Белая эмиграция в Китае и Монголии - Сергей Владимирович Волков

салюта. Громкое «Ура!» зрителей и их аплодисменты провожали каждую роту, которая, пройдя место салюта, на ходу перестраивалась во взводную колонну, а потом вытягивалась в колонну «вздвоенными рядами» и направлялась к выходу с Рейс-Корса, имея в своей голове свое знамя. Долго и с большим восхищением писала об этой церемонии вся шанхайская пресса, как английская, так и китайская, отмечая заслуги полка и его блестящую выучку.

10 апреля на Рейс-Корсе состоялся парад всего волонтерского корпуса, на котором полк, как обычно, представился отлично командующему английскими экспедиционными войсками в Шанхае, генералу Флемингу.

14 апреля доктор Г.М. Криворучко, распоряжением штаба корпуса, был назначен врачом 3-й (волонтерской) роты полка, с производством в чин лейтенанта Ш.В.К.

18 апреля командир корпуса производил инспекторский смотр казенному имуществу полка и нашел все в блестящем порядке.

19 апреля господа офицеры полка и по четыре волонтера от каждой роты провожали на Таможенной пристани отъезжавшего в Англию, в долгосрочный отпуск, председателя муниципального совета, генерала Макнотена.

25 апреля, в день смерти генерала барона Врангеля, в расположении 1-й роты была отслужена заупокойная панихида.

30 апреля 1932 г. православная русская Пасха. С благословения правящего владыки, епископа Иоанна Шанхайского, заутреня для всего Русского полка была отслужена в англиканском соборе Св. Троицы, расположенном против здания муниципалитета. Служил заутреню архимандрит Макарий в сослужении с тремя священниками и протодиаконом. Пел хор, составленный из волонтеров полка, под управлением сержанта Смирнова. Православным священнослужителям «сопутствовал» в их службе сам настоятель англиканского собора, «Дин» Триветт и его соборный хор. Огромный собор, масса цветов, украшавших амвон и алтарь, большое число духовенства и два хора создавали внушительное впечатление: служба протекала исключительно торжественно.

Кроме чинов полка, на заутрене присутствовали несколько сот человек, включая все высшее начальство Шанхайского гарнизона и Ш.В.К., почетные гости, родственники, друзья и гости волонтеров полка. По окончании заутрени были общие разговены в здании муниципалитета, в помещениях волонтерского корпуса. У господ офицеров за столами, накрытыми в гимнастическом зале, присутствовали члены муниципального совета, начальники его департаментов, чины штаба корпуса во главе с командиром корпуса, полковником Томе, командующий английскими войсками и офицеры английских батальонов, командир и офицеры 4-го полка американских морских стрелков, общественные деятели как иностранной, так и русской колонии, представители прессы и гости господ офицеров полка. Разговены были многолюдные и очень пышные. Чины полка и их гости разговлялись в близрасположенных комнатах. Командир корпуса и его супруга обходили столы, поздравляли волонтеров с большим русским праздником. Обстановка была непринужденной. На первый день Пасхи весь полк был освобожден от несения нарядов.

10 мая на адъютанта полка, лейтенанта Гапановича, возложены были обязанности «наблюдающего за полковым струнным оркестром и светским и церковным хорами», чем придан был характер «обязательности» для чинов, составлявших их, в отношении тренировок и выступлений по указанию начальства. До лейтенанта Гапановича за этим оркестром и хорами неофициально «наблюдал» лейтенант Лобанов, который с 11 апреля был назначен инструктором в 4-ю роту, для скорейшего окончания ее строевой подготовки. В этот же день, 11 апреля, произведено перемещение рот по стоянкам: 1-я рота – Амой род, 2-я – Алкок род, 4-я – Райфл-Рендж, штаб полка – в здание муниципалитета.

21 мая были учреждены и функционировали в полку унтер-офицерские курсы, целью которых было установить в ротах полное однообразие в строевой подготовке волонтеров.

Стояло исключительно жаркое лето. Утром все сержант-майоры и сержанты рот полка собирались на Райфл-Рендж, имея с собой винтовки и полное снаряжение. Там они сводились в одну команду, которую «обучал» лейтенант Поронник. При свыше стаградусной жаре, эта команда сначала разбирала во всех деталях каждый прием или перестроение, а потом «отшлифовывала» его на практике «до идеальности», обливаясь потом. Но общая цель была достигнута: во всех ротах занятия пошли по общей, совершенно одинаково выработанной программе для всего полка, что обеспечивало успех любого смотра или парада, на который полк должен был бы выйти в полном составе, без предварительных «общих» репетиций.

Кроме ружейных приемов и перестроений, в программу обучения чинов полка входили английские ружейные приемы, штыковой бой, гимнастика, стрелковое дело, сомкнутые, разомкнутые и рассыпные строи, атака и оборона, тактика ведения уличных боев и «разгон толпы», на который обращалось особое внимание, так как применять его на практике приходилось довольно часто.

Впоследствии полк неоднократно демонстрировал «уличные бои» и «разгон толп» не только другим ротам корпуса, но и регулярным батальонам английских войск. Подтянутые, в отлично сшитом обмундировании, чины полка получили право ходить в отпуск «в форме», хотя младшее «взводное начальство» иногда и запрещало это некоторым из своих подчиненных, опасаясь, что они, злоупотребив спиртными напитками в отпуску, могут опозорить мундир полка.

Английский солдат, находясь в отпуску в форме, имел «стэк», который как бы дополнял его «отпускную форму». Несколько таких стэков, конечно неофициально, появилось в ротах полка у «наиболее отчетливых» и щеголеватых унтер-офицеров. Ротные командиры, узнав об этом, отнеслись к этому сначала неодобрительно, но узнавший об этом командир полка посмотрел на это иначе: «стэк» заставлял волонтера в отпуску быть более подтянутым, хотя бы по одному тому, что исчезла возможность держать руки в карманах, и в то же время украшал его форму.

Соответствующий доклад в штаб корпуса встретил поддержку со стороны командира корпуса, и 26 мая установлен был образец «стэка» для всех чинов полка: головка шарообразная, литая из желтой меди, посеребренная, с припаянной на вершине уменьшенного размера кокардой «Ш.В.К.». На боковой поверхности головки было выгравировано: «Русский полк» (по-английски), а на шейке головки – личный номер волонтера. Черень, длиной в 28 инчей, с посеребренным медным наконечником сделан из хард-вуд и вычернен.

18 июня командир корпуса произвел инспекторский смотр 4-й роте и нашел ее строевую подготовку удовлетворительной.

21 июня закончился курс подготовки инструкторов-пулеметчиков по пулемету Льюиса. Этот курс успешно прошли 20 волонтеров. Курсами руководил лейтенант Черносвитов.

23 июня в приказе по полку объявлена была выписка из письма председателя Общевоинского союза, генерала Миллера, на имя майора Тимэ: «Читал в газетах о службе Вашего Отряда, ныне полка, и теперь передал присланные Вами газетные сведения и фотографии в журнал «Часовой». Вашей образцовой службой и примерным поведением, Вы делаете честь русскому имени»… «Если среди Ваших чинов есть кто-либо, кто знает меня и с кем меня служба когда-либо сталкивала, то передайте пожалуйста мой сердечный привет и мою радость, что Отряд завоевал себе такую лестную репутацию и имя… Искренне Ваш Е. Миллер».

2 июля в приказе по полку объявлена была почтограмма Е.И.В. Кирилла Владимировича: «Гвардии полковнику Тимэ. Сердечно поздравляю Вас и чинов Русского полка с пожалованием