Конвой PQ-17. Смертельная битва в Северной Атлантике - Дэвид Ирвинг

Несколькими часами позже корветы вошли в пролив Маточкин Шар. Сверкало солнце, отражаясь от выкрашенных белоснежной краской бортов тральщика «Айршир» и трех стоявших рядом с ним транспортов. Моряки на корветах, увидев маленький тральщик Лео Градвелла в целости и сохранности, разразились громкими приветственными кликами. После совещания между командирами корветов и мастерами, которое созвал коммодор Даудинг, было решено выйти в море в тот же вечер. Но сначала из пролива вышел «Ла Малоуин» — чтобы вывести в море «Эмпайр Тайд». По пути он забрал из госпиталя, располагавшегося на берегу пролива Маточкин Шар, восемь обмороженных моряков с «Паулуса Поттера» и десять — с «Хартлбери».

21 июля в 2 часа ночи лейтенант Бидвелл, крикнув в мегафон: «Следуйте за мной», повел «Эмпайр Тайд» к выходу из залива Моллера. Хотя гидролокатор «Асдик» у него был поврежден, «Ла Малоуин» тем не менее совершал поисковый противолодочный маневр, дабы вдохнуть мужество в души сомневающихся и маловеров. Потом «Ла Малоуин», держась впереди «Эмпайр Тайда», лег на курс и пошел к месту встречи с кораблями коммодора Даудинга, которые в это время продвигались в юго-восточном направлении.

Двумя днями позже к вновь сформированному конвою для обеспечения дополнительной защиты присоединились британские эскортные корабли «Позарика», «Леда», «Хазард», «Дианелла» и два русских эсминца. На корвете «Ла Малоуин» кто-то без конца проигрывал на граммофоне одну и ту же пластинку — «Ветер надежды качает лодку моей мечты». Командир «Ла Малоуина» дремал в деревянном кресле у себя на мостике.

Немцы в этом квадрате так и не появились. Для них все эти корабли просто-напросто не существовали.

Глава 9. РАССЛЕДОВАНИЕ

Ходят упорные слухи, что конвой PQ-18

так в море и не вышел. А это значит, что мы

пробудем в этой дыре гораздо дольше,

нежели рассчитывали.

Частный дневник офицера Королевских военно-морских сил, находившегося в служебной командировке в Архангельске. 29 июля 1942 года

1

После разгрома конвоя PQ-17 Британское адмиралтейство предложило отложить проводку Арктических конвоев до осени. Мистер Черчилль набросал предварительный план проводки новых конвоев, в соответствии с которым сопровождать караваны торговых судов в Россию должны были два линкора. По мнению мистера Черчилля, кораблям следовало двигаться ближе к югу, а не жаться ко льдам на севере. По счастью, Адмиралтейство на этот раз на уговоры не поддалось, план премьер-министра не приняло и свою точку зрения отстояло. Так что мистеру Черчиллю ничего не оставалось, как принести маршалу Сталину свои извинения и сообщить со всем «подобающим маршалу уважением», что посылка конвоя PQ-18 приведет к огромным бессмысленным потерям, которые могут только повредить «общему делу». Когда мистер Черчилль обменивался посланиями с маршалом Сталиным, окончательные результаты проводки PQ-17 все еще не были известны. Премьер сказал, что в Архангельск пришли только четыре транспорта, а еще шесть пароходов укрываются в «гаванях» на Новой Земле, но в любое время могут быть атакованы немецкой авиацией. Премьер предложил прислать на север России старшего офицера британских военно-воздушных сил, чтобы тот обсудил с русским командованием вопрос об усилении воздушного прикрытия караванов1.

Полученный от маршала Сталина ответ мистер Черчилль охарактеризовал как «невыдержанный и грубый». Русский лидер, которого история о многочисленных бедствиях конвоя PQ-17 нисколько не тронула, заострил внимание премьер-министра на роковом приказе Британского адмиралтейства об отходе кораблей прикрытия и рассредоточении конвоя, в результате чего транспортам пришлось следовать в российские порты в одиночку и без всякой защиты2. (Здесь уместно напомнить, что подобные приказы отдавало не только Британское адмиралтейство. Годом раньше, в августе 1941-го, русские оставили без прикрытия шестьдесят семь торговых кораблей, транспортировавших несколько тысяч солдат из Таллина в Ленинград, по причине чего немецкой авиации удалось потопить не менее половины судов. В описываемый нами период в Англии об этом ничего не знали.)

Масштабы материальных потерь, когда они были просчитаны до конца, и в самом деле поражали воображение. Последним в Молотовск пришел транспорт «Уинстон-Салем», который по приказу капитана Френкеля был снят с мели и 28 июля отконвоирован в порт назначения. Из тридцати пяти кораблей, которые вышли из Исландии в составе конвоя PQ-17, до русских портов добрались только одиннадцать. Три из них спаслись благодаря храбрости и инициативности лейтенанта Лео Градвелла, который взялся довести их до Архангельска. К сожалению, в самом конце своей арктической эпопеи маленькому тральщику «Айршир» пришлось перенести незаслуженное унижение. Когда корабли вошли в устье Двины, на тральщике закончился уголь, и оставшуюся часть пути до Архангельска он проделал не своим ходом, а на буксире у одного из корветов коммодора Даудинга.

Таким образом, всего было потоплено двадцать два транспорта, одно спасательное судно и один вспомогательный танкер ВМФ. Общее водоизмещение потопленных судов достигало 142518 тонн. Из одиннадцати британских кораблей конвоя увидеть родные берега довелось только двум. На обратном пути в Англию «западный» конвой серии QP лишился еще трех транспортов, переживших поход PQ-17, — «Силвер Сворда», «Беллингхэма» и «Грей Рейнджера».

Но союзников угнетала не только потеря торгового тоннажа. Вместе с кораблями пошли на дно 3350 автомобилей, 430 танков, 210 бомбардировщиков, а также 99316 тонн самых разнообразных военных грузов, в том числе железнодорожные вагоны, радары, боеприпасы, продукты, стальной и алюминиевый прокат и другие стратегические материалы. Рассуждая об оказавшемся на дне грузе, можно добавить, что потери танков составили одну треть от общего числа бронированных машин, уничтоженных в гигантской битве под Курском; что же касается бомбардировщиков, то при проводке PQ-17 их было потеряно в три раза больше, чем при катастрофическом рейде американских ВВС на Швейнфурт в 1943 году. Кроме того, русский танкер «Азербайджан» получил такое количество пробоин, что из танков вытекла в море большая часть льняного масла, которое он вез. Равным образом, «Уинстон-Салем» не довез до Архангельска большую часть находившихся у него на борту продуктов питания. Эти потери позволили Гитлеру в конце августе заявить; «По-видимому, конвой PQ-18 так никогда из Исландии и не выйдет»3.

Казалось, беды продолжали преследовать конвой PQ-17 даже после его разгрома. В Архангельске ходили упорные слухи, что семерых из восьми покинувших «Азербайджан» русских моряков расстреляли их же собственные соотечественники. Восьмой, как говорят, желая избегнуть подобной участи, умолил одного из мастеров тайно доставить его в Англию4. Одного из британских моряков с конвоя застрелил по ошибке русский часовой во время немецкого налета на Архангельск. Что же касается исполненной мятежного духа команды «Трубадура», то ее после драки из-за женщин арестовали и посадили под замок чуть ли не в полном составе5. В Архангельске получила также распространение сплетня, что моряки «Карлтона» сдали свое судно из-за обещанного им немцами крупного денежного вознаграждения6. На транспорте «Силвер Сворд» была раскрыта попытка саботажа — кто-то из команды хотел вывести из строя его двигатели, подмешав в смазочное масло наждачный порошок7. Мастер «Уинстон-Салема» серьезно заболел, и его пришлось срочно вывозить самолетом в Америку8. При подходе к берегу русский лоцман посадил на мель один из кораблей ПВО. По этому поводу лейтенант Карадус в своем дневнике заметил: «Никого из наших это особенно не озаботило, и желающих помочь стащить корабль с мели не нашлось». Похоже, члены команд кораблей ПВО были просто не в состоянии это сделать, так как основательно напились. Артиллерист из вооруженной охраны мистер Годфри Уинн перебирался из одной кают-компании в другую и всех поил виски. На «Ла Малоуине» его спросили, понравилось ли ему быть гостем капитана «Позарики». На это он сказал: «Ну, с капитанами я всегда умел ладить, меня только адмиралы смущают»[82]9.

На пирсе с уцелевших транспортов первым делом сгрузили танки. Их вытаскивали из контейнеров, смазывали, заправляли, осуществляли на них пробный пробег, после чего грузили на железнодорожные платформы. Перед отправкой на фронт русские рабочие трудолюбиво закрашивали выведенные белой краской на бортах танков, грузовиков и санитарных машин надписи вроде: «Дар граждан города Плимута» — и тому подобные. Интересно, что принадлежавший крейсеру «Норфолк» старый гидросамолет «Валрус», который привел на буксире в Архангельск корабль ПВО «Паломарес», русские разобрали на части и тоже погрузили на железнодорожную платформу. Они отказывались верить в то, что он не является частью союзной поставки по ленд-лизу.