Время перемен. Лабиринт Безумия - Александра Лисина

Огонь, огонь, огонь… боги, как я люблю огонь!

Белка бездумно обмякла и почти провалилась в забытье, но почти сразу ее сильно встряхнули, а чей-то голос грубо разбил накатившую дремоту.

— Белка!! Белка, да очнись же!!

Она вяло пошевелила губами.

— Белка!!!

— Отстань…

— Да приди же в себя, дурная Гончая!!! — почти взвыл на ухо знакомый до отвращения голос. — И поживее, пока нас не изжарило заживо!!!

Белка с неимоверным трудом открыла глаза, но почти сразу зажмурилась от бьющего со всех сторон неистового алого цвета. Ну, что там еще? Дайте же передохнуть! Уши мгновенно заложило от звуков ревущего со всех сторон пламени, во рту стало жарко и сухо, как в пустыне. Мельчайшие капельки на лбу быстро испарились, а постепенно нагревающаяся чешуя черного питона начала неприятно похрустывать.

— Что за… — почувствовав на талии чужие руки, Гончая весьма живо распахнула веки, но почти сразу уткнулась в дымящуюся от непонятного жара рубаху Темного эльфа, шарахнулась прочь и едва не взвыла, когда голая пятка проехалась по тлеющим углям. Боги! Где он их только нашел! Из огня да в полымя!

— Тихо! Да не шевелись же, пока я сапоги натяну! Все, поднимайся! Если еще промедлим, сгорим заживо! Давай, давай же! НУ?!! Неужели решила помереть на полпути?! Не сметь! Открой глаза!! Смотри на меня, сказал! Поднимайся, ЖИВО!!!

Белка, все еще ошарашенная столь резким переходом от мертвенного холода к бешеной жаре, непонимающе хлопнула ресницами, но ее уже бесцеремонно толкнули вбок, пихнули, поставили на подгибающиеся ноги и весьма невежливо дернули. А затем властно потащили за собой, не обращая никакого внимания на стоны, мычание и неопределенное ворчание со спины.

«Таррэн, — запоздало сообразила она, чувствуя, как на теле высыхают последние капельки влаги. — Он все-таки выбрался наружу, нашел меня по следам крови, пробил лед и выдернул в этот ад. А теперь тащит за собой, как козу на веревке, надеясь, что я не упаду и смогу переставлять ноги… Торк! Как же стыдно!»

Белка оторопело помотала головой, прогоняя остатки сонной одури, и зябко поежилась от нового неприятного ощущения, потому что неистовая жара уже ощутимо мешала. Более того, она давила со всех сторон и настойчиво сдавливала тело горячими обручами. Горячий ветер рвал мгновенно высохшие волосы эльфа, свирепой кувалдой бил его в грудь, вынуждая идти медленно, осторожно, внимательно смотря под ноги и по сторонам. Да еще умудряться держать равновесие, чтобы не упасть от внезапных порывов. Казалось, ветер ополчился на двух жалких козявок, осмелившихся переступить порог этого негостеприимного дома. Он пихал и толкался, обжигал горло, нещадно жег кожу на лице, заставлял отворачиваться и с бешеным ревом скручивался вокруг в тугие воронки. Дорогу не видно, потому что дикий жар жестоко слепит глаза и выворачивает нежные веки наизнанку. Под ногами буквально горит земля, хрустя мириадами крохотных и ОЧЕНЬ горячих угольков. Между ними — нагретые до состояния лавы камни — алые, почти вишневые, источающие смертоносное пламя. Где помельче, а где и такие, которые надо огибать по хорошей дуге, потому что жар от раскаленных боков так силен, что впору возвращаться обратно и нырять в холодный омут с головой. Вокруг — ревущая и злорадно завывающая смерть. Впереди — полная неизвестность, которой не видно ни конца, ни края…

Таррэн с тоской огляделся и, к собственному ужасу, не нашел даже следов выхода. Как тут пройти? Как выжить? Как не опустить руки? Но надо. Просто надо идти: у него за спиной — беспомощная Гончая в своем неуместном доспехе. И то, что она до сих не спеклась тут, как громадный рак в кастрюле с кипятком, было уже невероятной удачей. Той самой, что делала ее нечувствительной к любой враждебной магии.

Таррэн не мог оглянуться, чтобы проверить, как она. Не мог себе позволить отвлечься даже на мгновение, потому что неистовая стихия забирала все его внимание. Она играла с ним, как играют громадные кошки с упавшим листком. Восторженно ревела, урчала и прыгала вокруг хищным зверем, ища хоть одну крохотную брешь в его наспех выставленной защите. Она свирепо кусалась, царапалась и больно билась. Ревниво тыкалась навстречу, коварно бросая под ноги острые камни, разочарованно отступала, когда не получалось взять верх, и внимательно изучала гордого смельчака, не посмевшего склонить голову перед ее мощью. А затем с удвоенной силой набрасывалась вновь. И с каждым шагом делала это все яростнее и жестче.

Неожиданно на спину Таррэна доверчиво легли две знакомые до боли ладошки. Маленькие, сухие и невероятно горячие, как и все вокруг, но Темный эльф с невыразимым облегчением растянул в неуместной улыбке потрескавшиеся губы: живая! Пришла в себя и показывает, что вполне готова идти быстрее! Что справится, сможет, стерпит и поможет ему дойти до заветной двери на новый виток! Не упадет без сил, а будет бороться до последнего. Вместе! Умница, хорошая Гончая, замечательная моя, смелая девочка!

Однако цепкие пальцы Белки, вопреки здравому смыслу, не стали останавливаться на достигнутом. Отбросив ложный стыд, они бесцеремонно скользнули дальше, ловко пробежались по его поясу, без сомнений обхватили, крепко обняли и притянули к нему покрытое жесткой (безумно горячей!) чешуей тело, от одного прикосновения которого плотная кожаная куртка на спине едва не вспыхнула. Причем, не только снаружи. Но эльф даже не пикнул, потому что Белка уже прижалась к нему целиком, почти растворилась в нем, приняла, доверилась. Легко поймала его ритм, как когда-то на Тропе, и теперь ступала след в след, почти став его частью, его половинкой, его новым сердцем и его… господи, настоящей парой! Будто так и надо! Будто она чувствовала разорванные узы! Будто понимала его, как никто в целом мире! Мысли читала и жмурилась от удовольствия!

«Белка…»

Ее щека спокойно легла у него между лопаток, легчайшее дыхание ощущалось даже сквозь свирепое завывание горячего ветра, от ее кожи шло блаженное тепло и волнующая нега. Красивое лицо с охотой зарылось в его густых шелковистых волосах, жадно вдыхая их тонкий аромат. А от мягких пальчиков, что доверчиво ухватили его за рубаху, словно дополнительные силы вливалась. Она ОБНЯЛА его! Сама! Впервые! Без сомнений и оговорок! И это было до того неожиданно, но так прекрасно, волшебно и восхитительно, так дико похоже на правду, что измученное бесконечными сомнениями сердце не выдержало: гулко стукнуло и, наконец, сдалось — сладко заныло, неуверенно затрепетало, а затем, устав от неопределенности, с готовностью рванулось навстречу. К ней. Не задумываясь, не держа задней мысли, даже не сомневаясь, что так правильно. ТАК должно было быть!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});