Золото Удерея - Владимир Прасолов

— Федь, а как мы клад искать будем? Ты что, знаешь, где он закопан? — почему-то шепотом спросил Сила.

— Почему закопан?

— Ну, клады же всегда копают, а мы даже лопату не взяли…

— Что лопату не взяли — это плохо, чё раньше не подсказал? Да, может, она и не нужна будет…

— Дак как искать-то будем?

— Нас к нему ладанка рудознатская приведет.

— Ладанка?! Та самая!!! Она что, у тебя??

— У меня.

Сила молча долго смотрел удивленным взглядом на улыбавшегося Федора. Потом, посерьезнев лицом, проговорил:

— Ежли ты ее спер, Федор, вертаемся назад, я тебе не помощник.

— Ты чё это, серьезно? — продолжая улыбаться, спросил Федор.

— Ты не ответил, — твердо сказал Сила, внимательно вглядываясь в глаза Федору.

— Ну ты, Сила, даешь! — удивился теперь уже Федор. — Как тебе такое в башку придти могло, чтоб я что-то украл, а? Мне ее Семен отдал.

— Ну дак я просто спросил, и все, ежели так, то забудь.

«Ну дает! — думал Федор, поглядывая на парня. — Совсем еще пацан, а сколько в нем силы». Федор улыбнулся.

— Ежли б ты, Силантий, постарше был, на прииск бы тебя взяли, хороший ты человек.

— Дак погодите ишо, вырасту, — улыбнулся Сила.

Поздней ночью, уже под утро причалили к берегу, боялись проскочить устье Тесея в темноте. На берегу под скалой зажгли костер и уснули под треск сухих еловых веток в его огне. Только к полудню поднялись по Тесею они к приметному Федору месту, лодку тащили на бечеве, ветер, разыгравшийся с утра, не давал идти против течения даже на шестах.

— Все, пришли, здесь остановимся, перекусим и пойдем, — вытягивая лодку на берег, сказал Федор.

— Ни разу не был, место, говорят, здесь плохое, — оглядевшись, сказал Сила.

— Кто говорил?

— Пашка Телеут, он с тунгусами водится.

— И что говорил?

— Говорил, это место они стороной обходят, запретное для них это место, боятся они здесь охотиться. Видишь, сухая сосна стоит раздвоенная, то примета их.

— Тунгусы боятся, а нам бояться нечего, я здесь уже был. Тайга как тайга. Вон, корягу тащи, костер зажжем.

Федор поглядел на огромную, разбитую молнией сосну, именно в ту сторону звала его ладанка в прошлый раз. Он вытащил из-за пазухи ладанку. Как будто легкая рябь прошла по ее поверхности, или ему это только показалось? Он покрутил ладанкой по сторонам, всматриваясь в узор.

— Чё это?

— Ладанка.

— А я слышал, что она вроде ящерки золотой.

— Так оно и есть. Ящерка в этой пластине живет. Ща, на берег взойдем, она должна показаться, сам увидишь.

— Дак пошли скорей.

— Не, сначала перекусим.

Федор, так стремившийся сюда, так мечтавший о том, что он найдет здесь золото, ладанка же вела его, вдруг испугался. Вдруг его мечта не сбудется? Вдруг ладанка не покажет ему путь, что тогда? Было очень страшно потерять надежду. Он ждал чуда. Но вдруг оно не случится? Хорошо, хоть только Сила с ним, смеяться не станет. Федор отгонял свою тревогу, но невольно оттягивал тот решающий момент, когда станет ясно — пан или пропал. Уже и перекусили, а он все не решался встать и идти.

— Федь, чё с тобой?

— А вдруг не найдем золото?!

— Тогда сразу назад, к вечеру успеем в острова, порыбачим! — легко и просто ответил Сила.

— Тогда идем.

Федор вздохнул, отер почему-то вспотевшее лицо ладонью, встал и легкой походкой направился к обрыву, ему действительно вдруг стало легко и просто.

«Чего это я так вдруг спугался? Как будто потерять боялся то, чего еще и нет. Вот дурень!» — корил он себя.

Они быстро вскарабкались по промоине на обрывистый берег. Федор вынул ладанку и, сжав в кулаке, долго держал перед собой.

— Ну, давай, Федь.

— А, была не была! — И Федор разжал кулак. На ладони, переливаясь и играя чешуей, шевелилась ящерка. — Вот она, смотри! — крикнул Федор.

Сила, открыв от изумления рот, молча смотрел на ладошку Федора, на округлую пластинку, на которой, блестя золотом, шевелилась маленькая ящерка; она извивалась и приподнимала миниатюрную головку, как бы говоря: «Ну что смотрите? Идите вперед!»

И они пошли, прямо на сухую сосну. Федор почти не смотрел под ноги, не отрывая глаз от ящерки. Она извивалась, излучая мягкий свет и будто согревая ладонь. Сила ломал перед Федором сухостойный кустарник и высоченную траву, продираясь сам и прокладывая путь товарищу.

— Федька, под ноги смотри, — только и успел крикнуть Сила, но Федор, уже скользнув по камню, на который слепо наступил, не удержал равновесия и упал.

— Сильно ушибся? — спросил Сила, помогая Федору встать.

— Да колено немного… — Федор встал, испытывая сильную боль в колене. Он разжал ладонь — ящерка все так же светилась. — Идем дальше. — Прихрамывая, Федор пошел, уже держа ладанку в кулаке.

Кустарник и дикую траву, возносившую свои зонты выше их голов, постепенно сменила молодая таежная поросль. Впереди стояла оголившая себя перед зимой тайга. Только ели, да кедры темно-зелеными полосами, да вековой ковер мха под ногами.

— Ого, вот это великан! — сказал Сила, когда они наконец подошли к сухой сосне.

— Вдвоем не обхватить, — примерившись к стволу руками, подтвердил Федор. — Чуток передохнем. — Федор сел на мощное корневище, выпирающее дугой из земли, и стал растирать ушибленную коленку.

— Чё там ящерка, давай поглядим.

Федор раскрыл ладонь. Ящерка светилась ярче и извивалась быстрее, чем раньше, она как будто показывала: «Вот сюда, влево идите».

— Гляди, Федор, похоже, тропа! — Сила показывал рукой за сосну.

Прямо от дерева каменистая, еле заметная, заросшая кустарником, перехваченная мхами, дорожка, выложенная из камня, изгибаясь меж обломками скал, уходила вверх, в сопку.

— Ого, смотри, какие каменья выложены! — изумленно шептал Сила, когда они стали подниматься.

Чем выше уводила их тропа, тем гуще становилась тайга, перекрывая лохматыми кронами небо. Ели вплотную стояли к тропе, местами вздыбливая, выжимая корнями из земли огромные валуны. Тропа поднималась все выше и выше. Становилось темно, как будто наступал вечер. Федор прихрамывал, поэтому Сила ушёл вперёд, но был у Фёдора перед глазами. Вдруг он остановился и попятился назад.

— Чего ты? — заметив, негромко спросил Федор.

— Страшно, там шкилет… — тихо ответил Сила, когда тот приблизился.

— Чего там?

— Шкилет, говорю, человечий!!!

Федор уже увидел сам. Небольшой выступ, на который их вывела тропа, открывал небо. Прямо перед ними, высоко над землей, на нескольких деревьях висели как будто большие коконы, а на тропе под ними валялись человеческие кости.