Покаяние пророков - Сергей Алексеев

— Какого института? — Отставил ухват, но поближе, чтоб успеть взять.

— Научного. Там Юрий Николаевич диссертацию защищает… Ты что, не знал? О, без пяти минут профессор, большой ученый. Весь институт на ушах стоит. В Америку приглашают, лекции читать студентам. Говорит, по пятьсот долларов за академический час.

— Ничего себе!.. Ну а вас зачем прислал?

— Узнал, что тут разбой учинили, твой дом сожгли. — Гундосый сел на лавку. — Уговорил ректора, чтоб нас сюда отправить, для охраны.

— А чего тут охранять у него? Избу, что ли?

— Нет, что ему теперь изба? В Москве квартиру получает. За невесту свою боится. Одну, говорит, оставил, уехал…

— Обалдуй, — проворчал Кондрат Иванович и, чтобы сесть, специально на секунду к ним спиной обернулся. — Кроме своей науки ни черта не помнит! Одна история на уме. К нему такая девушка пришла!.. Нет, в Москву рванул.

— Вот вспомнил и послал нас, — опять рассмеялся гнусавый и достал носовой платок. — У них у всех в институте так, насмотрелись уж… Нам ректор велел жить здесь, пока Космач не вернется.

И высморкался, будто в пионерский горн дунул. Легенда у них была слабая, выморочная, наверняка придумывал непрофессионал или сами сочинили. Это говорило о том, что ретивые охраннички не собирались долго с ним канителиться, может, на час — два усыпить бдительность, прощупать, полный дурак или нет, а потом и зубы показать.

Усатый отдышался и вроде даже улыбнулся.

— Тяжелая у тебя рука, батя…

— Раз велел — живите, — не сразу сказал Комендант. — Изба не моя. Я теперь бездомный.

— Слушай, а что менты дом-то подожгли? — участливо заинтересовался гундосый.

— Беспредел, вот что!.. Разозлились, ну и сунули спичку. Я с ихним начальником тут… в общем, повздорил. Права начал качать, я и вмазал ему. Вот они и пустили красного петуха, а меня на вертолете в город, там в камеру. На следующий день только выпустили…

— Сейчас ничего подобного не повторится! — Гундосый еще раз протрубил в платок. — Ты в суд подал?

— Как же! Еще и журналистов натравил.

— Нет, батя, ты молодец! — похвалил усатый. — Извини, что так получилось… Мы же охранять приехали, а тут кто-то шастает…

— Ты давай открывай сумку и доставай свои извинения, — приказал гундосый. — Как насчет пообедать?

— Можно бы. Я после пожара обедать в харчевню хожу, на трассу. Дешево и сердито…

— Нет, мы обойдемся без общепита. С собой прихватили…

Усатый выставил на стол бутылку, несколько банок консервов, ветчину, колбасу, сыр — щедрый паек был у современной охраны, и, главное, куплен не на мочевой точке. По-хозяйски расставил тарелки, нарезал все крупно и разлил водку.

— Давайте знакомиться, — предложил Комендант. — Коль нам теперь вместе жить… Не прогоните?

— Что ты, батя!

— И правда, веселее будет.

Гундосого звали Дмитрием, одет он был чисто, видно, и в самом деле только что из столицы приехал. А его незадачливый товарищ Аркадий хоть и сменил рубашку, но под ногтями грязь, от верхней одежды бродяжий душок даже сквозь одеколон пробивается. После первого стаканчика он набросился на пищу, видно, оголодал в лесу, а сытый гундосый лишь закусил, и сразу сигарету в зубы.

— Ну как там Юрий Николаевич? — Комендант к еде не притронулся. — Письма-то не послал своей боярышне?

— Еще бы! — оживился гундосый, наливая водку. — Часа полтора сидел писал. Велел лично в руки передать.

— Ладно хоть догадался. А то бросил, уехал!.. Сиди, девка, кукуй тут. Когда домой собирается?

— Недели через две, не раньше. Пока защита, оппоненты… Они ведь как дети, ученые, соберутся и давай интеллигентно так друг друга поливать. Иной раз слушаешь, да лучше бы матерились, как нормальные мужики.

Бутылку разлили в два приема, выпили-закусили, стало ясно, что не хватает. Гости переглянулись.

— Арканя, ты у нас самый молодой?

— Опять начинается. — Тот не сильно и расстроился. — Батя, где тут у вас горючее продают?

— Да на мочевой точке, — махнул рукой Кондрат Иванович. — Но ты туда не ходи, самокатка, в сарае разливают. А иди к соседям, у которых хата беленая. Спроси у бабки. Горилка — высший сорт, двойной перегонки и тройной очистки. Скажи, я просил.

— А по пути письмо занеси. — Дмитрий полез к сумке. — Мы тут гуляем, а невеста письмеца ждет… Куда занести, батя?

— С письмом погодите, — осадил Комендант. — Это не по пути. Да пока светло, к ней нельзя. Она чужих не пустит. Стемнеет, сходим и отдадим. Подождет, больше ждала…

— И то верно! Давай лети, Арканя!

Усатый вышел в сени, слышно было, дверь стукнула, но шагов дальше не было. Крыльцо еловыми досками выстелено, ходишь как по барабану, а парень в армейских ботинках.

Да и не пойдет он к Почтарям, знает, кого вчера ночью в лесу с автоматом схватили…

Дмитрий тем временем к печке сел, покурить, и безбоязненно подставил широкий затылок.

— Мне-то ничего не передал? — поинтересовался Комендант, присаживаясь рядом на корточки. — Сижу ведь, ничего не знаю. Будет теперь на газопроводе работать? А то начальство два раза уже приезжало, и сегодня вот прилетели на джипе, спрашивают, ругаются…

— Да теперь уж не будет, — прогундосил тот. — Что ему газопровод!

— Тогда бы я пошел в объездчики… Потом, знаешь, спросить бы, может, избу свою продаст? На что ему теперь? Позвонить-то ему куда?

— В институт можно. А телефон тут есть?

— Линия осталась, но аппарат сгорел. У вас что, нету этих, современных-то? Как их?..

— Мобильных нет, наука нищая. Откуда?.. Здесь рыбалка-то есть? Подледная?

Собаки у Почтаря тоже не залаяли…

— Я не любитель, а дачники по выходным приезжают.

— Жалко, снасти не прихватил…

— Вам же связь нужна будет? Приехали, доложить надо…

— Конечно, нужна! Только мы думали, из райцентра звонить.

— Зачем? Пошли своего парня, пусть аппарат купит и все.

Под этот неторопливый разговор на крыльце снова хлопнула сеночная дверь, и через секунду усатый оказался на пороге.

— Ну, тебя за смертью только посылать, — заворчал Комендант. — Поди, одну и принес…

— Слушай, батя! Стучал — не открывают твои хохлы!

— Хреново стучал! — Кондрат Иванович встал, размял затекшие ноги. — Эх, парень, тебя учить и учить надо… Ладно, сам схожу.

Выпускать его не хотели, гундосый вскочил.

— Да ладно, батя! Пусть учится! Арканя, бегом на тракт!

— Коньяку возьми, — приказал Комендант. — Водка паленая.

Усатый скрылся за дверью, протопал по крыльцу — на сей раз пошел.

— Ты, Митя, сиди кури, а я картошку варить поставлю. — Комендант достал ведро из-под лавки. — Горяченького хочется…

— Давай почищу, — предложил гундосый. — Нож есть?

Кондрат Иванович дал ему посудину с водой и ножик, а сам выскочил в сени за дровами. На всякий случай глянул в окошко — усатый шагал уже в конце деревни.

Вернувшись в избу, с грохотом бросил охапку на пол и, разгибаясь, в тот же миг опустил полено на шею гундосого. Не выпуская ножа и картошины, тот ткнулся головой вперед и, опрокидывая табурет, завалился набок. Комендант отрезал кусок бельевого шнура, стянул руки за спиной и выгреб все из карманов. Кроме «Макарова» с глушителем и трех запасных магазинов там оказался мобильный телефон (не такой уж бедный институт), бумажник с документами и деньгами. Разбираться не стал, открыл подпол, спустил туда оглушенного и другим куском веревки спутал ноги, подтянув их к балке.

— Один есть. Сами войной пошли…

Как и следовало ожидать, в сумке помимо сигарет, грязного белья, двух десантных ножей и красиво сплетенной нагайки был прибор ночного видения с зарядным устройством и бинокль. Кроме паспорта Комендант нашел любопытный документ — удостоверение сотрудника охранного предприятия «Казачья сотня» и разрешение на ношение оружия. Даже сомненье возникло: может, Космач и впрямь послал их сюда? А интеллигентный «нарком» чего-нибудь напутал?..

Тогда почему скрыл, что есть телефон, и почему письма для боярышни нигде нет?

Комендант еще раз сумку перетряс, спустился в подпол и прощупал одежду на гундосом — не иголка, если Юрий Николаевич полтора часа писал…

— Ладно, дело начато…

Усатый появился на горизонте спустя двадцать минут, тащил с собой объемистый пакет и куртку под мышкой — употел.

Хорошо, что руки заняты…

Стал за косяком сеночной двери с рубчатым вальком в руках. Парень толкнул дверь ногой и в следующий миг рухнул на крыльцо, откинув ношу в лужу перед ступенями. Комендант втащил его в сени, ощупал лоб и переносицу — кости вроде целы, — потом занес пакет с бутылками и закрыл дверь на засов. При обыске у этого кроме оружия и телефона оказались наручники, прицепленные к поясу, черный газовый баллончик с черепом и костями и пластмассовая плоская коробка с тремя шприц-тюбиками.