Седьмой сын - Дж. К. Хатчинс

— Неужели Кляйнман не рассказал вам о номерах? — спросил Хью.

Томас завороженно смотрел на кончик сигареты.

— Я думаю, что он не рассказал нам о многом.

— Не сомневаюсь в этом, — с улыбкой произнес Шеридан.

Его голос был тихим и язвительным.

— Для соучастия больше подходят неосведомленные люди. Когда годы назад вы, клоны, вылупились из пластиковых маток, вам дали номера. В том порядке, в каком в ваши пустые умы загружали полную память Джона Альфы. Порядковые номера! Я знаю, это не очень оригинально. Но боссы тогда были взволнованы рождением семи сыновей. Наверное, если бы мы клонировали только четверых из вас, вы получили бы имена Ини, Мини, Мани, Мо, как в считалке. Хотя проект «Четвертый сын» уже не звучал бы так гордо.

— Перестаньте издеваться, — сказал Томас.

Зубы Хью блеснули в темноте.

— Да, я бываю грубым. Только прими во внимание всю ту дрянь, которую ты узнал за два прошлых дня. Я терпел ее тридцать четыре года. Извини меня за бестактность. Так какой ты из них? Самый старший? Первый, кого одарили умом Джона Смита? Или средний? Самый бесполезный? Просто опиши мне себя, и я сам назову твой номер.

— Вы же слышали мои откровения в коридоре. Я уже сказал, кем являюсь.

— Никому не интересно, кто ты в своей необъятной душе. Да, ты любишь, мечтаешь и всовываешь в штанины по одной ноге за раз. Но все так поступают. Каждый пытается выразить свои чувства и привить к себе любовь других людей. Это ничего не говорит мне о твоем предназначении. Попробую сам догадаться. Ты не выглядишь как солдат. И не похож на аналитика ООН.

— Я понял, что вам нужно, — смущенно скрестив руки, ответил Томас. — Я священник. Этого достаточно?

— Вполне, — фыркнув, сказал Шеридан. — Джонни-пять. А зачем ты тогда явился ко мне?

Томас недоуменно заморгал.

— Хм, я немного удивлен, что именно ты, а не кто-то другой пришел за ответами, — пояснил Шеридан. — Интересно получается! Обычно ты не выказывал такого поведения. Ты всегда следовал правилам и строгой линии ПШЖ.

Он втянул дым в легкие и сделал шумный выдох.

— Я думал, что ко мне пришел дикарь. Счастливый седьмой. Самый юный из всех. Наша черная овца. Кляйнман любил его больше всех остальных. Он восторгался духом парня.

— Черная овца?

— Он был единственным из клонов, кто полностью отверг ПШЖ — шаблон, который мы установили для него. Тщательно продуманный и просчитанный план, как я мог бы добавить. Некоторые считали парня «неудачным экспериментом». Но не Кляйнман. Он сказал нам, что Седьмой является триумфом человеческого клонирования и интегрированной памяти. Он воплощал в себе независимость. Свободу воли, если что-то подобное существует на свете. А ты священник. Ты выполнял свой ПШЖ вплоть до последней буквы. Это тоже хорошо. Я уверен, что ты был хорошим пастырем для провинциальных верующих.

— Прошу вас, перестаньте язвить, — повысил голос Томас. — И я по-прежнему не понимаю. Что такое ПШЖ?

— Планируемый шаблон жизни.

Шеридан сделал еще одну затяжку. Он выдул струю дыма в потолок.

— Это твоя дорожная карта. То, что ты посчитал значимым после того, как годы назад вышел из фальшивой комы.

Томас непонимающе встряхнул головой. Шеридан попробовал объяснить по-другому.

— Я говорю о твоем возрасте. Тебе тогда было шестнадцать. Пик созревания. В этот период жизни молодые люди оценивают перспективы будущего и своей карьеры. Однако в этот же период они бывают очень впечатлительными, восприимчивыми и… податливыми. Сотрудники «Седьмого сына» создали для каждого бета-клона планируемый шаблон жизни: тщательно выверенную линию карьеры в армии, в психологии, в биологии…

«О Господи!»

Томас попытался закончить мысль отца.

— И наши уважаемые дяди Карлы и тети Жаклин подталкивали нас в предписанных направлениях? Контролируемое детство могло подготовить нас практически к любой карьере. Теперь я понимаю это. Я действительно понял.

Томас похолодел, его просто скрутило изнутри. Он перебирал в уме воспоминания о юности — после инцидента. Чужак в новой школе и в новом городе. Первые несколько лет после «комы» он цеплялся за каждый совет, который давали ему приемные родители. А почему он так поступал? В каком-то смысле он знал их всю жизнь — по тем открыткам, которые они присылали из далеких мест. Дядя Карл и тетя Жаклин заслуживали доверия. Они были его семьей.

«Они были кем угодно, но только не семьей. Тебе рассказали об этом вчера. И сейчас ты понял, как жутко тебя обманывали. Тебя и остальных клонов. Они использовали твое доверие. Карл и Жаклин буквально тыкали тебя носом в катехизис. Неужели они просто выполняли чьи-то указания?»

— Вы обманывали нас, — сказал Томас.

Он вновь повысил голос, изливая свой гнев.

— Вы заставили нас пробудиться в новых городах, с новыми приемными родителями, с невыносимым и ужасным известием о гибели семьи. И после этого вы запланировали для нас ход всей жизни. Я даже слова не подберу для вашей кучки самодовольных мерзавцев!

— Успокойся, Пятый. Мы разработали эти ПШЖ за годы до вашего клонирования. И поначалу наши исследования касались только карьерного выбора. Мы создавали планируемые шаблоны жизни для социальных исследований абстрактного будущего. Например, какие профессии, технологии и политические условия будут востребованы в недалеком будущем.

Шеридан усмехнулся.

— Наши прогнозы оказались очень точными. Можешь мне поверить, потому что я вижу, каким это «будущее» стало теперь.

Томас подавил желание дать ему пощечину. Месть и насилие ничего не решили. Он полез в карман за четками.

— Значит, согласно планам «Седьмого сына», мне было предначертано стать священником?

— Да. Ты не стал непутевым бродягой, как Седьмой. Он взял курс в неизвестное, послав к черту все наши инструкции. Конечно, вы могли выбрать другие профессии. У каждого из нас имеется позыв к вольнодумию. Но вы строго следовали своим шаблонам. И если бы Седьмой принял роль ядерного физика, из вас получилась бы прекрасная команда. Ты так не считаешь?

— Команда? Кляйнман ничего не говорил нам о команде.

Томас склонился вперед. Бусинки четок утешительно ласкали его пальцы.

— А я в этом и не сомневался, — буркнул Хью.

— Он сказал, что мы были частью большого эксперимента по изучению возможностей воспитания в противостоянии законам природы. Кляйнман говорил, что проект «Седьмого сына» предназначался для наблюдений за теми семью вариантами, которые могли бы принять наши жизни. Им якобы хотелось посмотреть, как наши судьбы разойдутся из одной точки «прошлого».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});