Рейтинговые книги
Читем онлайн Когда Ницше плакал - Ирвин Ялом

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83

Ницше молчал. Брейер продолжал свой монолог: «Я никогда не забуду нашу прогулку в Simmeringer Haide. Эта прогулка во многом изменила мою жизнь. Из всего того, что я узнал в тот день, одним из самых мощных озарений стало осознание того факта, что я привязан не к Берте, а к тем личным значениям, которые я приписал ей, и значения эти ничего общего с ней самой не имели. Вы заставили меня понять, что я никогда не знал ее по-настоящему, — что никто из нас двоих не знал истинного лица другого. Фридрих, разве вы не можете сказать это и о себе? Думаю, никто ни в чем не виноват. Может, Лу Саломе использовали не меньше, чем вас. Может, все мы — товарищи по несчастью, неспособные увидеть истинной сути друг друга».

«Я не хочу понять, чего хочет женщина, — сказал Ницше резко. — Я хочу быть от них подальше. Женщины развращают, портят. Думаю, достаточно сказать, что я непригоден для них, и на этом можно остановиться. Но иногда мне этого не хватает. Время от времени мужчине нужна женщина, как нужна домашняя пища».

Запутанный, безапелляционный ответ Ницше вызвал волну воспоминаний у Брейера. Он думал о том, какое удовольствие он получает от Матильды и своей семьи, об удовлетворении, которое ему приносит новое восприятие образа Берты. Как грустно было думать о том, что его друг никогда не сможет испытать такие чувства! При этом он не мог придумать ни одного способа изменить искаженный взгляд Ницше на женщин. Может, он ожидал слишком многого. Может, Ницше был прав, когда утверждал, что его отношение к женщинам было заложено в первые годы жизни. Может, эти установки укоренились так глубоко, что лечение разговором никогда не сможет добраться до них. Подумав об этом, он понял, что запас идей у него иссяк. Более того, времени почти не оставалось. Очень скоро он лишится доступа к Ницше.

Внезапно сидящий рядом с ним на стуле Ницше снял очки, закрыл лицо носовым платком и разрыдался.

Брейер остолбенел. Он должен был что-нибудь сказать.

«Я тоже плакал, когда понял, что должен отказаться от Берты. Так трудно отказываться от этого видения, этого волшебства. Вы оплакиваете Лу Саломе?»

Ницше, все еще пряча лицо в платок, высморкался и энергично покачал головой.

«Может, ваше одиночество?»

И снова Ницше покачал головой.

«Вы знаете, почему вы плачете, Фридрих?»

«Не уверен», — услышал он приглушенный голос Ницше.

Брейеру пришла в голову забавная идея: «Фридрих, пожалуйста, давайте попробуем провести эксперимент. Можете представить себе, что у слез есть голос?»

Ницше отнял от лица носовой платок и посмотрел на Брейера красными удивленными глазами.

«Просто попытайтесь минут на десять наделить свои слезы голосом. Что бы они вам рассказали?» — мягко уговаривал его Брейер.

«Я по-дурацки себя чувствую».

«Я тоже чувствовал себя не лучше, когда пробовал на себе все те странные эксперименты, которые вы мне предлагали. Доставьте мне удовольствие. Попытайтесь».

Не глядя на него, Ницше начал: «Если бы одна моя слезинка могла чувствовать, она бы сказала… Она бы сказала… — и он произнес громким свистящим шепотом: — Свобода, долгожданная свобода! Все эти годы взаперти! Этот человек, этот сухарь, никогда не разрешал мне вытечь. Вы это имели в виду?» — спросил он уже обычным своим голосом.

«Да, хорошо, очень хорошо. Продолжайте. Что еще?»

«Что еще? Слезы бы сказали, — опять переход на свистящий шепот, — как хорошо на свободе! Сорок лет в этом пруду, в этой стоячей воде. Наконец-то, наконец-то этот старик взялся за уборку! О, как я все это время мечтал вырваться наружу! Но это было невозможно до тех самых пор, пока венский доктор не распахнул перед нами проржавевшие ворота». — Ницше замолчал и потер глаза платком.

«Спасибо, — сказал Брейер. — Первооткрыватель проржавевших ворот — великолепный комплимент. Теперь своим голосом расскажите мне о том, что за грусть скрывается за этими слезами».

«Нет, это не грусть! Наоборот, когда я несколько минут назад говорил с вами о смерти в одиночестве, я испытал огромное облегчение. Не то, о чем я говорил, но сам тот факт, что я говорил об этом, что я наконец-то, наконец-то делюсь с кем-то своими чувствами». «Расскажите мне больше об этом чувстве». «Мощное. Волнующее. Священное мгновение! Вот почему я плакал. Вот почему я плачу сейчас. Со мной никогда раньше такого не было. Посмотрите на меня! Я не могу перестать плакать».

«Это хорошо, Фридрих. Плач очищает». Ницше кивнул, уткнувшись лицом в ладони: «Странно, но именно сейчас, когда я в первый раз в своей жизни рассказываю о своем одиночестве, обо всей его глубине, отчаянии, одиночество исчезает! Когда я сказал вам, что никогда не позволял трогать меня, — в тот самый момент я впервые позволил себе быть тронутым. Ни с чем не сравнимый момент: словно какая-то огромная глыба льда, висящая внутри меня, внезапно сорвалась и разбилась».

«Парадокс! — сказал Брейер. — Одиночество существует только в одиночестве. Разделенное одиночество умирает».

Ницше поднял голову и медленно вытер дорожки слез со своего лица. Он прошелся по усам гребнем пять или шесть раз и водрузил обратно на нос свои очки с толстыми стеклами. После короткой паузы он сказал:

«У меня остался еще один секрет. Может, — он посмотрел на часы, — последний. Когда вы сегодня вошли в мою комнату и объявили о своем выздоровлении, Йозеф, я пришел в ужас! Я был так погружен в свое несчастье, так расстроен потерей raison d'etre (единственного повода) быть с вами, что я не мог заставить себя порадоваться с вами этой прекрасной новости. Эта разновидность эгоизма непростительна».

«Вполне простительна, — ответил Брейер. — Вы сами говорили мне, что мы состоим из нескольких частей, каждая из которых требует выражения. Мы можем нести ответственность только за окончательный компромисс, а не за капризы и импульсы всех этих частей по отдельности. Ваш так называемый эгоизм простителен именно потому, что я небезразличен вам настолько, что вы готовы разделить эту радость со мной сейчас. Мое прощальное пожелание вам, мой дорогой друг: чтобы слово „непростительное“ было вычеркнуто из вашего словаря».

Глаза Ницше вновь наполнились слезами, и снова он вытащил свой носовой платок.

«А это что за слезы, Фридрих?»

«Это из-за того, как вы сказали „мой дорогой друг“. Я часто произносил слово „друг“, но до этого самого момента это слово не было действительно моим. Я часто мечтал о дружбе, в которой двое людей объединяются для достижения некоего высшего идеала. И вот, сейчас, это случилось! Мы с вами объединились именно так! Я принял участие в победе человека над собой. Я действительно ваш друг. А вы — мой. Мы друзья. Мы — друзья, — какое-то мгновение Ницше казался почти веселым. — Мне нравится, как звучат эти слова, Йозеф. Я хочу повторять это снова и снова».

«Тогда, Фридрих, принимайте мое предложение и оставайтесь у меня. Вспомните свой сон: мой домашний очаг — это ваше гнездо».

Приглашение Брейера остудило Ницше. Он сидел, медленно качая головой, и только потом ответил: «Этот сон соблазняет и мучает меня одновременно. Я как и вы. Я хочу согреться у семейного очага. Но меня пугает перспектива сдаться комфорту. Это все равно что отказаться от своего „Я“ и своей миссии. Для меня это будет одним из видов смерти. Может, этим и объясняется символика инертного греющегося у огня камня».

Ницше встал, прошелся по комнате и остановился за своим стулом: «Нет, друг мой, мне суждено искать истину на самой темной стороне одиночества. Мой сын, Заратустра, будет истекать мудростью, но его единственным спутником будет орел. Он будет самым одиноким человеком в мире».

Ницше снова взглянул на часы. «Я уже достаточно хорошо изучил ваше расписание за это время, Йозеф, чтобы понимать, что вас ждут пациенты. Я не могу более вас задерживать. Каждый из нас должен идти своей дорогой».

Брейер покачал головой: «Перспектива расставания с вами убивает меня. Это нечестно! Вы так много для меня сделали и получили так мало взамен. Может, образ Лу утратил свою власть над вами. А может, и нет. Время покажет. Но я уверен, что мы бы еще многое могли сделать».

«Не стоит недооценивать ваш дар мне, Йозеф. Не стоит недооценивать дружбу, не стоит недооценивать тот факт, что я понял, что я не чудак, что я могу общаться, до меня можно достучаться. До сих пор я только вполсилы эксплуатировал свою концепцию Amorfati: я научился — лучше сказать, свыкся с мыслью, — любить судьбу. Но теперь благодаря вам, благодаря вашему открытому сердцу я понял, что у меня есть выбор. Я навсегда останусь один, но как прекрасно иметь возможность выбирать, что делать. Amorfati выбирай свою судьбу, люби свою судьбу».

Брейер встал напротив Ницше. Между ними стоял стул. Брейер обошел стул. Мгновение на лице Ницше держалось испуганное выражение загнанного в угол человека. Но, когда к нему приблизился Брейер с распростертыми объятиями, он ответил ему тем же.

1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Когда Ницше плакал - Ирвин Ялом бесплатно.
Похожие на Когда Ницше плакал - Ирвин Ялом книги

Оставить комментарий