Рыцарь прерий - Донна Валентино

Миссис Эббот сначала рассиялась улыбкой, а потом нахмурилась: ее, как и многих других женщин, смутил проявленный рыцарем интерес, но у Джеффри больше не было на нее времени.

– А теперь всем дамам и детям надо уйти в безопасное место.

Дамы попятились, а потом со свойственным всем женщинам пастырским инстинктом собрали любопытных ребятишек в тесную группу и пошли по прерии. Рыцарь смотрел им вслед дольше, чем следовало бы: его внимание было приковано к стройной фигурке, облаченной в голубое платье, которая двигалась, плавно покачивая бедрами. Ему хотелось бы, чтобы их прощальные слова касались не горожан, а его и ее чувств, а еще – еще ему хотелось, чтобы эта уродливая благопристойная шляпка не скрывала бы сейчас роскошные волосы Джульетты, которые так недавно опутывали его руки. Арион раздраженно фыркнул, выведя его из неподобающей моменту задумчивости, и Джеффри с благодарностью потрепал его по холке. Рыцарю следует сейчас сосредоточиться на подготовке к бою, а не на отношениях с возлюбленной.

– Laissez aller, – пробормотал он, поворачивая Ариона.

– Джеффри!

Одного окрика Джульетты оказалось достаточно, чтобы он остановился, хотя она повторяла его имя снова и снова, бегом направляясь к нему. А когда она наконец добежала до него, Джеффри понял, что его мимолетное желание осуществилось: шляпка свалилась у нее с головы, а из аккуратной прически выбились локоны. Джульетта смотрела на него снизу вверх, задыхаясь: такой он видел ее много раз за это утро любви. Однако полное робкой мольбы выражение ее лица было каким-то новым.

– Я… я мало что знаю о рыцарях. – Она замолчала, все еще не восстановив дыхания. – Но, кажется, было принято, чтобы дамы давали что-то, когда их мужчины… их рыцари… собирались на битву?

– Ты позволишь мне носить твой дар, миледи?

– Да, сэр Джеффри.

Кровь Господня, когда же боги перестанут испытывать его благородство? Не в силах ничего произнести пересохшими губами, рыцарь опустил копье. Сейчас должны были бы трубить фанфары, а хихикающие девицы должны были бы обсыпать их лепестками роз… Он опустил к ней острие своего копья.

Джульетта смотрела на него в полном недоумении.

К нему вернулся дар речи.

– Кусочек материи от твоего платья, Джульетта. Или цветок, который ты особенно любишь носить. Что-то, что сразу бы напомнило о тебе, когда я взгляну на дар, украшающий мое копье.

Можно подумать, ему понадобится для этого какое-то напоминание!

Она подвергла серьезному испытанию его волю, начав отчаянно ощупывать себя с ног до головы: Джеффри не менее отчаянно хотелось помочь ей в этом деле. Когда руки Джульетты опустились на пояс, она облегченно вздохнула и ловко развязала узел. Воин крепко держал копье, пока она повязывала его довольно нарядным бантом, который вызвал бы у других рыцарей громкие насмешки, если бы они могли это увидеть. Однако Джеффри это сейчас ничуть не тревожило. Казалось, самим этим действием возлюбленная отметила его боевое копье – как и копье его плоти – как принадлежащее ей, по крайней мере на этот день. И Джеффри не мог спрятать радости, которую вызвала у него эта мысль.

– Изволь ко мне вернуться, – сказала Джульетта, делая шаг назад. Она хмуро смотрела в землю, словно надеялась, что найдет на ней причину своего заявления. – Мне… мне этот пояс нужен.

– Угу. – Он сдвинул брови, изображая сосредоточенность. – Я клянусь вернуть тебе твой пояс. Ты только поэтому будешь рада моему возвращению?

– О нет, хотя это очень важно. – Она отвернулась, вся трепеща. Джеффри был в восторге от того, как она смутилась. – Миссис Эббот замучит всех нас до смерти, если ты нарушишь свое обещание послушать, как она будет читать письмо от ее сына Германа.

– Ага! Неприятная ситуация, которой надо во что бы то ни стало избежать. Теперь я понимаю, почему ты хочешь, чтобы я вернулся – я должен взять на себя некоторую часть скуки.

– Джеффри… – Она явно мучилась, стараясь найти нужные слова. – Как дамы могут вытерпеть это – расставание с рыцарями, уезжающими на битву?

– Они нам верят, Джульетта. Верят в наши силы и в наше обещание вернуться.

– Но ведь не всегда можно обещать возвращение!

– Да. В тех случаях, когда рыцарь ощущает, что может больше не увидеть свою даму, он просто уезжает, не давая никаких обещаний.

Джульетта слабо улыбнулась и прикоснулась к его пальцам, сжимавшим копье. Она подняла лицо к солнцу, и Джеффри показалось, что его золотое тепло течет через возлюбленную к нему, что оно растопило лак напускного веселья на ее лице и показало ему чувства истинной женщины.

Похоже, боги все еще не перестали развлекаться за его счет.

– Сегодняшний день еще далеко не закончился, Джеффри, – сказала Джульетта. – Говоря твоими собственными словами, я прошу у тебя обещания поспешить домой.

Он провел рукой по верхушке копья так, чтобы дар возлюбленной соприкоснулся с его кожей.

– Я увижу тебя прежде, чем улетит ночь, миледи.

Джозайя не ожидал, что Робби за время их разлуки приобретет такую уверенность в себе. Или что мальчик набросится на отчима с такой яростью.

– Ты не можешь идти в бой с нами! Ты не приходил на подготовку и не помогал Джеффри строить замок! – Робби устремил взгляд на желтую тунику Джозайи с гербом и затрясся от гнева. – Не понимаю, как это ма сделала тебе тунику и шлем! Ты не имеешь права их носить!

– Знаю. Извини.

Робби изумленно ахнул, и этого звука не заглушил даже топот их шагов по жесткой земле. Они направлялись к небольшой группе деревьев, где капитан Чейни предложил устроить засаду. Джозайя поспешил объясниться.

– Я хочу извиниться за очень многое, Робби. Мы с твоей матерью… Ну, мы попытаемся, чтобы нам троим стало лучше жить. Наверное, мой приход сюда – это попытка начать. Я обо всем поговорил с Джеффри, и он согласился дать мне шанс. А ты согласен попробовать… сын?

Джозайя едва устоял на ногах, увидев, какая открытая надежда вспыхнула на мальчишеском лице. Он стиснул Робби плечо, чтобы уверить его в своей искренности, и обнаружил, что оно тоже дает ему опору, это нежное соприкосновение отца и сына.

– Иногда ты такой гадкий, особенно с ма, – прошептал Робби, снова став сбитым с толку мальчишкой. – Ты перестанешь быть таким гадким?

– Я буду стараться, – тоже прошептал Джозайя. – Беда в том, что у меня в голове живет демон ревности. Можешь спросить у Джеффри. И мне чертовски трудно будет его побороть.

– Угу. – Робби глубокомысленно наморщил гладкий лоб. Он бросил на Джозайю опасливый взгляд, говоривший скорее о том, что он боится не присутствия отчима, а его реакции. – Джеффри научил меня сражаться. Может, я смогу тебе помочь наподдать этому самому демону.