Золотые копи и россыпи самоцветов (История Аббасидской династии 749-947 гг) - Абу-л-Хасан ал-Масуди

подобно [тому, как] поступил с едой, и принес мне все, до чего не касалась рука его. После этого он сказал мне: «Позволишь ли, да сделает меня Аллах выкупом [за] тебя, сесть поодаль от тебя, налить себе вина и, радуясь тебе, выпить?» Сказал [Ибрахим]: Я сказал: «Сделай это». И когда он выпил трижды, [то] вошел в свою кладовую, вынул из нее лютню и сказал: «О господин мой, не вправе я просить тебя петь, однако пристало тебе уважение ко мне, и если желаешь почтить раба твоего, то спой ему». Сказал [Ибрахим]: [Тогда] я сказал: «Отчего ты вообразил, будто я умею петь?» И он с удивлением сказал: «О Великий Аллах! Ты так знаменит, что [нельзя] не знать тебя. Ты — Ибрахим б. ал-Махди, за которого ал-Ма'мун назначил тому, кто укажет на него, сто тысяч дирхамов». Сказал [Ибрахим]: И когда он мне это сказал, я взял лютню, и только собрался петь, цирюльник сказал: «О господин мой, не споешь ли из того, что я предложу тебе?» Я сказал: «Давай». И он предложил три напева, в [исполнении] которых я превосходил всех, кто [их] пел. Я сказал: «Как ты узнал меня, я понимаю, но откуда тебе известны эти напевы?» Он сказал: «Я прислуживаю Исхаку б. Ибрахиму ал-Маусили и часто слышал, [как] он упоминал хороших [певцов] и то, что у них [особенно] получается. Я и не мечтал услышать это от тебя в доме моем». И я пел ему, и обошелся с ним ласково, и он мне понравился. Когда [же] наступила ночь, /33/ я вышел от него. Я унес с собой [из дома] кошелек с динарами и сказал [чернокожему]: «Возьми это и истрать на какую-нибудь провизию для себя. Тебе мы добавим еще, если пожелает Аллах Всевышний». [Тогда] он сказал: «Сколь это удивительно! Клянусь Аллахом, я решил предложить тебе все, что у меня [есть] и просить тебя оказать мне честь принять это, но [слишком почитаю тебя, чтобы настаивать]». Он отказался принять что-либо, проводил [меня], показав место, которое было мне нужно, и ушел. Больше я его не видел.

В двести шестом году (821/2) — и это во время халифата ал-Ма'муна — умер Йазид б. Харун б. Задан ал-Васити[1051], и ему было восемьдесят девять лет. Рождение его было в сто семнадцатом году (735/6). Он маула бану сулайм. Отец его служил на кухне [у] Зийада б. Абихи, 'Убайдаллаха б. Зийада[1052], Мус'аба б. аз-Зубайра, ал-Хаджжаджа б. Йусуфа и Йазида[1053]. [Йазид б. Харун считается] среди собирателей хадисов высшим из них и великим из великих. И была кончина его в Васите Иракском.

В том году умерли Джарир б. Хузайма б. Хазим[1054], Шайба б. Саввар ал-Мадани, ал-Хаджжадж б. Мухаммад ал-А'вар ал-Факих[1055], 'Абдаллах б. Нафи' ас-Са'иг ал-Мадани[1056], маула бану махзум, Вахб б. Джарир[1057], Му'аммал б. Исма'ил[1058], Раух б. 'Убада[1059]. И в [том году] умер ал-Хайсам б. 'Ади. И о его родословии злословили. Сказал о нем некто:

Если возведешь род 'Ади к бану са'л[1060],[То] поставь дал перед 'айном в родословии[1061].

В двести девятом году (824/5) умер ал-Вакиди. Он — Мухаммад б. 'Амр б. Вакид, маула бану хашим. И он составитель житий и сочинений о войнах. Был он слаб в хадисах.

Упомянул Ибн Абу-л-Азхар[1062]. Он сказал: Рассказывал мне Абу Сахл ар-Рази со [слов того], кто рассказывал ему, со [слов] ал-Вакиди. Он сказал: Было у меня два друга, один из них — хашимит. Были мы, словно единая душа. И забрала меня великая нужда. Наступил праздник. [Тогда] сказала моя жена: «Сами мы вынесем нужду и лихо, а вот от жалости к детям нашим у меня разрывается сердце, /34/ ибо видят они соседских ребятишек нарядившимися к празднику и надевшими новые одежды, а [наши] такие оборванные. Если бы ты добыл что-нибудь, что [можно было бы] потратить это на одеяния их». Сказал [ал-Вакиди]: [Тогда] я написал другу своему хашимиту, прося от щедрот его, и он послал мне запечатанный мешочек, сказав, что там тысяча динаров. И не успел я распорядиться этим, как написал мне другой друг [мой], жалуясь на то же, на что жаловался я другу своему, и я послал ему весь мешок. [Затем] вышел я в мечеть и оставался там, стыдясь жены своей. Когда [же] я вошел к ней, она одобрила совершенное мною и не стала бранить за это. [И пока я пребывал в таком состоянии], пришел друг мой хашимит с мешочком, [похожим на прежний], и сказал мне: «Поведай мне правду о том, что ты сделал с тем, что я послал тебе». Я рассказал ему [все] от начала до конца. [Тогда] он сказал мне: «Все, что у меня было, я послал тебе и написал другу нашему, прося его о помощи, и он послал мне тот же самый мешок с моей печатью». Сказал [ал-Вакиди]: И мы разделили тысячу на три части, в первую очередь отдав женщине сотню дирхамов. [Это] известие дошло до ал-Ма'муна, и он вызвал меня. [Тогда] я объяснил ему [суть дела], и он приказал [выдать] нам семь тысяч динаров, каждому [из нас] по две тысячи динаров и женщине тысячу динаров.

Преставился ал-Вакиди [в возрасте] семидесяти семи лет. В [том же] году была кончина Йахйи б. ал-Хусайна б. Зайда б. 'Али б. ал-Хусайна б. 'Али[1063]. В том же году умер Азхар ас-Сам-ман[1064]. Он был другом Абу Джа'фара ал-Мансура в дни Омейядов. Они путешествовали вместе и слушали хадисы. Ал-Мансур любил его, ласково обходился с ним и часто бывал у него. Когда [же] достался [ал-Мансуру] халифат, [Азхар] явился к нему из Басры, и ал-Мансур спросил его о жене и дочерях — он знал их по именам, — и выказал [ему] милость и почет, пожаловал [Азхара] четырьмя тысячами дирхамов и приказал [больше] не являться к нему с просьбами. Через год Азхар пришел к нему. И [ал-Мансур] сказал ему: «Разве не велел я тебе не приходить ко мне с просьбами?» [Тогда Азхар] сказал: «Я шел к тебе [за тем] только, чтобы поприветствовать тебя и укрепить наше дружество. [Сказал ал-Мансур]: /35/ «Не думаю я, что дела [твои] таковы, как ты говоришь». И велел [выдать] ему [еще] четыре тысячи дирхамов, а [Азхару] наказал не являться к нему ни [для] приветствия, ни с просьбой. И когда минул год, [Азхар] пошел