Время перемен. Лабиринт Безумия - Александра Лисина

— Эй, ты чего? — неожиданно сменила тон Белка. — Надулся, что ли?

Эльф раздраженно дернул щекой.

— Ушасти-и-к…

Он просто прибавил шагу.

— Нет, правда? Выходит, я тебя, наконец, достала и ты действительно сердишься?

«Нет!! Я в бешенстве!!»

— Да погоди ты! — наконец, с досадой нагнала его Гончая и ухватила за рукав, но не вышло — он ловко скользнул в сторону, будто замел еще одну пару глаз на затылке, и как можно быстрее отошел. — Вот чудо… обиделся, как девчонка. И почему вы все такие дурные? Я же не это имела… стой, ты куда?!! Таррэн!

Белка едва не сплюнула, когда рассерженный эльф бесплотной тенью скользнул далеко вперед. Выругалась про себя, сжала зубы, но не рискнула бросить его одного посреди напичканного неведомыми каверзами коридора — помчалась следом. Легко нагнала, сперва бежала рядом, ненавязчиво привлекая внимание. В какой-то момент окончательно убедилась, что дело плохо, и, внезапно обогнав, замерла поперек дороги.

Таррэн качнулся вправо, влево — бесполезно: она уверенно перехватила его на полпути, едва не толкнув сильным телом и обдав умопомрачительным ароматом эльфийского меда. Голубые глаза горели требовательно, с вопросом в бездонной глубине, но он не смотрел. Лишь коротко выдохнул и попробовал снова, затем еще и еще, а остановился только тогда, когда она все-таки достала его бедром, оттеснила назад и властно цапнула за ладонь. Без перчатки.

Эльф несильно вздрогнул и невольно замер, когда волна неимоверного жара ураганом прокатилась по венам и с диким грохотом ударила в голову. Сердце взволнованно заколотилось, дыхание на миг перехватило, в ушах отчаянно зазвенело, а все подобранные и весьма нелицеприятные эпитеты моментально вылетели из головы, будто бы их и не было. Едва не потерялся на ровном месте! На миг утратил всякую способность слышать, обонять и даже видеть — это точно! И если бы не был так зол, непременно бы поддался, шагнул бы навстречу и забыл обо всем остальном — о долге, брате, Амулете, этом проклятом Лабиринте. А так — лишь нахмурился и отступил на шаг, старательно гася неуместные эмоции.

— Злость — плохой советчик, — тихо сказала Гончая, отпуская его руку. — Она туманит голову и затмевает другие чувства. Но иногда ненависть спасает нас от страшных и непоправимых ошибок. Особенно таких, которые могут стоить многих и многих жизней. Перестань делать глупости, эльф: здесь не место для мнимых обид. И помни про наш уговор.

— Я помню, — Таррэн сжал челюсти и шагнул вперед, но она снова не позволила — кончиками пальцев бережно коснулась его щеки, заставив замереть на месте. И этим простым движением остановила так же верно, как литая стальная преграда, потому что пройти сквозь нее сил не хватило бы даже у самого стойкого. А затем вздохнула и, стремительно стащив свой чешуйчатый сапог, бросила вперед. Там тихо звякнуло, загудела невидимая пружина, что-то коротко свистнуло, и сапог буквально повис в воздухе, нанизанный сразу на три высочивших из надежной с виду плиты копья. Какую-то секунду покачался на остриях, а затем с обиженным шорохом шмякнулся вниз — знаменитая гномья сталь не смогла прорубить голенище. Раздался приглушенный звон, новое ворчание за ближайшей стеной. Копья так же молниеносно вернулись обратно, заскрипела взводимая пружина, и все стихло так же внезапно, как и началось.

— Теперь понял?

Таррэн скосил глаза на безмятежно пустующий тоннель, в котором сиротливо валялась совершенно невредимая обувка, и коротко кивнул: ловушка. А он ее глупо прозевал, ушами прохлопал, и кое-кто это наглядно сейчас продемонстрировал. Носом, так сказать, ткнул. Как раз после того, как в очередной раз унизил и тяжко оскорбил. Эльф быстро отстранился от ее теплой ладошки, заставил себя не замечать полыхнувшую настоящим пожаром щеку, после чего обогнул настороженную девушку, присмотрелся, умело прыгнул, не задев невидимого спускового крючка даже краешком, и так же уверенно выпрямился уже на той стороне.

Белка без лишних слов повторила его маневр, умудрившись по пути ловко подцепить пальцами упавший сапог. Приземлилась почти бесшумно, став в какой-то момент до ужаса похожей на свою кровную сестру, после чего уселась прямо на холодные камни и принялась натягивать трофей на его законное место.

— Спасибо, — сухо бросил эльф, отворачиваясь.

— Не за что. Ты все еще дуешься?

— Нет.

— Врешь.

— Нет.

— Врешь, — вдруг устало вздохнула Гончая, поднимаясь на ноги. — Жаль. Мне казалось, ты умнее… а, ладно. Как хочешь. В конце концов, ты мне ничем не обязан: я хранила твою шкуру только потому, что поклялась это делать. По той же причине не прибила, когда была такая возможность. И поэтому же не собираюсь ничего объяснять: я на это не нанималась. Так что поступай, как знаешь, хоть на копья ложись и помирай, если охота, а я больше не буду тебе мешать.

— Разве обязательно было это делать? — холодно осведомился он. — Зачем ты вмешиваешься? Получаешь удовольствие, делая другим больно? Унижая, предавая, подчиняя своей воле? Для этого вполне хватило бы Элиара, разве нет? Зачем тратить магию на меня?

Белка вздрогнула, как от пощечины, и неверяще замерла. Ее красивое лицо в мгновение ока покраснело, посерело и, наконец, побелело как полотно. Она судорожно сглотнула, покачнувшись, как от сильного ветра. Скривилась, будто от боли, и до крови прикусила губу, но эльф уже не видел — быстрым шагом направился прочь. Высокий, гордый, надменный.

— Дурак, — неслышно шепнула она в широкую спину. — Как ты не понимаешь?!

«Мне НЕЛЬЗЯ по-другому!!! — Белка с усилием выпрямилась и на мгновение зажмурилась, прислонившись лбом к равнодушному камню. — И тебе тоже… нельзя!!»

Если бы он знал, если бы он только решился, если бы хоть на секунду увидел… она вдруг почувствовала внимательный взгляд издалека и, тряхнув головой, медленно отстранилась. Нет. Раз он не сумел, значит, так суждено. Раз не видит, не чувствует до сих пор, значит, я ошиблась. Впервые в жизни, но так обидно. Ладно, плевать. Не в первый раз, в самом-то деле, доводится спасать этих дураков от них самих. Злость — отличное оружие против других чувств, которым на войне совсем не место. Казалось бы, даже глупый эльф должен это понимать, а он, дурачок, обиделся. Но пускай лучше злится, чем… Торк! У него слишком громкие мысли! Кажется, теперь не только он сходит с ума!

Гончая обреченно вздохнула и отправилась по еще свежему, неповторимому аромату эльфа, прекрасно зная, что он наверняка не ушел далеко. Ждет где-нибудь за углом и мысленно костерит навязанную спутницу на все лады. Гм, а то и веревку с мылом готовит: разозлился он знатно. Можно собой гордиться. Она не спешила и не боялась ловушек — если бы таковые были, Таррэн уже спустил бы все до единой. А раз нет, то можно позволить себе крохотную слабость — задержаться на миг, чтобы привести растрепанные чувства в порядок. И, заодно, припрятать под кольчугой пойманный прямо в полете кинжал, которого наивный остроухий в порыве ярости даже не заметил. Ничего не увидел за пеленой гнева, хотя острие метилось ему точно в сердце.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});