Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не обстрелянная нами разведка спокойно отошла к своим частям и, конечно, донесет, что у нас на этом направлении пусто или почти пусто. Гитлеровцы обязательно попытаются воспользоваться этим для ночного наступления, в первую очередь в полосе Матвеева на Галбеницу и далее на юг - на Чимишлию.
Я приказал Матвееву принять срочные меры для ночной обороны, ориентировать на бой штабы, закопать пехоту, подтянуть на прямую наводку артиллерию и ни в коем случае не допустить прорыва. Заскочив на обратном пути в штаб дивизии, я сказал об этом и наштадиву полковнику Леонтьеву толковому, распорядительному офицеру.
Только я возвратился на командный пункт, как раздался телефонный звонок. Сняв трубку, я услышал тревожный голос: "Говорят с "Вулкана"... У нас беда... Танки..." - и разговор прервался, "Вулкан" - позывные штаба Матвеева. Значит, в Галбеницу внезапно ворвались танки. Противник начал прорыв в первой половине ночи, когда дивизия еще не закончила подготовку к его отражению.
Я вышел на улицу. Изредка с севера доносились глухие одиночные артиллерийские выстрелы. В Галбенице шел бой.
Через некоторое время стали поступать донесения от Чурмаева и из передового отряда. Гитлеровцы, прорываясь к югу, атаковали Сагайдак и Гура-Галбену, Все пути из Сагайдака, Галбеницы и Гура-Галбены через Траянов вал соединялись у Градешты, в десяти километрах севернее Чимишлии. Именно сюда враг и нацелил свой удар. Необходимо было срочно закрыть этот важный тактический узел. В Градешты надо было выслать сильный отряд прикрытия, а у меня резерва под рукой не оказалось. Взять что-либо в темную ночь из состава дивизий, когда они уже были скованы боем, также не представлялось возможным.
Позвонил командарму. Выслушав меня, Шарохин сказал:
- Да, положение серьезное! Не проморгайте! Учтите опыт под Раздельной.
- Все учту, только, если сможете, помогите, - попросил я.
- Помогу. Отдам последнее. Не теряйте времени и почаще звоните.
Через час в моем распоряжении уже был танко-самоходный полк и стрелковый батальон, снятые командармом с обороны своего командного пункта. Этот отряд я и выслал в Градешты.
Ночь тянулась мучительно долго. К рассвету гитлеровцы овладели Сагайдаком и захватили Гура-Галбену, оттеснив наш передовой отряд на южную окраину.
Обстановка осложнялась.
Из Галбeницы сведений по-прежнему не поступало. Связь штаба корпуса со штабом 92-й гвардейской дивизии была нарушена. Я терялся в догадках.
Обстановка прояснилась с первыми лучами солнца. Сначала раздался звонок из 28-й гвардейской Харьковской.
- Докладывает Чурмаев. Противник воспользовался выходом матвеевского полка из боя и в третий раз ворвался в Сагайдак. К Сагайдаку я за ночь подтянул весь артполк. Принимаю меры, чтобы восстановить положение. Через час - полтора начну атаку,
- Сколько перед вами гитлеровцев?
- У Сагайдака до дивизии, но, видимо, из разных частей.
- Почему вы так думаете?
- Нет у них согласованности. Бой развивается отдельными очагами: в одном месте дерутся, в другом - молчат, потом, когда в первом уже выдохлись, во втором только начинают.
- С началом атаки не торопитесь, - предупредил я комдива. - Хорошенько изучите обстановку, а потом уж ударьте наверняка.
- Как там дела у Матвеева? - поинтересовался Чурмаев. - У меня с ним всю ночь не было связи.
- К сожалению, не было и у меня...
Минут через десять прибыл с подробным донесением нарочный из передового отряда. Гура-Галбену заняла вражеская колонна численностью около тысячи человек с артиллерией и минометами.
Передовой отряд не смог сдержать натиск противника, имевшего пяти шестикратное численное превосходство, и вынужден был отойти на южную окраину.
Наконец в связь со штабом корпуса вошел начальник штаба 92-й гвардейской дивизии Леонтьев. Из его доклада стало известно следующее. В полосу дивизии на узком фронте вклинилось до четырех полков пехоты и сорок бронеединиц. Был смят один из полков дивизии, погиб командир полка. Гитлеровцы заняли Галбеницу и проникли южнее. К утру дивизия оказалась рассеченной на две части: ее большая часть и штаб находились в двух километрах южнее и юго-восточнее Галбеницы, остальные силы - между Галбеницей и Гура-Галбеной.
Матвеева контратака застала на его НП. Войти с комдивом в связь штабу не удалось, и, где он находится теперь, наштадив не знал.
Получив эти сведения, я немедленно выехал к Леонтьеву. Со мной поехали Пащенко, Муфель и начальник оперативного отдела. Следом за нами двинулся и резерв командарма, располагавшийся ночью у Градешты.
Штаб дивизии мы нашли в отроге глубокого танконедоступного оврага. Штаб уже связался со всеми своими частями и уверенно управлял ими. Неподалеку на огневых позициях стояли два артиллерийских дивизиона.
Леонтьев очень обрадовался нашему приезду и горячо благодарил за танкосамоходный полк с десантом пехоты.
- Ну расскажите, как все произошло? - спросил я у начштаба.
- Это случилось вскоре после вашего отъезда, буквально часа через полтора - два, - начал Леонтьев. - Мы только что поужинали. Комдив выехал на НП, а я стал проверять готовность полков. И вдруг... с десяток артвыстрелов, автоматная трескотня, разрывы ручных гранат - у нас под окном очутились танки. Через передовую они проскочили на полном ходу. За ними наступала пехота.
- А как же пропустил их ваш полк?
- Полк дрался. Вел огонь. Но что он мог сделать, когда навалилась такая масса? Темно, ничего не разберешь. Командир полка с группой офицеров пытался восстановить положение... Все они погибли. Слишком неравными оказались силы.
- Что же было со штабом? Почему всю ночь отсутствовала связь?
- Нападение оказалось внезапным и для штаба. Правда, вы предупредили нас, и мы ожидали нападения, но ожидали позднее и не такой силы. Появление танков нарушило управление. Штаб понес потери и в людях и в средствах связи. Выскочив из деревни в овраг, а потом взобравшись на крутой берег, командиры штаба всю ночь вели бой как строевое подразделение. Радиостанцию из занятой противником Галбеницы нам удалось отбить только к утру.
- Ну, а где же комдив?
Леонтьев пожал плечами.
- Связи с полковником нет.
Пока я уточнял обстановку, отыскался и Матвеев. Он связался со своим штабом через командный пункт Даниленко. Его личная рация вышла из строя, а сам он оказался в полосе соседа.
Вынужденную потерю управления я Леонтьеву в вину не ставил. Он и на этот раз, попав со штабом в тяжелые условия, вышел из них с честью. Но Матвеева я отругал. В предвидении ночной контратаки ему не следовало отрываться от своего штаба. Личное управление с наблюдательного пункта имело большое значение днем, а ночью оно теряло всякий смысл. Выехав туда, комдив поставил под угрозу самого себя, свой штаб и все управление частями дивизии,
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Великие неудачники. Все напасти и промахи кумиров - Александр Век - Биографии и Мемуары
- Книга воспоминаний - Игорь Дьяконов - Биографии и Мемуары
- Накануне - Николай Кузнецов - Биографии и Мемуары
- Место твое впереди - Николай Ивушкин - Биографии и Мемуары
- Нашу Победу не отдадим! Последний маршал империи - Дмитрий Язов - Биографии и Мемуары
- До свидания, мальчики. Судьбы, стихи и письма молодых поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары / Поэзия
- Кутузов. Победитель Наполеона и нашествия всей Европы - Валерий Евгеньевич Шамбаров - Биографии и Мемуары / История
- Харьков – проклятое место Красной Армии - Ричард Португальский - Биографии и Мемуары
- Полководцы и военачальники Великой отечественной - А. Киселев (Составитель) - Биографии и Мемуары
- Мифы Великой Отечественной (сборник) - Мирослав Морозов - Биографии и Мемуары