль будто слышал голос Там: помогите мне, мадам Рид, а я. верну вам Камни Юпитера. Дайте мне Квентина. Дайте жить.

Теперь ему все стало ясно.

Ах, мама, опять я тебя подвел.

Из раздумий его вывела Ребекка. Она спросила:

— А что с вами было после той ночи?

Он объяснил, что Абигейл Рид проникла в Сайгон, чтобы не дать Там и ее ребенку выехать из страны. Поскольку Южный Вьетнам доживал последние дни, у нее не осталось в Сайгоне надежных людей. Но в любом случае Абигейл не могла доверить такое щекотливое дело посторонним. Жан-Поль не догадывался, что она в городе, пока не напал на след наемного убийцы. Понимая, что уже слишком поздно, он пошел за вьетнамцем, но не успел: Там была убита. Жан-Поль сказал наемнику, что его тоже послала Абигейл.

Потом Жан-Поль стал искать ее.

— Я не знал, где она скрывается, — проговорил Жан-Поль каким-то чужим голосом. — Это ставило ее в выгодное положение.

Она выстрелила ему в лицо и бросила умирать в темном переулке.

Жан-Поль очнулся уже в коммунистическом Сайгоне. Лицо было изуродовано. Он трудно, медленно выздоравливал, скрываясь от новых властей. Через полтора года ему удалось с небольшой группой беженцев покинуть Сайгон на утлом суденышке. То было рискованное, изнурительное предприятие, к которому его не подготовили даже годы, проведенные в лагере для военнопленных.

Потом судьба забросила его в Гонолулу, где вновь начались физические испытания: недоедание, обезвоживание организма, инфекции. Несколько месяцев он провел буквально на улице с одной задачей: выжить. Куда ему было до Абигейл Рид. Он видел ее фотографии в журналах, читал о ней в «Уолл-стрит джорнел». Она была недосягаема.

Но ты выжил, твердил он себе. Будь доволен и этим.

И только когда на глаза ему попался «Успех», он узнал, что Ребекка, Джед Слоан и Май все-таки выбрались из Сайгона.

Как глупо, самонадеянно, смешно с его стороны было надеяться, что на сей раз он сумеет заставить Абигейл вернуть ему Камни Юпитера. Он думал, что выведет ее на чистую воду и с Божьей помощью заставит ее отвечать за совершенные преступления по справедливости.

Но у Абигейл, оказывается, давным-давно не было Камней Юпитера.

— Не надо было мне выезжать из Гонолулу, — сказал он Ребекке Блэкберн.

Она улыбнулась ему, проявив трагическое непонимание:

— Скажите-ка, какое запоздалое раскаяние!

Ребекка тоже боролась со своими мрачными мыслями. Она любила Джеда. Так ей, по крайней мере, всегда казалось. После того, как в 1975 году они расстались, у нее были мужчины, и они немало значили для нее, но ни один не вызывал в ней такого волнения и огня, как Джед Слоан. И она помнила об этом, хоть и внушала себе, что ненавидит его за то, что он с ней сделал.

И теперь она вовсе не была уверена в том, что им удастся выйти из этих перипетий первозданно-чистыми. Не дай Бог, что-нибудь произойдет с Май. Джед может потерять дочь, а невольной виновницей этого окажется Ребекка с ее необдуманными поступками.

«Если бы знать заранее, что правильно, а что — нет, — часто говорил Томас Блэкберн, — то не пришлось бы делать трудный выбор».

Выбором Томаса в 1963 году стало молчание. Жан-Поль в 1975 году не колеблясь решил поставить под удар свою жизнь, чтобы не умножился счет жертв Абигейл Рид. Выбор Джеда состоял в том, чтобы признать Май своей дочерью и одному воспитывать ее.

Трудные решения, подумала Ребекка. И, может быть, не всегда верные, но принимались они словно между молотом и наковальней. И всякий выбор, каждое решение имело свое продолжение, ветвилось, точно дерево.

Понимала ли это Абигейл Рид? Однажды она уже пыталась убить Май. Собственную внучку!

— Мы выручим Май, — сказал Жан-Поль, будто прочитав мысли Ребекки. — Абигейл знает, что ехать в Марблхед у меня нет никакой охоты. Она использует Май как приманку.

— Как вы думаете, чего она добивается?

— Она хочет объявить твоего деда виновником злодеяний последних тридцати лет, — спокойно ответил Жерар. — Она решила убить и его, и меня.

— Но это безумие!