Чужие маски - Галина Дмитриевна Гончарова

крути, было справедливо. А оттого — вдвойне обидно.

Арман и обиделся.

Но как заставить упрямую бабу выйти за тебя замуж?

Казалось бы, дело простое. Найми кого, пусть в трактире побуянят, стекла побьют, мебель разнесут... ага? А чинить потом кому?

Это ж дважды платить получится — сначала за погром, потом за ликвидацию его последствий. Такими словами, Арман, конечно, не думал, но и платить не хотел. Чай, свои денежки, не казенные...

Идею подсказал средний сын — весь в отца пошел.

Франс предложил нанять кого из бретеров, или наемников, пусть приходят, но не буянят всерьез, а так!

Придираются к стряпне, посетителей распугивают, на хозяйку ругаются, пугают... оно и недорого встанет, и действенно окажется. Ну а если увлекутся чуток — так что же? С бабы оно и не отломится! Да и потом с ней всяко проще разговаривать будет. Бабы — они трусливые, сама прибежит...

Так Арман и сделал.

Но

вее шло хорошо несколько недель. А потом...

Потом что-то пошло не так.

Прибежала стража, из трактира вытащили его наймита, причем в плохом состоянии, тот и сам-то не шел, висел на стражниках, пошатывался, на крыльцо вышла какая-то незнакомая рыжуха, провожать стражу...

Это еще кто такая?

Что происходит?Конечно, Арман не утерпел, и отправился проверять, что происходит в его трактире. А то в чьем же? Вот выйдет Марион Сали за него замуж...

Дети?

Да, есть у нее дети... и что?

Девка, как подрастет, может за кого из его парней замуж выйти, может, что и за младшего, а парень все равно не жилец, сам уберется. Да и Арман мужчина в самом соку, у них еще могут дети быть с Марион...

Прекрасные мечты были вдребезги разбиты наглой рыжухой.

На мужчину накричали, даже не пустили в трактир, и более того! Оказалось, что это родня Марион!

Арман задумался.

Вот этого он не знал... есть у Марион родня или нет?

Мужчина подумал еще немного, а потом улыбнулся. Нехорошо так, пакостно...

А не сходить ли ему в гости еще раз?

Для начала — к Марион, посвататься по всем правилам, посмотреть на родню.

А если ему еще раз откажут... тогда — к десятнику стражи. Знакомый ведь, не чужие...

* « ❖

Идею Марион приняла с сомнением, но лучшей-то точно не было.

Аля говорила уверенно, готовила вкусно и необычно...

Может, и правда? Попробовать?

Сразу рецепт не переймут, не так это просто. А когда начнут...

Ну так Аля и другие знает.

Тот же май-о-нессс...

Странное название. Но вкусно, очень вкусно. А повторить?Марион сделать его смогла не с первого раза. А ведь можно наготовить впрок, и хранить на леднике...

Не так оно просто, как кажется.

~ — Соус Сали, — предложила Аля, хитро улыбаясь.

И Марион согласилась.

Почему нет?

Да, рецепт сказала Аля, но раз она сама так хочет... не отказываться же от выгоды?

Нет, не отказываться.

Но чтобы претворить план в жизнь, надо было сделать очень многое.

Первое — пополнить запасы и наготовить всего впрок.

Второе — отскрести дочиста трактир, который Марион, что греха таить, изрядно запустила за прошедшее со дня смерти супруга время.

Третье...

Третьим были сами женщины и дети. Им нужны были новые платья, желательно единого образца, чтобы сразу было видно — кто, откуда...

Ладно.

Платья осмотрели старые, и решили покрасить в черный цвет. А чтобы было нарядно — повязать белые передники, пришить воротнички, манжеты и надевать чепчики. А то шить платья — это и долго, и дорого, а из готового покупать то же на то же и выйдет.

Так что Марион развела на заднем дворе костер и поставила на огонь старый чан, который для таких дел и использовался. Лиля занялась шитьем передников и чепчиков — все должно быть единообразно.

Лари отправилась за покупками.

Им требовались мука, мясо, яйца... да много всего! А Лари покупать умела, торговаться любила... Лиля только диву давалась. И куда девалась деревенская девчонка?

Хотя, как объясняла сама Лари, в деревне торговаться надо. И с соседями, и с бродячими торговцами, и даже со сборщиками налогов... муж торговался, она следила. Теперь, вот, и сама может.

А что?

В городе такие же люди, чай, не съедят ее...

Итак, мясо...

Отмывать трактир решили не сразу — сначала наготовить все необходимое, а уж потом...

Все равно угваздают все, готовить-то много придется.

* # ♦

Лиля дошивала третий чепчик, когда в дверь постучали.

— Аля, открой! — крикнула Марион.

Она не могла отойти от котла, в котором с черным красителем проваривались три платья. Огонь же! Открытый!

Не досмотришь — без платья останешься, а это большой расход, одежда дорогая...

Лиля ткнула себя иголкой в палец, чертыхнулась, поминая чью-то неуважаемую маму, погрозила пальцем Фионе, которая навострила уши и Рому, который попробовал повторить за доброй тетей, и вовремя отложила чепец.

Сильно ткнула иголкой, аж до крови. Не успела бы — было бы на ткани кровавое пятно, считай — работа... ладно, не насмарку, но стирать надо, отбеливать... зачем так усложнять себе жизнь?

Кого там черти принесли, а? Да еще так неудачно!

Лиля поднялась — и распахнула дверь.

Опа!

На пороге стоял господин Пажо собственной неуважаемой персоной. Весь нафабренный, разодетый, кончики усов вверх, голова и борода зализаны чем-то вроде сала, аж лоснятся, одежда...

М-да.

Если вы укладываете волосы с помощью масла, одевайтесь осторожнее. Вон, весь воротник жирный, да и плечи тоже...

Фу!

• А что это у него в руках?

Колбаса?

Как интересно...

— Что вам угодно? — сухо спросила ее сиятельство.

— День добрый, госпожа, — попробовал протянуть «зеленую ветвь мира» Пажо. — Я к госпоже Сали.

Лиля не собиралась забывать, что здесь зеленый цвет — символ не мира, а траура.

— Марион занята. Что вы хотели?

— Повидаться, госпожа.

— Приходите через два дня, — и не подумала сделать шаг назад Лиля. Тоже мне, проблема — мужик! Даже если он выше тебя на голову и толще в два раза! Даже если ты — не тростинка.

Господин Пажо сделал шаг вперед, рассчитывая надавить авторитетом.

Ага, как же!

Лиля даже с места не тронулась. Смешной человек...

Она с вирманами дело имела, а там один Лейф, как глянет, так у более слабонервных и ноги подгибаются, и энурез открывается. Там ко взгляду еще и топор прилагается. Та-акого размера!

А тут...

Пффф!

Лиля не боялась, не стеснялась и не собиралась уступать. Это отчетливо