Гром над Араратом - Григорий Григорьянц

Мурена пожал плечами.

Лукулл сам ответил:

– От нас, полководцев! Рим стал слишком большим, чтобы им можно было управлять с помощью демократии.

Лукулл понимал, что республиканский строй в Риме обречен, но, так как он был далеко от столицы, все его мысли занимала война.

– Мурена, – сказал он, – ты был консулом, как и я, ты начал эту войну, я ее продолжил. Нам в руки падает огромное богатство, так неужели мы остановимся на полдороге?

– Да, мы уже не молоды, а поэтому пресмыкаемся перед богатством. К блеску золота привыкают быстро, – ответил легат.

Они пили из кубков старое выдержанное соррентийское вино, привезенное с виноградников Помпей.

– Клодий вернулся из своей разведывательной поездки в Гордиену, – сказал Лукулл. – Он подговорил царя Зарбиену тайно противодействовать Тиграну, так что подготовка к войне с Арменией идет по плану.

– После попытки захвата власти сыном царя Тиграном-младшим в царстве Тиграна неспокойно, – сказал Мурена.

– Мне это обходится дорого. Расшатать устои армян оказалось делом не только дорогим, но и трудным. Да, мятеж не удался, но мы получили в стане противника союзников и шпионов, подкуплены царедворцы и полководцы, наемники деморализованы, у нас есть точные карты горных проходов, перевалов и дорог Армении, успешно ведется работа среди греков и каппадокийцев. Став снисходительным, царь Тигран допустил ошибку: его царство обрело нестабильность. Как видишь, я все учел.

– А как дела на понтийском фронте?

– Просьба Махара, сына Митридата, приславшего мне венец отца, признать его другом и союзником римского народа выполнена. А раз так, то прежняя война окончена! – Лукулл с грохотом поставил свой кубок на стол, расплескав вино. – Новое наступление Митридата сдерживает легат Сорнатий, и пока успешно. У престарелого царя Понта мало войск, хотя его воины дерутся отчаянно. К сожалению, я так и не поймал Митридата, возвращаться в Рим не с чем. Какой триумф без главного врага Рима, и пока результаты моей кампании ничтожны! Ты – мой главный советник, вот и дай мне мудрый совет.

– Лициний, – произнес Мурена, – ты взял в Понтийском царстве богатую добычу, но главными сокровищами Митридата мы не завладели, хотя и знаем, где он их зарыл. Молва гласит, что его богатства несметны. Даже своего погибшего коня царь приказал вылить из золота в полный рост. Хотел бы я увидеть эту статую!

Перспектива идти на Боспорское царство Лукулла не прельщала.

– Но ведь я могу пленить царя Армении Тиграна! – воскликнул Лукулл. – В конце концов, это он повинен в том, что Митридат до сих пор не схвачен, высокомерно объявив мне войну.

– Я знаю, для себя ты давно принял решение пойти на Армению, и отговаривать тебя не стану. Но я хочу, чтобы ты знал, какие могут быть последствия. Римский закон запрещает наместнику выводить войска за пределы своей провинции без особого на то разрешения сената, и несанкционированное вторжение в Армению вызовет бурю критики в Риме.

– Меня отговаривают многие. Рим молчит, сенаторы даже не ставят на обсуждение вопрос о Великой Армении, – негодовал Лукулл. – Раз так, это будет моя личная война.

– В древности, – глубокомысленно сказал Мурена, – многие народы, египтяне, например, верили, что армяне – необычный народ. Исчезают нации, рушатся цивилизации, а армяне уже несколько тысячелетий существуют и несут в мир науку и мудрость.

– Риму хватает греческих ученых, а вот что нам действительно нужно – это пшеница, золото и рабы. И я не вижу другой альтернативы, кроме как захватить Армянское нагорье.

– Буду говорить откровенно. – Мурена внимательно посмотрел на командующего. – Через Армению в Рим идут караваны с драгоценными камнями, тканями, коврами, иранским жемчугом, индийскими пряностями и слоновой костью. Армения – надежный поставщик железа, меди, лошадей. Война остановит эти потоки, в Риме будут недовольны.

– Захватив Армению, мы посадим на ее трон зависимого от нас царя, заставим его платить дань и получим все это бесплатно. – Лукулл с усмешкой посмотрел на Мурену.

– Что ж, ты прав, только помни: так сложилось, что Армения скрепляет все народы, населяющие земли вокруг нее. Иногда наши поступки меняют историю народов и даже могут изменить ход истории человечества.

– Какое мне дело до человечества! Хотя нет! Я хочу изменить ход истории и даже войти в историю! – Лукулл, взволнованный, встал и начал ходить по залу. – Я хочу славы! Вместо Митридата в качестве пленника я привезу в Рим Тиграна. Достойная замена! Я разорву на части Великую Армению, я буду тем, кому покорится богатый Восток!

Мурена понял, как мелок его патрон: Лукулл думал только о личных, корыстных интересах.

– Ты обязательно войдешь в историю хотя бы своими грандиозными пирами, – с усмешкой сказал он.

– Мурена, мы всегда говорим откровенно, ведь так? Так вот, меня заботят не столько армянское золото и ковры, сколько волшебные вещи, которыми, как я теперь знаю, завладел Тигран. – Лукулл взял кубок и, сев в кресло, заговорщицки сказал: – Васак доносит, что Тигран нашел Дворец власти и побывал там. Он не взял ни золото, ни камни, а только волшебные вещи. Вот что по-настоящему важно, а ты все про ковры и слоновую кость!

– Невероятно! – У Мурены округлились глаза. – Да, Тигран нужен тебе.

– Я не остановлюсь, пока не схвачу его, даже если придется гнаться за ним до Индии. – Лукулл устрашающе посмотрел на Мурену.

У Мурены мурашки пробежали по коже, и он решил больше не касаться опасной темы.

– Когда ты планируешь начать поход? – спросил он.

– Как только стает снег на склонах гор, будем выступать. Нападение будет внезапным: хочу разбить царей Митридата и Тиграна поодиночке.

Далеко от Амасии, в которой Лукулл замышлял поход против Армении, в царстве Каппадокия, в Мазаке, Ариобарзан I кормил рыбок в бассейне своего прекрасного сада. Это было его вторым любимым занятием после поедания вкусных обедов. Он важно ходил вокруг бассейна, кидал рыбкам корм, а за ним перемещались его советники и министры. Аретий, главный советник царя, намекая на плохое состояние казны, сказал:

– Мой государь, ничто так не влияет на стабильность государства, как хороший шеф-повар и активность этих рыбок.

– Аретий, римляне говорят, что успех любого дела зависит от мелочей.

– Размениваясь на мелочи, мы рискуем потерять целое состояние.

– Главное, Аретий, душевное спокойствие.

В это время пришел царедворец и что-то шепнул Аретию.

– Что там, Аретий? – добродушно спросил Ариобарзан.

– Как это лучше сказать, государь. В общем, на Мазаку идет римская армия.

Ариобарзан застыл на месте, поднял голову вверх, наверное, чтобы увидеть там армию, затем сказал: «Меня нет!» – и, сунув в руки Аретия чашу с кормом, побежал по саду, а за ним засеменили советники и министры. Перебегая от одного куста к другому, царь наконец нашел достойное убежище в кусте орешника, который греки прозвали шлемом, так как плоды фундука были заключены в шлемовидную обертку, и затаился в кусте, полагая, что все проблемы решены. Советники и министры встали на караул возле куста, осознавая, что грядут эпохальные события, и прикидывая, сколько времени им еще осталось участвовать в управлении государством.

– Чему быть, того не миновать, – сказал Аретий. – Государь, ты должен достойно встретить судьбу.

Раздвинув ветки куста и высунув нос, Ариобарзан приказал:

– Срочно готовьте мой кортеж, мы едем в Рим! – Ветки снова сомкнулись.

– Но, мой государь, Рим сам идет к тебе.

Из зарослей снова появилось лицо правителя, его глазки бегали по сторонам, и он произнес:

– Но мы же выполнили все требования наместника. Моя казна пуста.

– Римляне говорят: «По возможному еще не следует заключать о действительном», – глубокомысленно сказал Аретий.

Ариобарзан вылез из куста, подошел к Аретию и обреченно спросил:

– Нельзя же заставлять выполнить невозможное?

– Да, мой государь.

Бросив прощальный взгляд на рыбок, царь, опустив голову, медленно побрел во дворец, а за ним гуськом шли его советники и министры.

Огромная римская армия, покинув понтийские города, вошла на территорию Каппадокии. Было объявлено о том, что четыре римских легиона возвращаются обратно в провинцию Азия после успешной кампании в Понте. Эта информация с расчетом усыпить бдительность всех правителей Востока, естественно, дошла и до Тиграна, и он не нашел ничего странного в маневрах Лукулла. В Понте остались два легиона во главе с Сорнатием, чтобы сторожить города Понтийского царства и отбивать вылазки Митридата.

По земле Каппадокии, поднимая пыль, шли изголодавшиеся по добыче воины Лукулла, а его передовые отряды и вспомогательные войска уже разбивали лагеря недалеко от Мазаки, столицы дружественного Каппадокийского царства.

Прибыв во дворец правителя, Лукулл благожелательно говорил с царем: