Главная ошибка Ельцина - Олег Мороз

С кем он держал совет

В общем-то, Путин, как мне представляется, особо не тяготел ни к первому, ни ко второму списку. Он, насколько я знаю, не парился и не выпивал с Ельциным в бане, но и не слыл "человеком идеи", твердым демократом-рыночником, как Гайдар или Чубайс. Было что-то третье... Спрашиваю Юмашева, что же именно это "третье", что выделило Путина среди других в глазах Ельцина. Может, все-таки все решил чей-то совет? Или чьи-то советы? Борис Немцов, например, не однажды говорил, что Путина Ельцину подсунул Березовский через Татьяну Борисовну. Юмашев категорически отвергает это утверждение:

-- Это полный бред, полная чушь! Борис Николаевич никогда бы не воспринял от Татьяны ни одного кадрового совета. Кстати, как и от Наины Иосифовны. В этом смысле он был глубоко патриархален: считал, не женское это дело, -- разговаривать с мужчинами о политике. Таня действительно хорошо относилась к Владимиру Владимировичу, и если бы Борис Николаевич ее спросил, правильно ли он сделал, что выбрал его в качестве преемника, думаю, сказала бы: "Папа, ты молодец! Классная идея! Правильное решение!" Но он не спросил.

-- Но с кем-то Ельцин, наверное, все же держал совет?

-- Конечно, в таких случаях Борис Николаевич советовался, с кем находил нужным. И не потому, что считал, будто сам плохо разбирается в людях -- мол, есть у него такая слабость. Он так не считал. Просто советоваться в подобных случаях -- это естественно для любого лидера и даже любого руководителя компании. В общем-то, Борис Николаевич так поступал всегда. Когда, например, он перебирал варианты, кого назначить премьер-министром после Черномырдина, он спрашивал меня, что я думаю о каждом из кандидатов (я был главой администрации). Это не значит, что у него в этот момент не было решения, -- скорее всего, он просто сравнивал наши оценки -- свою и мою. Соответственно, и я отвечал, не зная, совпадает его позиция с моей или нет. Думаю, что такой же разговор перед назначением Кириенко он провел с Чубайсом, с Немцовым. При этом, в отличие от меня (я в силу своих обязанностей руководителя администрации должен был готовить все документы по снятию старого и назначению нового премьера), когда он говорил с ними, обсуждая ту или иную кандидатуру, они даже не понимали, что он обсуждает с ними будущего кандидата на пост главы правительства.

-- Когда президент впервые вас спросил, что собой представляет Путин -- как работник, как человек?

-- Это было весной 1999 года. При этом речь не шла ни о возможном премьерстве Путина, ни о какой-то другой должности. Просто, -- что я о нем думаю. Он уже слышал от меня соответствующие оценки, но, видимо, хотел услышать их еще раз. Я сказал, что могу охарактеризовать Путина только с хорошей стороны. (Кстати, в это время я уже не был главой администрации). Ни одной претензии с точки зрения поведения, наших отношений, уровня его профессионализма у меня к Владимиру Владимировичу не было. Принял он во внимание мою позицию? Конечно, принял. Мог с ней не согласиться? Конечно, мог. Как множество раз не соглашался. Впрочем, как множество раз и соглашался. Один пример. Я считал неправильным держать на посту начальника Управления делами президента Павла Бородина. Хотя у меня с ним были хорошие личные отношения, тем не менее, я считал, что он плохой экономист, что вокруг него крутится множество проходимцев. Я настаивал, что его следует заменить -- поставить на эту должность технократичного менеджера, не политика, который бы прекрасно разбирался в экономике, хозяйстве, и -- человека другого поколения. Но Борис Николаевич со мной не согласился. Оставил Бородина. Однако, повторяю, можно привести и много других примеров -- когда президент соглашался со мной.

-- Каков был круг людей, с которыми Ельцин говорил о Путине?

-- Он разговаривал со многими. Причем не только с теми, с кем он работал (с тогдашним главой администрации Волошиным, с руководителем своего секретариата Семенченко), но и с теми, кого он считал входящими в его команду -- с тем же Чубайсом, с Сашей Ослоном (руководителем Фонда "Общественное мнение". -- О.М.), Игорем Малашенко (он входил в эту команду до момента, когда группа Гусинского стала агрессивно конфликтовать с Кремлем, поддерживая тандем Лужкова -- Примакова)... Говорил и с другими…

-- Можно ли все-таки сказать, что чьи-то советы решающим образом повлияли на Ельцина, побудили его остановить свой выбор на Путине?

-- Ничьи советы не повлияли. Да, он со многими советовался, и я не знаю никого, кто сказал бы что-то плохое о Путине образца 1996 - 1999 годов. Но если бы Борис Николаевич почувствовал в нем что-то не то, -- никогда бы не согласился сделать его преемником, несмотря ни на какие советы. Я все-таки считаю, что Борис Николаевич на интуитивном уровне блестяще чувствовал людей, и в важный, критический момент делал правильный выбор. Так было и с увольнением сотрудников, и с их назначением.

"Мы все тогда были счастливы"

-- В общем, в окружении Ельцина не нашлось ни одного человека, кто бы ему сказал: "Борис Николаевич, по-моему, вы делаете ошибку"?

-- Да, вблизи Ельцина не было никого, кто бы мог так сказать. Те же Чубайс, Гайдар, Кудрин, Дубинин, -- они были на седьмом небе оттого, что Борис Николаевич смог сделать такой выбор. Они не просто были счастливы, -- для Чубайса, например, это был один из самых счастливых моментов в жизни (хотя сначала, как уже говорилось, он был против кандидатуры Путина). Я просто помню, как на инаугурации Владимира Владимировича мы с ним обнялись, и он мне сказал: "Валя, ты не представляешь, что Борис Николаевич сделал, что мы все сделали! Теперь у страны на десятилетия -- только движение вперед и ничто не может его остановить!"

Кстати, напомню, именно Чубайс рекомендовал Путина Юмашеву -- тогда руководителю Администрации президента -- на должность начальника Главного контрольного управления (причем этот пост совмещался с должностью заместителя главы Администрации). И все годы, что он работал с Путиным, Юмашев, по его словам, был чрезвычайно благодарен за этот совет: Путин был "аккуратен, профессионален, блестяще решал поставленные перед ним задачи". По этой причине Юмашев (уже он, а не Чубайс) все время двигал его вперед. При Юмашеве Путин стал первым замом главы Администрации, потом -- директором ФСБ и, через несколько месяцев, еще и секретарем Совета безопасности (это был первый случай, когда человек совмещал два таких важных поста).

Может быть, стоит напомнить и то, что именно Юмашев попросил Ельцина обратить на Путина особое внимание. Это случилось не тогда, когда он предлагал его президенту на должность своего первого зама, а позже, -- когда еще более утвердился во мнении, что он "очень сильный работник", несравненно более сильный, чем все остальные ведущие сотрудники администрации -- Ястржембский, Приходько, Орехов… Хотя все они тоже считались достаточно сильными… Ястржембского, например, Юмашев одно время даже подумывал рекомендовать Ельцину на пост президента…

Дальнейший карьерный рост Путина -- премьер-министр, президент -- происходил уже при Александре Волошине.

Итак, ближайшее окружение Ельцина испытало настоящую эйфорию в связи с избранием Путина президентом. Когда она стала рассеиваться?

-- После избрания Путина президентом, -- говорит Юмашев, -- встречаясь с Чубайсом, мы все время, естественно, переживали за Владимира Владимировича, обсуждали, как у него идут дела, и до истории с Ходорковским у нас не возникало никаких, даже малейших, тревог, что что-то может двинуться куда-то не туда. А ведь это был уже 2003 год. Заканчивался его первый срок...

"Молчи, скрывайся и таи..."

В таком случае, может быть, все дело в том, что, став президентом, Путин пережил некую трансформацию, которую невозможно было спрогнозировать, и, в конце концов, предстал абсолютно другим человеком, нежели тот, на котором остановил свой взор Ельцин? Такое ведь тоже бывает.

-- Да, я считаю, это именно так, -- соглашается со мной Валентин Борисович. -- То, что сейчас происходит, с моей точки зрения, невозможно было предвидеть. Путин сильно переменился. Не знаю, почему. Может быть, он человек, для которого очень важно, кем он окружен, человек, который очень пластичен. Если вокруг него люди демократических убеждений, он -- демократ... Потихоньку меняя свое окружение (кто-то уходил сам -- Волошин, Илларионов,  кого-то, как Касьянова, он снимал), в конце концов, он стал тем, кого мы видим сейчас. При этом, однако, я не уверен, что тот, кого мы видим сейчас, -- это настоящий Путин. И вполне возможно, нас ждут новые повороты и сюрпризы...

Вот ведь забавная вещь. "То, что сейчас происходит... невозможно было предвидеть".

Может быть, в какой-то степени это, в самом деле, так. Однако сам факт, что дальнейшее его, Путина, поведение непредвидимо и непредсказуемо, что он вполне может развернуться и на 90, и на 180 градусов, -- это-то, наверное, не так уж трудно было заподозрить и предугадать. Почему? Да потому, что он был -- из клана "рыцарей плаща и кинжала". Не Штирлиц, конечно. Никаких таких подвигов за ним не числилось. Пять лет просидел в ГДР, в Дрездене, днем в основном подшивал в папку никому не нужные отчеты, а вечером пил пиво с коллегами. Но, без сомнения, ПО СВОЕЙ ПСИХОЛОГИИ к тому времени он уже был "человеком с Лубянки" (или откуда там -- из Ясенева?) Некоторые азбучные элементы этой психологии он выдрессировал в себе еще в отрочестве, еще только когда мечтал о карьере Джеймса Бонда. Главный элемент этой психологии -- абсолютная, стопроцентная скрытность, закрытость от внешнего взора, зашторенность. "Молчи, скрывайся и таи и чувства, и мечты свои!" Так что, сколько бы Борис Николаевич (или кто-то из его окружения) ни изучал его, сколько бы с ним испытующе ни беседовал, по-настоящему узнать, что это за человек, у них не было ни малейшего шанса. По словам его дрезденского сослуживца уже много раз мной упомянутого, Владимира Усольцева, Путин принадлежал к тем людям, кто "думает одно, а говорит другое". В общем, перед Ельциным и его советниками был типичный "кот в мешке". И именно это обстоятельство с самого начала должно было всех насторожить.