Охота за слоновой костью - Уилбур Смит

– Похоже на совершенное общество. Начнем с племенной обособленности в Убомо. Расскажите об этом.

– Племенная обособленность – главное проклятие Африки! – Келли откусила от непрожаренного бифштекса и на мгновение закрыла от удовольствия глаза. – Рай! – прошептала она. – Небесное благословение! Хорошо, племенная обособленность в Убомо. Здесь шесть племен, но считаться нужно только с двумя. Самое многочисленное племя – ухали, почти три миллиона человек. Традиционно занимается сельским хозяйством и рыболовством, это пахари и рыбаки. Мягкие, не воинственные, трудолюбивые люди. Но много столетий их угнетало и эксплуатировало гораздо меньшее племя – хита.

Хита – воинственное, высокомерное и свирепое племя, близкие родственники масаи и самбуру Кении и Танзании, скотоводы и воины. Живут со своим скотом и считают остальное человечество – надо сказать, включая европейцев, – низшими животными. Очень красивые люди, рослые и стройные. Любой хита ростом ниже шести футов трех дюймов считается карликом. Великолепны женщины с их нилотскими лицами; они украсили бы подиум на любом парижском показе мод.

Однако это жестокие и высокомерные люди.

– Вы не объективны. Вы такая же трайбалистка, как они, – упрекнул Дэниэл.

– Когда долго живешь в Африке, становишься трайбалистом. Вы это знаете, Дэнни. – Келли печально покачала головой. – Но в данном случае это оправдано. Прежде чем в 1969 году покинуть Убомо, англичане провели здесь выборы в вестминстерском стиле, и, конечно, просто благодаря численности – власть перешла к ухали и Виктор Омеру стал президентом. Это был хороший президент.

Я не говорю, что он святой, но он был не хуже остальных правителей Африки и гораздо лучше большинства их. Он старался примирить свой народ, все его племена, но хита оказались слишком горды и кровожадны. Природные воины и убийцы, они со временем взяли верх в армии, и, конечно, исход был неизбежен. Новый деспот, Ифрим Таффари, – тиран и пожизненный президент. Миллион хита сейчас безраздельно господствуют над тремя миллионами остальных племен, включая ухали и моих любимых маленьких бамбути.

– Расскажите мне о ваших бамбути, «народе высоких деревьев», – попросил Дэниэл, и Келли с удовольствием улыбнулась.

– Ага, Дэнни, вы помните название моей книги.

– Не просто помню, я ее читал. И не раз. Три раза – последний неделю назад. – Он улыбнулся. – Рискую показаться банальным, – насмешливо повторил он ее выражение, – но я ваш поклонник.

– Фу! – заговорила Бонни впервые за последние пятнадцать минут. – Меня сейчас стошнит. – Дэниэл начисто забыл о ее существовании и теперь попытался взять ее за веснушчатую руку, но Бонни отняла ее и убрала на колени. – Я бы выпила вина, если кому-нибудь это интересно, – капризно сказала она.

Дэниэл послушно наполнил ее стакан, а Келли тактично сосредоточилась на остатках своего бифштекса.

Наконец Дэниэл нарушил наступившее неловкое молчание.

– Мы говорили о бамбути. Расскажите о них.

Келли снова посмотрела на него, но ответила не сразу. Казалось, она пыталась принять трудное решение. Дэниэл ждал.

– Послушайте, – заговорила наконец Келли. – Вы хотите знать о бамбути. Отлично. Но что если вместо того, чтобы рассказывать о них, я отведу вас в лес и покажу? Хотите снять их в естественном окружении? Я могу показать вам то, чего никто раньше не снимал; мало кто из европейцев вообще это видел.

– С радостью ухвачусь за такую возможность, Келли. Дьявольщина, ничего лучше и не придумаешь! Но нет ли тут одной небольшой проблемы? Президент Таффари терпеть вас не может и, стоит вам ступить на его землю, повесит вас на самом высоком дереве.

Келли рассмеялась. Дэниэл начинал наслаждаться звуками ее смеха. Мягкий мурлычущий смех, от которого на душе тепло и тоже хочется рассмеяться.

– Он не сторонник повешения, наш молодчик Ифрим. Предпочитает другие маленькие хитрости.

– Так как же вы собираетесь провести тур по Убомо без разрешения Таффари?

Келли продолжала улыбаться.

– Я прожила в лесу почти пять лет. Власть Таффари кончается там, где начинаются высокие деревья. У меня много друзей. У Таффари много врагов.

– Как с вами связаться? – спросил Дэниэл.

– Вам это не понадобится. Я сама с вами свяжусь.

– Скажите, Келли, почему вы хотите вернуться, рискуя жизнью? Какая работа может быть такой важной, что вы готовы выполнять ее без средств, без поддержки, под угрозой ареста и возможной смерти?

Она смотрела на него.

– Поразительно глупый вопрос. В лесу достаточно работы, мне хватит ее на всю жизнь. Помимо всего прочего, я изучаю физиологию пигмеев. Я изучаю карликовость пигмеев, стараясь выяснить, что мешает их росту. Конечно, я не первая веду такое исследование, но, думаю, я подошла к вопросу с новой стороны. До сих пор все сосредоточивались на гормоне роста. – Она рассмеялась. – Не буду утомлять вас подробностями, но я считаю, что у них отсутствуют рецепторы гормона.

– Ну что вы, нам совсем не скучно. – Бонни не пыталась скрыть сарказм. – Мы все внимание. Вы хотите сделать инъекцию и превратить их в гигантов, как хита?

Келли отказывалась уступать раздражению.

– Малый рост пигмеев – это благоприятная мутация. Это идеальное приспособление к жизни в дождевом лесу.

– Не понимаю, – подбодрил ее Дэниэл. – Объясните, каким образом малый рост может быть преимуществом.

– Ладно, сами напросились. Во-первых, рассеивание жары. Миниатюрность позволяет им легко переносить жару, возникающую во влажной атмосфере под пологом листвы. Во-вторых, такой рост обеспечивает им проворность и гибкость в густых тропических зарослях. Вы бы поразились, увидев, как бамбути передвигаются по лесу. Египтяне и первые исследователи верили, что пигмеи владеют тайной невидимости. Они способны исчезнуть прямо у вас на глазах.

В ее собственных прекрасных глазах блестело страстное воодушевление, когда она говорила об этих людях, ставших ее родным племенем.

Дэниэл заказал десерт и кофе, а Келли еще не исчерпала тему:

– Другая область моих исследований еще важнее изучения гормонов и рецепторов. Бамбути обладают огромными знаниями о растениях и их свойствах, в особенности медицинских. По моей оценке, в тропическом дождевом лесу произрастает свыше миллиона различных видов растений, и сотни из них уже доказали свое благотворное воздействие на человека. Я считаю, что в этих растениях заключены лекарства от большинства наших болезней, средства от рака и СПИДа. По всем этим направлениям я получила обнадеживающие результаты.