Сердце дьявола - Иван Сербин

– А-а-а, – мужчина от неожиданности отступил, но тут же засмеялся нервно. – Как вы меня напугали.

– Что вы здесь делаете? – шепотом спросила девушка.

– Я… пришел помочь вам, – Пилюгин оглянулся на дверь в третий раз.

– Помочь в чем?

– Человек, который пытался вас убить, Михаил Газеев, на свободе. Мы были вынуждены отпустить его под давлением сверху. Но мне стало известно, что он хочет расправиться с вами. Я пришел, чтобы защитить вас. Девушка продолжала смотреть на незнакомца. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– Откуда я знаю, что вы тот, за кого себя выдаете? Вдруг именно вы пришли сюда, чтобы убить меня, а потом свалить вину на Михаила? – спросила она шепотом.

– Как вы могли такое подумать? – тем же сдавленным шепотом воскликнул Пилюгин, старательно изображая возмущение.

– Меня столько раз пытались убить за последнюю неделю, что я могу позволить себе думать все, что угодно и о ком угодно.

– А почему мы шепчемся?

– У меня повреждено горло, – ответила девушка. – Я не могу говорить громко. А почему шепчетесь вы, мне неизвестно.

– За компанию, – усмехнулся Пилюгин. – Я, кстати, работаю на Петровке. У меня есть документы. Показать?

– Не надо, – девушка едва заметно сморщилась. За все время разговора она ни разу не шелохнулась. – Где работаете – там работаете.

– Патруль – Верхнему. Вижу темный «Форд». Останавливается у приемного покоя. В салоне только водитель, – ожила вдруг в кармане пилюгинского пальто рация. – Выходит. Высокий мужчина. Темный костюм, темное пальто. В руке «дипломат». Идет к приемному покою. Какие указания, Верхний? Пилюгин поднес передатчик к губам:

– Пропустите его и будьте начеку. Как понял?

– Понял тебя, Верхний. Пилюгин повернулся к девушке, приложил палец к губам, показывая: «Ни звука». Достал из кобуры пистолет, передернул затвор.

– Это он, – прошептал Пилюгин.

– Почему вы не вызвали подмогу? – спросила девушка. Черт, подумал капитан. Надо же было этой б… очнуться. Не могла она в шоке еще пару часиков поваляться? Что теперь делать? Ведь трепанет, что он убил Газеева в отсутствие непосредственной угрозы для жизни. А может быть, ее тоже? Того. Психопат убил очередную жертву, но был застрелен сотрудником МУРа в момент совершения преступления. Наверное, так и придется поступить, если не произойдет какой-нибудь приятной случайности. А если он не пойдет сюда, а решит переждать у лифтов? Ребята засветятся, он скроется. Кто знает, что ему стукнет в голову после всего этого и где его придется тогда искать. Пилюгин прислушался, понизил голос до сдавленного шепота:

– Похоже, это он. Сделайте вид, что спите. Девушка повернула голову и прикрыла глаза.

***

В общем, пройти через охрану оказалось гораздо проще, чем Миша ожидал. Сто «баксов» и компанейское:

– Командир, ну ты войди в мое положение-то. Невесту только что сюда привезли. Какая-то сволочь ножом порезала, а я даже толком не знаю, как она, что с ней. Может быть, нужно чего. Лекарства, из продуктов что-то. Да я наверх даже не пойду, ты мне с врачом дай поговорить. В результате всех этих уговоров, подкрепленных зелеными хрустящими купюрами, Миша добрался до двенадцатого этажа. Молодой парень, врач, сопровождавший его, указал на торцевую дверь в дальнем конце коридора.

– Вашу невесту определили в отдельную палату. Можете заглянуть, но не думаю, что лишние волнения пойдут девушке на пользу. К тому же она вряд ли способна разговаривать.

– Да мне бы хоть одним глазком. Я же через три часа улетаю. Вернусь только через две недели. И, главное, отменить-то поездку теперь уже нельзя. Врач покачал головой. Он, видимо, не принимал подобных отговорок. Нельзя? Все можно, когда необходимо. А вот необходимо или нет, каждый уже решает сам. В силу совести и глубины чувства. Присутствие близкого человека иногда помогает получше любых лекарств.

– Зайдите. Только ненадолго.

– Хорошо. Миша направился к палате. Он надеялся, что Виктор уже приехал. Конечно, Пилюгин не станет таскаться по всей больнице в ожидании его, Миши, приезда. Наверняка будет ждать в палате. Он подошел к нужной двери, нажал на стальную, отполированную до блеска чужими ладонями ручку и шагнул в палату. Комнатка освещалась только уличным фонарем. Свет бил в потолок, рассеивался, почти не разгоняя вязкий полумрак. После ярко освещенного коридора Миша почти ничего не видел. Оглянулся с порога. Врач ни разу не посмотрел в сторону палаты. Стоял у поста медсестры, навалившись на стойку локтем, в позе вальяжного повесы, говорил что-то негромко, посмеивался обольстительно. Миша прикрыл за собой дверь. В полумраке он разглядел лежащую на больничной койке девушку. Услышал ее ровное, спокойное дыхание. Миша сунул руку за пазуху, сделал еще шаг к кровати и в этот момент услышал справа громкое:

– Патруль – Верхнему. Подъехала черная «Волга». В салоне водитель и двое пассажиров. Выбираются из салона. Бегут к приемному покою. Какие указания, Верхний?..

***

– Патруль, задержи обоих. Здесь я справлюсь. Ситуация под контролем.

– Понял тебя, Верхний, – сказал в микрофон капитан-спецназовец и жестом показал своим: «Пошли». Волин и Саша бежали к приемному покою, когда из-за гранитного пандуса, поднимавшегося справа от входа, появились две фигуры с автоматами в руках. Еще двое вынырнули откуда-то слева. Ни Саша, ни Волин так и не поняли, где они прятались. Место было открытым. В спину им уставился еще один ствол. Капитан-спецназовец поднялся из-за багажника «Волги». Волин и Саша оказались на открытом, простреливаемом с трех сторон месте.

– Стоять! – крикнул один из спецназовцев. – Руки за голову! Двое побежали вперед, пока их товарищи держали пару на мушке. Саша первым понял, что произошло, и остановился. Следом за ним остановился и Волин. Оба подняли руки.

– Руки на затылок! – приказал все тот же голос. Двое подбежали к задержанным, толкнули их к стене.

– Руки на стену, ноги на ширину плеч!

– Не стреляйте! Мы – представители прокуратуры. Удостоверение во внутреннем кармане пиджака! В Сашином крике не было испуга, только здравый смысл. Кто может сказать с уверенностью, что именно не понравится этим парням в следующий момент? Что вызовет у них подозрения? Нажмут на курок и нашпигуют свинцом так, что в морге примут за погремушку.

– Разберемся, – буркнули у него за спиной, ощупывая одежду, вынимая из кобуры оружие, а из внутренних карманов – удостоверения. Пока их держали под прицелом, подошел капитан. Дюжий спецназовец протянул ему удостоверения задержанных. Тот внимательно изучил их, повернувшись к фонарю. Сказал негромко:

– Можете опустить руки. – Когда Волин и Саша повернулись, отдал им «корочки» и оружие, козырнул: – Извините, товарищи. Произошло недоразумение. Вас приняли не за тех.

– Да за тех, за тех, – проворчал Саша. – Кто вас сюда поставил, парни?

– Капитан Пилюгин. Оперативный отдел МУРа.

– Он наверху?

– Так точно.

– А парень на «Форде» давно приехал?

– Минут пять-семь.

– Пошли за нами, ребята, – скомандовал Саша.

– У нас прямой приказ: блокировать выходы из больницы.

– Кто отдал этот приказ? – громко и властно спросил Волин.

– Пилюгин? Ваш Пилюгин сегодня, после двойного убийства, отпустил этого маньяка на все четыре стороны под подписку о невыезде! Благодаря чему этот психопат убил еще одного человека, нашего коллегу, оперативника из отделения милиции. Почему Пилюгин не взял никого из вас наверх? – Спецназовцы молчали. – Пошли с нами! Ответственность за дальнейшие действия группы я беру на себя как руководитель следственной группы.

– С двенадцати часов ночи дело находится под контролем Петровки и горпрокуратуры, – возразил капитан. – Вы уже не руководите следственной группой. Волин демонстративно перевел стрелки наручных часов на час назад.

– Без десяти двенадцать. У кого есть часы?

– Я свои дома забыл, – хмуро отреагировал капитан-спецназовец и кивнул своим парням. – Вперед, парни! Группа ворвалась в приемный покой, побежала по гулкому коридору к лифтам. Охранники шарахались в стороны. Медбратья и врачи жались к стенам.

– Где лифт? – гаркнул один из спецназовцев на ходу.

– Там, – медбрат указал направление. Группа затопотала к лифтовой площадке. Шаги гулко разбивались о стены коридора. Через пять минут все семеро ввалились в просторную лифтовую кабину.

– Этаж? – спросил, задыхаясь, Волин. Не в том он уже все-таки возрасте, да и кабинетная подготовка давала о себе знать. Отягощала. – Какой этаж?

– Двенадцатый, – ответил ровно капитан-спецназовец. Саша нажал нужную кнопку, и кабина быстро пошла вверх.

– У этого типа «огнестрельное» имеется?

– Нет, – покачал головой Саша, не сводя взгляда со светящегося табло, на котором, отмеряя этажи, полз тусклый желтый огонек. – Он пользуется только ножом.