Стархэвен - Роберт Сильверберг

— Где мониторы записывающих систем Помрата? — спросил он.

— Пройдите сюда, комиссар!

— Кто дежурит у них?

— Они в автоматическом режиме, сэр.

— Вот, здесь, — техник извлек пневмокресло. Квеллен сел и стал перебирать кассеты с записями всего, что делал Помрат.

— Может быть, вы хотите сначала понаблюдать в масштабе реального времени или хотите просмотреть то, что мы записали, начиная со вчерашнего вечера?

— Я попробую и то и другое, — сказал Квеллен.

— Вот переключатель прямой передачи, сэр.

— Я знаю. Мне уже приходилось работать с такой аппаратурой.

Техник посмотрел и отошел в сторону. Квеллен включился в цепь просмотра прямой передачи в масштабе реального времени и тут же включил просмотр. Его зять отправлял естественные надобности. Квеллен закусил губу. Быстрым небрежным жестом он зарядил запасные кассеты и стал просматривать все, чем занимался Норм Помрат с того самого момента, когда Брогг прицепил ему “ухо”.

Квеллен не мог, разумеется, позволить себе прослушивание в масштабе реального времени всего материала, касавшегося деятельности Помрата. Приходилось производить выборочное прослушивание. Прокручивая ленту, он обнаружил, что записано удивительно мало речевого материала. Прошлым вечером Помрат был во дворце грез. Затем отправился домой. Вступил в перебранку с женой. Квеллен прислушался.

Помрат: “Ну и черт с ним. Мне нужно расслабиться”.

Хелейн: “Но мы ждали, что ты с нами поужинаешь. А ты снова так напичкался этими галлюциногенами, что совсем потерял аппетит”.

Помрат: “И что с того? Я ведь здесь. Ставь ужин. Ты запрограммируешь — я съем!”

И дальше все в том же духе — бесконечные домашние дрязги, чертовски скучные. Квеллен пропустил пятнадцать минут и обнаружил, что перебранка продолжается, теперь уже под аккомпанемент всхлипываний его племянника и дерзких реплик маленькой Марины. Квеллену стало досадно от того, что ссоры Помратов стали повседневными. Он снова пропустил часть ленты. Теперь “ухо” передавало совсем иные звуки. Прерывистое дыхание.

Хелейн: “Положи сюда руку снова”.

Помрат: “Да, дорогая. Ты же знаешь, что я это сделаю”.

Хелейн: “Вот сюда. О! О, Норм!”

Помрат: “Ты уже готова?”

Хелейн: “Еще немного. Дай мне время! Это так замечательно!”

Квеллен стыдливо уставился в пол. Подслушивание любовной сцены Помратов вызвало в нем такое ощущение, будто он сам получил какое-то тайное наслаждение — от кровосмешения.

“Нужно стереть эту часть, — подумал Квеллен. — Мне не следовало прослушивать это. Как мерзко любопытными мы становимся порой!”

Квеллен снова включил быструю перемотку. Теперь на пленке не было записано ничего, кроме посапывания. Затем характерные для утра звуки: детская возня, Помрат под молекулярным душем. Хелейн, зевая, спрашивает, что запрограммировать на завтрак.

Помрат: “Я сегодня намерен уйти рано”.

Хелейн: “Ты считаешь, что это — хорошая возможность получить работу?”

Помрат: “Какая возможность?”

Хелейн: “Ты знаешь, о чем я! Та мини-карточка, которая у тебя в кармане! Человек, к которому нужно зайти, если ты без работы”.

Помрат: “А-а”…

Квеллен стал ждать дальше. Телеметрические приборы показывали необычную взволнованность Помрата, резкое повышение ударов пульса, даже повышение температуры кожи. Он, видимо, покраснел. Тем не менее он оборвал себя на полуслове, не сказав ничего о Ланое. Квеллен сделал еще один пропуск. Счетчик времени показывал, что он приближается теперь к реальному времени. Квеллен еще раз включил запись.

Помрат: “Ты можешь отвести меня к Ланою, правда?”

Монитор был запрограммирован так, чтобы дать предупреждающий сигнал, как только будет упомянута фамилия “Ланой”. Наступил едва заметный промежуток времени, пока компьютер анализировал речь Помрата, затем на пульте управления системы мониторов зажглась красная сигнальная лампочка. Зазвучал звонок.

К аппаратуре стали сбегаться техники.

Зуммер не унимался.

— Все в порядке, — успокоил их Квеллен. — Я продолжаю прослушивание. Только отключите эту чертову сигнализацию.

Квеллен весь подался вперед, у него вспотели ладони, когда он услышал, что его зять окончательно предал семью.

* * *

Помрат проехал в это утро весьма значительное расстояние, не зная, разумеется, что все, что он делает, передается в аппаратный зал Уголовного департамента и что записываются все его слова и даже пульс.

За последние несколько дней он задал очень много вопросов, главным образом до того, как в его тело было имплантировано “ухо”. Мини-карточки, рекламирующие услуги Ланоя, были широко распространены. Гораздо труднее было раздобыть информацию о настоящем местопребывании Ланоя. Но Помрат обладал упорством.

Он принял решение бежать.

Он взял все, что только смог. Разумеется, он собирался поступить подло по отношению к Хелейн и детям. Ему будет недоставать их. Тем не менее он был сыт по горло и чувствовал, что находится на грани психического срыва. Слова потеряли для него всякий смысл. Он тупо глядел на информационный видеоэкран, не будучи в состоянии уловить смысл тех новостей, графические символы которых он видел на экране. Буквы и слова стали для него извивающимися микробами.

КЛУФМАН. БЕЗРАБОТИЦА. УРОВЕНЬ НАЛОГОВ.

РАБОТИЦАБЕЗ. РОНЬ НАГОВ. КЛ. ФНА. РАБ.

Танцующие микроскопические животные:

БЕЗРАБ. ФМАН.

Пора убираться прочь!

АНТО. БЕЗРА. НАЛ. ФЛУК. ФЛУК! ФЛУК! ФЛУК!

Клуф!

Более простой мир, вот что ему нужно! Перенестись в такое место, которое еще не столь загажено людьми. Да. Да! Ланой — вот решение вопроса! Голова Помрата пошла кругом. Ему стало казаться, что набрякли виски и вся передняя часть черепа вот-вот съедет вниз. “Не помогли бы вы мне, сэр, направив к Ланою?” Голова вот-вот взорвется, разбросав по улице мозги. “Я без работы. Я хочу встретиться с Ланоем!”

ФЛУК! НАЛ!

Какой-то коренастый человек с дряблым лицом и натуральными зубами произнес рядом с ним:

— Я отведу вас к Ланою. Гоните четыре кредита.

Помрат уплатил.

— Куда я должен идти? Что я должен делать?

— Монорельс. Маршрут номер шестнадцатый.

— И где сойти?

— Нужно просто сесть, вот и все.

БЕЗРАБ! ФМАН!

Помрат направился к ближайшей посадочной платформе. Послушно сел в вагончик нужного маршрута. Для него, как ему показалось, было приятным совпадением и большой удачей встретить нужного человека в тот самый момент, когда он уже отчаялся отыскать этого неуловимого Ланоя. Но немного подумав, он пришел к выводу, что никакого совпадения в этом не было. Человек с дряблым лицом, по-видимому, был агентом Ланоя, который охотился за ним, чтобы направить его куда надо, когда наступит критический момент. Конечно же это было так!

У него заболели глаза. Что-то неприятное, вроде крупной пыли, стояло в воздухе, какой-то особый абразив для глаз, пущенный, может быть, по распоряжению Верховного Правления, чтобы пропесочить глаза пролетариям и отбить всякие мысли о работе. Помрат забился в дальний угол вагончика. К нему направился кто-то в плаще с капюшоном. Девушка с бритым черепом, торчащими скулами, совершенно без губ.

— Нужен Ланой? — спросила она.

— Почему бы и нет?

— Пересядьте на северную линию.

— Если вы так велите…

— Это единственный путь! — она улыбнулась. Кожа ее, казалось, меняла свой цвет, циклично принимая спектр от инфразеленого до ультралимонного.

Помрат задрожал. Что скажет Хелейн, когда все узнает? Всплакнет ли? Как скоро вторично выйдет замуж? Останется ли у детей его фамилия? Или род Помратов исчезнет? Да. Да. Потому что ему придется принять другую фамилию. Что, если он выберет себе фамилию Клуфман? Какая грандиозная ирония! Мой праправнук будет членом Верховного Правления! Смешно! Хотя кто знает, что может случиться на самом деле.

Помрат вышел из вагончика. Девушка осталась внутри. Откуда они знают, кто он и к чему стремится? Ему стало страшно. “Мир полон призраков, которые охотятся за спокойствием моей души, — подумал он, — я так устал…”

КЛУФ! ТОН!

Он стал прохаживаться по платформе. Вокруг него уродливые башни зданий, построенные в прошлом веке, протыкали дырки в небе. Он был теперь за пределами центральной зоны, свободной от трущоб. Кто знает, в какой вонючий район он теперь направляется? Прибыл поезд. Помрат, не задавая вопросов, сел в него. “Я в ваших руках”, — подумал он.