Повелитель Мории - Ринат Мусин

Саурон решился. Неслышимый приказ понесся в глубины Мории.

* * *

Тори услышал, как дрогнула под ногами земля. «Рок», — глухо пронеслось в воздухе. Потом еще раз, гораздо ближе: «Рок, рок, рок».

Створки ворот дрогнули, раскрываясь перед существом, которому была нипочем вся эльфийская магия. Выйдя из Мории, падший майар взревел, прикрываясь от ненавистного солнца. Этот ужасный крик пронесся над ущельем, и все живое бежало прочь. За огненной фигурой, протискиваясь сквозь узкие для них ворота, показались существа. Они медленно выходили и выползали из ворот, поднятые с глубин Темной Бездны Рокочущем камнем. Уругу больше не расставался с творением Тэль-хара — ведь с его помощью он мог сзывать потомков Унголианты. Твари не спешили — они впервые оказались на поверхности, а солнце нещадно жгло их шкуры и ослепляло тех, у кого были глаза.

Два гнома быстро переглянулись и развернули хобот баллисты к новой опасности. Оружие еще не было заряжено. Тогда Тори крикнул:

— Я задержу их.

И, взяв наперевес знаменитую секиру, уверенно направился к балрогу. Сердце Тори пело, не найдя в себе даже крупинки ужаса, что сковывал его в глубине Казад Дума. Слуга Моргота остановился. В последнее время он столкнулся со многими неожиданностями, которые сделали его осторожней и заставили усомниться в своей силе и могуществе.

Удар! В какое-то мгновение балрог сам почувствовал такой ужас, что чуть не бросился наутек.

Никакой герой древности, будь то эльф или человек, не смог бы бросить копье с такой силой, чтобы сбить с ног Уругу Стервятника, помощника Готмога, командира правого крыла армий Аигбанда.

И в тот же самый миг Тори вступил в неравную схватку. Казалось невероятным, что маленький — по сравнению с врагами — гном может нападать. По твари, многие из которых еще не понимали, что происходит, вдруг оказались в положении обороняющихся. Гном шел прямо по склизким телам, отваливая лезвием огромные куски черной плоти. Щупальца, клешни, когти и клыки оказались бессильны перед оружием берсеркера. Тори, не помня себя, шел к балрогу. Секира, превратившаяся в сверкающий круг, легко резала толстую кожу и рубила кости. По странному наитию Тори знал, куда следует ударить, чтобы заставить замереть очередную тварь. Он понимал, что вот у этого, со щупальцами, три сердца, и надо ударить вот здесь, здесь и здесь! А этого можно просто разрубить! А у этого под холмом-наростом скрывается мозг величиной с горошину! В какой-то момент Тори понял, что поет эти слова, кричит их вслух и на нем почему-то нет кольчуги, но это не волновало его больше… Член Совета старейшин, мастер-резчик из рода подгорных кузнецов, великан-молотобоец Тори, рожденный в Казад Думе почти пятьсот лет назад, переживший погибших здесь, в Темной Бездне, своих детей, внуков и даже праправнуков… Последний боец из отряда Балина Морийского шел только вперед.

Балрог двинулся ему навстречу — как только увидел, что Страж озера, миновав полосу лезвий в траве, расправился с гномом, посылавшим опасные копья из диковинной железной машины. Тори с размаху врезался в очередного врага. Секира прорубила вязкую массу насквозь и ушла в землю. Но рана твари, которая больше походила на ожившую болотную жижу, тотчас затянулась. Холодная масса накрыла старика с головой, но невероятным усилием гном вынырнул, захлебываясь от омерзения. Тори почти вырвался, освободил одну руку, поднял секиру… Балрог был рядом…

Тори еще успел крикнуть:

— Именем Балина, государя Мории!

Последнее, что он увидел в жизни — падающий пламень огромного меча.

Вместо послесловия

Следует, вероятно, сказать несколько слов о последствиях похода Балина. Это и в самом деле было одним из величайших деяний народа гномов. Ведь если соединить вместе всю площадь подземного царства, сложить бесконечные залы, комнаты, мастерские и погреба, гроты, переходы и тоннели, разработки, флигели, тахты и их стволы, бремсберги, уклоны, шурфы, канавы, разрезы, колодцы, скважины, штреки, забои, квершлаги, штольни, галереи, гезенки и так далее, — то общую площадь Мории придется вычислять в тысячах квадратных акров. Огромная страна, сопоставимая со степями Рохана, откроется перед нами. А теперь представьте все опасности, таящиеся под землей. И только потом в маленьком зале вы случайно заметите гномов. Их совсем мало — всего пятьдесят три пары глаз смотрят на нас, пятьдесят три пары натруженных рук крепко держат оружие. Мужественные, выносливые и честные труженики, извечные соперники орков в темноте подземелий. А теперь скажите, смог бы Арагорн, сын Арахорна, потом, в свое время, идти на Мордор с пятьюдесятью воинами? А какова была бы судьба Минас-Тирита, если бы только полсотни бойцов охраняли его неприступные стены против армии призрачного короля?

Мы не знаем всех тех, кто погиб в подземельях Казад Дума. Книгу Мории так и не сумели восстановить, но она… Точнее, ее останки как величайшие драгоценности хранятся в недоступном для людей месте у потомков подгорных жителей.

Так или иначе, можно бесконечно спорить, кто, как и что сделал, почему Флой лежит под травой на берегу, почему Балин пошел к Зеркальному озеру в одиночку, почему гномы до сих пор считают, что Оин не погиб, а был унесен Стражем озера…

Известно немногое, но ведь балрог и вправду не отступил на мосту через Морийский ров, привлеченный силой Единого кольца. А Саурон, теряя армию за армией то в битве Пяти воинств, то в битве за Мо-рию, так и не сумел собрать войско, достаточное, чтобы завоевать Гондор. Страж озера со времен Балина Морийского, несмотря на всю свою силу и мощь, больше никогда не бросался в атаку без оглядки, а долго и пристально изучал будущие жертвы, что и позволило членам Братства Кольца столько времени сидеть и размышлять у ворот Мории.

Гримбьорн Молодой, исчезнувший так внезапно с целым войском, вдруг объявился через много лет после описываемых событий один-одинешенек у ворот, ведущих в чертоги Одинокой горы. Государь Дайн содрогнулся, когда этот пожилой человек, весь в рубцах, седой и уродливый, потребовал долг за Морию — за всех погибших. Среди полутора тысяч имен, названных им, прозвучало и имя Бьерна. Позднее Царь под Горой признавался в мемуарах, что ему просто не хватило мужества отказать, глядя в холодные, безжалостные глаза калеки. И никто больше не называл сына Бьерна Молодым. Пятитысячная армия Бардингов вооружилась на деньги гномов, а опыт и способности Гримбьорна Старого сделали ее непобедимой. Никто, кроме сына, так и не узнает о судьбе странного существа, получеловека-полумедведя, которого уважал и боялся сам Гендальф. Но с тех пор великий полководец избегал участвовать в войнах, битвах или походах, запрещая это и своим людям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});