Слезы пустыни - Халима Башир

предложил мне спать в кабине, а сам улегся на земле. Там теплее, сказал он, и я буду чувствовать себя в большей безопасности.

— Знаешь, вся моя жизнь — сплошная цепь неудач, — сказала я. — А теперь еще и это. Зачем ты только согласился взять меня!

Абдул усмехнулся:

— Ах, да не волнуйся ты. У нас вечно проблемы с этой развалюхой. Разберемся. Мы всегда разбираемся.

На следующее утро мы уселись под деревом. Абдул заварил чай на угольной печурке, которую всегда возил с собой. У него имелись жестяной чайник, стаканы, банка с сахаром и свежая мята. Мы можем застрять тут на какое-то время, предупредил он, когда мы потягивали восхитительный мятный чай. Надо придумать историю, на случай, если у кого-то возникнут вопросы.

Мужчина и женщина, путешествующие вместе, не родственники и не супруги, — это сразу вызовет подозрение. Мы должны представляться мужем и женой, предложил Абдул. Я знала, что он прав. Если кто-нибудь спросит, я — миссис Расул.

В тот день я окончательно прониклась симпатией к Абдулу. Он и вправду оказался добрым человеком: сходил в ближайшую деревню за едой, разогрел ее на своей печке и настоял на том, чтобы я поела, поскольку путь мне предстоял долгий. Усадил меня в кабину, чтобы я послушала музыку по радио. Он убеждал меня не застревать в прошлом, а научиться вновь испытывать счастье. Он смешил меня забавными историями. И постепенно я начала больше рассказывать о себе.

Он не верил, что я просто пытаюсь спастись от войны. Что я натворила, спрашивал он. От чего я бежала? Убила кого-нибудь? Я сказала, что скрываюсь от военных, агентов безопасности. За мной охотятся. Если найдут, убьют. Я не хотела вдаваться в подробности. Все это было слишком ужасным и слишком личным.

— Ты уверена, что они охотятся за тобой? — спросил Абдул.

Я кивнула. Я была уверена.

— Тогда придется тебе уехать из страны. Останешься в Судане, тебя найдут. Опасность будет всегда.

Я пожала плечами:

— Знаю. Но куда я пойду?

Абдул посмотрел на меня:

— Слушай, я должен задать тебе этот вопрос, но помогаю я тебе не поэтому. Понимаешь?

Я сказала, что понимаю.

— Ну вот и славно. У тебя есть деньги? Я знаю людей, которые могут вывезти тебя из Судана. Но заломят немало. Потому и спрашиваю.

Отчасти я боялась быть откровенной с Абдулом. Что, если он ограбит меня? Выдаст правительству? После всего, что я видела и испытала, мне было трудно кому-либо доверять.

— И куда меня могут отправить? — спросила я, пытаясь обойти денежный вопрос. — В какую страну?

— Честно говоря, не знаю. Это не мне решать. Существуют агенты, которые ведают такими вещами. Они всё устраивают. Но, разумеется, не за просто так.

— Сколько?

Абдул пожал плечами:

— Точно не знаю. Недешево. Поди, миллионы суданских фунтов. Так что вопрос в том, есть ли у тебя такие деньги…

— А как это организовать?

На мгновение он задумался.

— Можешь поехать в Хартум, поживешь у нас. У меня жена и четверо детей. Ты по виду не шибко от нас отличаешься — скажем, что ты наша родственница. А когда мы все подготовим, уедешь из страны.

На починку грузовика ушло четыре дня, и к тому времени я решила поехать с Абдулом в Хартум. Я пыталась рассуждать рационально, но в конце концов все свелось к чувствам. Абдул напоминал мне отца, и я чувствовала, что могу довериться ему. Он станет моим советчиком. Когда мы снова отправились в путь, я молилась и надеялась, что не ошибаюсь.

Через день мы добрались до Хости[14], откуда шла гладкая асфальтированная дорога до Хартума. К вечеру мы достигли окраины города. Мне было неспокойно: находясь в розыске, я возвращалась в столицу, в сердце арабского режима, который желал моей смерти. Мы направились прямиком к дому Абдула, одноэтажному бетонному зданию, во дворе которого он припарковал грузовик. Дети с радостными криками выбежали ему навстречу:

— Папа! Папа! Папа! Папа вернулся!

Затем они заметили меня.

— Кто это? — с любопытством стали спрашивать они. — Кто там такой у папы в кабине?

Вышла жена Абдула — высокая, стройная и очень красивая. Она еще больше удивилась при виде меня, хотя изо всех сил старалась этого не показывать. Малайка — так ее звали — пригласила меня в дом выпить чаю. Вскоре они с мужем, извинившись, исчезли в спальне. Я догадалась, что Абдул хотел наедине объяснить ей, кто я такая и почему здесь.

Конечно, любопытные дети тут же окружили меня. Я изо всех сил старалась улыбаться и отвечать на все их вопросы и одновременно осматривалась. Помимо кухни-столовой — хорошо оборудованной, с электрической плитой, холодильником и телевизором — и хозяйской спальни имелась всего лишь одна комната: детская. Дом казался очень тесным, но уютным — жилище счастливой семьи, где царит дух благополучия.

Выйдя из спальни, Малайка с широкой улыбкой обняла меня. Извинившись за отсутствие комнаты для гостей, она указала на детскую и предложила разделить кровать с их старшей дочерью. Остальные дети лягут на второй.

Кто-то из детей позвал соседских ребятишек, и они прибежали посмотреть на гостью. Вопросы посыпались с удвоенной силой. Малайка поспешно объяснила, что я ее младшая сестра, которая приехала присматривать за детьми.

После обеда я помогала хозяйским ребятишкам с уроками. Проверяя задачки, правописание и грамматику, я заметила, что Малайка внимательно приглядывается ко мне. Как только дети были уложены, Абдул, Малайка и я сели смотреть телевизор. Транслировалась только какая-то спортивная программа. Абдул сидел как приклеенный, но нам с Малайкой было скучно. Она повернулась ко мне; я поняла, что ей хочется поболтать.

— Ты такая умная, — заметила она. — Я видела тебя с детьми… Где ты всему этому научилась? В университете?

— Не совсем, — ответила я. — Просто я хорошо успевала в школе.

— Так ты работала учительницей? Я ведь вижу, что ты образованная. Одной школы для этого мало.

Я покачала головой:

— Нет, я не учительница. Просто у меня способности к математике. Передались от бабушки.

Малайка улыбнулась:

— Я знаю, что ты образованная. Почему такой образованный человек, как ты, должен бежать?

— Ну, иногда приходится скрываться от неприятностей…

Она взволнованно схватила меня за руку:

— Ты бежишь от семьи, да? Тебя пытались выдать за какого-нибудь мерзкого старика? Расскажи!

— Нет, тут другое. Мне нужно уехать из Судана, вот и все.

Разочарованная, Малайка отодвинулась. Я не винила ее за любопытство. Я понимала, что ей хотелось подружиться. Ей хотелось привнести в свою жизнь немного ярких красок; история женщины в бегах как нельзя лучше могла послужить