Визит к королеве - Диана Дуэйн

— Дайте мне за ним немного понаблюдать… Так, на его двери что-то есть. Когда он снова выйдет…

Наступило молчание; никто не хотел мешать Арху. Потом Арти оглядел кошек и спросил:

— А кто будет охранять королеву?

Рхиоу переглянулась с Хаффом, и оба они повернулись к Арху.

Глаза того широко раскрылись.

— Ни за что!

— Таков лучший вариант, — сказал Хафф. — Известно, что королева была неравнодушна к котятам.

— Я тебе покажу «котенка», ты, большой…

— Арху, — немного раздраженно перебила его Рхиоу, — очень полезно быть миловидным. Воспользуйся этим. К тому же ты сможешь отвлечь бедняжку королеву от ее горестей.

— Чего вы от меня хотите? Чтобы я играл с веревочкой?

— Если понадобится, то да, — сказал Хафф. — Позаботься о том, чтобы снискать ее расположение, чтобы она не захотела расставаться с тобой… это будет именно то, что нужно для наших целей.

Арху уже открыл рот, чтобы возразить, но тут вмешался Урруах:

— И кормить тебя будут по-королевски.

Арху закрыл рот и задумчиво посмотрел на Урруаха.

— Мне неприятно говорить об этом, — протянула Рхиоу, — но другая кандидатура, которая подошла бы, — это Сиффха. Еще одна миленькая киска.

Арху резко выпрямился.

— Ну нет!

— Это мы обсудим позже, — сказала Рхиоу тоном, ясно показывавшим: обсуждение может привести к единственному решению. — Да, что написано на той двери, Арху?

Арху раздраженно фыркнул и снова прищурился.

— Не видно.

— Ах не видно? — многозначительно переспросил Урруах.

Арху сморщился, потом снова стал смотреть в пространство, сосредоточившись.

— МакКларен, — сказал он неожиданно. — Это подходит?

— Именно так и написано на двери?

Арху утвердительно дернул хвостом.

— Плохо, — сказал Фрио. — На дверях пишут имена только членов кабинета министров.

Хафф и Аухла мрачно переглянулись.

— Рхиоу, кто он такой? — спросил Урруах.

— Судя по тому, что Хэмфри говорил мне, наверное, это канцлер казначейства, — сказала Рхиоу, посоветовавшись с Шепчущей. — Министры менялись местами в кабинете довольно часто, хотя не так часто, как сейчас. Мне, наверное, нужно будет поговорить с Оухишем, чтобы все уточнить.

— Не уверен, что в этом есть надобность, — ответил Хафф. — Мы и так знаем, что МакКларен — участник заговора. Хотелось бы, конечно, сделать его вину очевидной, но это может оказаться невозможным. Почти наверняка письмо, которое он отправил в Эдинбург, не содержит ничего для него опасного: он, думаю, не был так глуп, даже в те времена, когда техника расследований была не особенно развита, чтобы использовать бумагу с символом парламента для уличающих его высказываний. Скорее такая бумага понадобилась ему для того, чтобы сообщник точно знал, от кого письмо.

Кошки несколько секунд молчали, обдумывая сказанное Хаффом.

— Нет, — сказал наконец Хафф, — если ни у кого не возникнет блестящей идеи о том, как вывести этого человека на чистую воду, придется удовлетвориться тем, чтобы просто предотвратить убийство и навсегда лишить убийцу возможности приблизиться к королеве. Есть у кого-нибудь дополнительные соображения?

Если бы они и были, все кошки отвлеклись на другое: воздух в конце платформы расступился и появилась покрытая чешуей и вооруженная устрашающими когтями фигура.

— Иф! — воскликнул Арти, подбежал к ящеру и пожал ему лапу в такой типичной для взрослых эххифов и неуместной здесь манере, что Рхиоу не удержалась от смеха; чтобы замять неловкость, ей пришлось притвориться, что на нее напал кашель. Тем временем Иф, поздоровавшись с Арти, подошел к остальным и сел, согнув свои длинные задние ноги, так что когти заскрежетали по камню.

— Как дела? — спросила Рхиоу.

Иф довольно зашипел.

— Заклинание теперь известно полностью, — сказал он. — Я не ограничился одним лондонским музеем, я побывал также в Нью-Йорке, Берлине и Каире, а главное, в новом египетском отделе музея в Мюнхене, где сейчас хранится самая большая в мире коллекция. Боюсь, что в Берлине меня засекла камера слежения: уж очень я спешил. — Вооруженные страшными клыками челюсти приоткрылись в легкой улыбке. — Интересно, как эххифы объяснят то, что увидят на пленке?… Однако сначала расскажите мне, как у вас дела.

Кошки рассказали; в заключение Арху несколько секунд молча смотрел на Ифа. Это безмолвное сообщение, по-видимому, произвело глубокое впечатление на ящера: он сплел когти передних лап жестом, ясно говорившим о сильном волнении. Рхиоу подумала о том, что движения когтей гораздо выразительнее показывают настроение Ифа, чем морда или глаза, такие непохожие на кошачьи.

— Значит, наш старый враг снова запустил коготь тебе в сердце, брат, — сказал Иф, резко щелкнув когтями. — Это глупо: один и тот же яд не подействует дважды, у тебя уже должен был возникнуть иммунитет.

— Рад, что ты так думаешь, — уныло ответил Арху.

— Сейчас радость далека от тебя, — сказал Иф, — но посмотрим, что будет дальше. А теперь, Хафф и Рхиоу, скажите мне, что нужно сделать, чтобы спасти королеву.

Кошки обрисовали свой план, и Иф внимательно все выслушал, задумчиво перебирая когтями. Когда рассказ был окончен, Иф одобрительно кивнул и сказал:

— Это все хорошо, но нужно быть готовыми и к другой возможности. Ваш план, хоть и превосходный, может не удаться. Если вы не достигнете цели с первой попытки, Одинокая Сила больше ни за что не позволит вам оказаться в той реальности. Она создаст такие препятствия, что совместные усилия половины всех магов в мире их не преодолеют. Тогда королева погибнет и несчастья начнутся.

Члены обеих команд и Арти переглянулись.

— К такой возможности нужно быть готовыми, — продолжал Иф. — Бесконечную Зиму нужно предотвратить любой ценой. Пусть исчезнет наша временная линия, пусть все мы — и эххифы, и Народ, и даже мои родичи — погибнем, если нам удастся помешать наступлению Зимы, то кто-то все-таки выживет и мир рано или поздно возродится.

— Он прав, — сказал Хафф, глядя на Аухлу. Та утвердительно махнула хвостом.

— Что ж, теперь у тебя есть полное заклинание, — сказал Урруах, — так что в этом отношении все в порядке. — Заметив выражение глаз Ифа, он встревоженно спросил: — Или не так?

— Заклинание теперь и в самом деле полное, — ответил Иф, — но в его действенности я менее уверен, чем когда я только начинал поиски.

— Что? — встрепенулась Рхиоу. — Почему?

— Вот смотрите. — Иф немного отодвинулся, чтобы освободить место на полу, и воспроизвел заклинание — трехмерную диаграмму на Речи, похожую на то, что Урруах раньше создавал для перемещения во времени. Однако она состояла не просто из шести частей, как раньше думал Иф. Трехмерная фигура, почти сферическая, состояла из шестиугольников, каждый из которых окружали пять пятиугольников; получался усеченный икосаэдр, как назвала это Шепчущая. Однако заклинание было четырехмерным, и то, что видели перед собой кошки, имело такое же отношение к его истинной форме, как обычный куб — к тессеракту. Множество других икосаэдров, как лепестки, отходили в другие измерения от плоскостей фигуры, образуя смутно улавливаемую светящуюся клетку, которая одновременно и замыкалась в себе, и охватывала все вокруг себя. Теперь уже щурился не только Арху, но и все остальные: уловить пространственные свойства заклинания было нелегко.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});