Птица Карлсон - Владимир Сергеевич Березин

странным сооружением чорного-пречорного цвета.

Пистолет был ещё при мне, и я, сняв его с предохранителя, шагнул вперёд, с трудом откинув полог.

В Чорном Чуме оказалось вовсе не чорно, а черно, но уж слишком черным-черно. Всюду висели чёрные-чёрные занавески, стояли чёрные-чёрные стулья, и даже пол был выложен чёрной-чёрной кафельной-кафельной плиткой.

Все мои знакомые сидели здесь. Карлсон Карлсон, загадочный пилот с ледорубом, жрал варенье прямо из банки, Бармен и Фрида играли в шахматы, а однорукий коммивояжёр-дальнобойщик Юлиус дул голой Гунилле в пупок. Она оказалась надувным резиновым роботом. При каждом выдохе Юлиуса она неприлично взмахивала руками.

Карлсон поднял на меня страдальческие глаза и сказал:

― Знаете, инспектор, кого у нас в Швеции считают лучшим мужем? Того, кто, застав жену с любовником, говорит: «Я пока сварю кофе, а вы тут за полчаса всё закончите». А кого считают лучшим любовником? Да того, кто сумеет закончить»! Дайте нам тридцать минут до заката, и больше мы вам не помешаем.

Вот пошляк! Да ещё и полчаса… Это в мой план не входило, но, сделав первый шаг, я запутался в занавесках и упал. Когда я выпутался, то в Чорном Чуме уже никого не было.

Я выглянул наружу.

Вся шайка, выбежав из Чорного Чума, неслась по склону, понемногу отрываясь от земли.

Минута ― и они, треща моторчиком, уже были высоко в воздухе. Со стороны отеля ко мне бежали полковник и фрекен Бок.

Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы в горах! Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, как этот несчастный мотоциклист или глупые альпинисты на склонах, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает.

Я всмотрелся ― то, что мне показалось дельтапланом с моторчиком, было Карлсоном, и пропеллер на его спине отливал всеми цветами радуги.

Гроздьями висели на Карлсоне Гунилла, Фрида, бармен и однорукий коммивояжёр-дальнобойщик Юлиус. Неизбежная ночь стала их догонять. Чуя её за своею спиною, притих даже говорливый бармен. Ночь обгоняла их, выбрасывала то там, то тут в загрустившем небе белые пятнышки звезд.

Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за куртки, штаны и ботинки и, содрав их с плеч, разоблачала обманы и измены.

Вряд ли теперь узнали бы постояльцы своего бармена, любителя настойки на мухоморах. На месте того, кто наливал нам коктейли, теперь нёсся, тихо звеня золотою цепью, темно-фиолетовый андроид с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом. Он упёрся подбородком в грудь, не глядел на луну, уже не интересовался землею под собою, а думал о чем-то своём, видать, об электрических овцах.

Ночь оторвала и копну волос у Фриды, содрала с её шеи платок и расшвыряла его клочья по болотам. Тот, кто был Фридой, спутницей моих ночных утех, оказался худеньким юношей. Теперь притих и он и летел беззвучно, подставив свое молодое лицо под свет, льющийся от луны.

Сбоку, держась за ботинок Карлсона, блистая сталью скафандра, был виден однорукий терминатор Юлиус. Луна изменила и его лицо. Исчезла бесследно нелепая улыбка коммивояжёра, теперь он мчался по воздуху в своём настоящем виде киллера больших городов, неуловимого убийцы. Голый надувной робот, которого мы знали как Гуниллу, болтался, держась за другой ботинок механика-пилота.

Так они исчезли в темноте, и я остался один, только у подножья холма что-то кричала мне фрекен Бок.

С этого дня прошло много лет. Я вышел на пенсию.

Несчастный полковник перестал со мной разговаривать. Он не сказал мне ни одного слова. Ни одного.

Оказалось, что в ту ночь, прыгая по горному склону, он откусил себе язык. Это не сразу заметили, хотя он долго принимал участие в различных комиссиях, которым меня показывали в качестве свидетеля. Молчание полковника принимали за мудрость, и тайна раскрылась случайно. Он несколько раз пытался облететь окрестные горы на параплане, чтобы найти Чорный Чум. Во время одной из таких попыток полковник исчез.

Все остальные участники описанных выше событий живы до сих пор.

Я купил отель, и теперь он называется «У мёртвого пилота».

Отель процветает, и мы с шерифом и фрекен Бок (я подружился с её поленом и даже несколько раз отлакировал его) часто собираемся там, в каминной зале. Диктофон всегда лежит у меня рядом на подлокотнике кресла, и уже не один я, а мы все рассказываем Диане новости.

Луна странным образом освещает горы, в такие дни полнолуния всегда очень хорошо ― так спокойно, уютно.

Хотя я никому не признаюсь, что держу теперь в подвале пулемет Гочкиса ― так, на всякий случай. Потому что иногда мне кажется, что они всё-таки вернутся, прилетят снова. Мысль о том, что кто-то из них, может быть, ещё бродит среди людей, замаскированный, неузнаваемый, ― эта мысль не дает мне покоя.

27 июля 2022

Чёрный бархатный плащ с кровавым подбоем

Малыш немного испугался, когда увидел на своём подоконнике толстого человечка.

Человечек был одет в чёрный кафтан, расшитый серебром и похожий на гусарский мундир, а за плечами у человечка развевался чёрный бархатный плащ с кровавым подбоем. Он немного смахивал на Супермена, но Малыш сразу догадался, что это Карлсон.

― Давай пошалим?

Пошалить Малыш очень хотел, потому что он заболел и давно не выходил из дома ― а гулять так хотелось!

― Мы сейчас полетим, ― сказал Карлсон, бесцеремонно засунув Малыша под мышку. ― Ничего, не бойся, бояться уже совершенно нечего.

И они, описав петлю, взлетели на крышу. На крыше стояла лошадь.

Другой бы удивился, а Малыш только захлопал в ладоши, хотя конь (это превращение могло кого угодно вышибить из седла, но только не Малыша) был унылый и ужасно тощий, похожий на скелет, обтянутый бумагой. Похоже, Карлсон его совсем не кормил.

― Да, мы полетим на коне. А что удивляться, ― объяснил Карлсон, ― когда сажаешь кого-нибудь себе на шею, то можно её натереть, да и мой конь крылат и куда более вместителен.

Сначала они попали в чудесный марципановый дворец. Там повсюду били барабаны, а стойкие оловянные солдатики маршировали туда и сюда, бойко отдавая честь и время от времени роняя свои карабины. Штыки сверкали, пахло табаком, ваксой и солдатскими сапогами.

Привязав коня к хлебному дереву, Карлсон и Малыш прошли во дворец. Во всех комнатах им кланялись фрейлины с потасканными лицами и придворные в затасканных костюмах. Их представили принцу и принцессе, которые играли