Ученица дракона (СИ) - Халкиди Марина Григорьевна

— А мне все же страшно, — прошептала в ответ девушка. — И я сожалею о том, что могло бы быть, если мы выжили бы сегодня.

— Что было бы… — повторил Ролан и задумался, покосившись на шлем в руке, который так и не надел. — Я собирался вернуться в столицу и жениться, — признался мужчина, — чтобы род не прервался на мне.

— Ни одного бастарда? — недоверчиво хмыкнула Витни.

— Ни одного… чтобы утешить отца после моей смерти.

— Да и я не обзавелся, — усмехнулся Джеймс Луде, — хотя последний темненький у жены кузнеца очень даже на меня похож.

Капитан рассмеялся собственной шутке, но никто не присоединился к его смеху. Ролан напряженно всматривался вдаль, зная, что он отдал сегодня последний приказ. Он разделил свою маленькую армию на четыре отряда. Сам он собирался возглавить наступление верхом на лошади, чтобы ворваться в гущу врага. Без страха, только вперед, чтобы повести за собой всех воинов.

Витни удивилась, когда Луде сам подвел к ней скакуна.

— Я привел его с собой из столицы, — тихо сказал Джеймс уже без юмора и улыбки. — Не захотел оставить его дома, а надо было бы.

Витни продолжала разглядывать породистого жеребца, которому не было места на поле брани, слишком он был хорош. К тому же она не понимала, почему Джеймс решил уступить ей своего скакуна. Ведь второй лошади у него не было.

— А ты?

Луде вместо ответа сжал в кулак медальон на груди. Жарден выполнил приказ и взорвал стену с проходом. Беглецы покинули крепость. Но вот если крепость падет, вернее, когда она падет, поправил сам себя Джеймс, армия противника устремится в погоню, а драконы не успеют всех спасти. Да и они не были так неуязвимы, как думал капитан.

— Так пороха больше нет, — заметила Витни. — Мы же использовали все запасы, которые были в крепости.

— У нас остались огненные шары, оставленные Сендельменом. Так что им потребуется очень много времени, чтобы расчистить проход.

— Но…

Витни осеклась. Шары с магическим наполнителем обладали огромной разрушительной силой, но имели они и недостаток. Это маги могли с легкостью и на расстоянии вызвать искру, чтобы взорвать шар. А без магии это приходилось делать с помощью спичек. Но вот фитиль у шаров был меньше десяти сантиметров, а взрывались они мгновенно.

— Эх жаль, — усмехнулся капитан, — никто и не узнает о моем геройстве.

Луде подмигнул, заметив, как Витни смахнула пару слезинок с ресниц.

— Я буду знать, — прошептала она, а потом кивнула на воинов. — И они будут знать. Джеймс подумал, что каждый из тех, кто пел и бил в щиты — герои, но и об этом никто не узнает. Сотни солдат — одни мужчины, ведь служанки покинули крепость. Даже старую Глойс увели дети, хотя она и собиралась умереть на своем посту. Витни оставалась единственной женщиной в крепости и на поле брани. Ведь колдунья пряталась за спинами своих слуг.

Женщина, усмехнулся Джеймс и покачал головой, нет, скорее девчонка. Которая знала на что идет, оставшись в крепости, но плакала она не по себе, а по нему.

Луде даже через медальон чувствовал тепло чешуйки дракона. Она справилась со своей задачей. Она дала ему уверенность и придала смелости вызваться самому, чтобы перекрыть ход перунцам и мельхерам. Но теперь эта чешуйка была ему не нужна, и он хотел поделиться ее теплом. Джеймс снял цепочку с шеи и почти вплотную подошел к Витни, после чего надел на шею девушки свой талисман.

— Если выживешь, отдай ее моему отцу. А деду расскажи о моих последних минутах. Витни не успела ничего пообещать, так как Луде наклонился и поцеловал ее в губы. Поцелуй продлился всего пару секунд, не более.

— На удачу, — улыбнулся он.

Вот теперь ком в горле помешал Витни ответить.

А Джеймс тем временем протянул руку Ролану, который вместо рукопожатия обнял его.

— Может, служили мы и плохо, — хмыкнул комендант, — но умрем мы героями, а не трусами.

Луде кивнул еще нескольким офицерам, после чего спокойным и уверенным шагом направился к восточной стене, брешь в которой защищал один из отрядов.

— Что-то слишком грустную песню они затянули, под такую и помирать неохота, — рассмеялся Калеб.

Витни перевела взгляд на наемника, который умудрился раздобыть где-то запеченную ногу птицы, которую и обгладывал, запивая все бутылкой вина.

— А ты почему не ушел?

Витни столько раз слышала брюзжание Калеба, утверждавшего, что единственная причина, по которой он согласился сопровождать Глостера, — это старый долг наемнику, что не понимала, почему он не бежал с орками.

Долг был выплачен, и сейчас уже Глостер задолжал бывшему бойцу, но тот почему- то остался в обреченной крепости. А ведь Ролан всего час назад написал последний в своей жизни рапорт. Глостер предложил Калебу доставить его в королевский дворец. Но боец только рассмеялся и заявил, что не его это дело — беседовать с королями. Так что выбор пал на Фрола. Лейтенант уже оправился от ран и желал умереть вместе с другими, но приказ Герона и коменданта, и он, как королевский гвардеец, не осмелился его нарушить. Он покинул крепость вместе с беглецами под защитой орков и драконов. Витни подумала, что Герон, остановив свой выбор на лейтенанте, просто решил спасти ему жизнь, чувствуя и свою вину за смерть двух братьев, немой наемницы и Волтера, который исчез в лесу и скорее всего был уже мертв.

— И сам не знаю, — вновь рассмеялся Калеб, сделав глоток вина.

Витни не стала дальше расспрашивать наемника, так как увидела в его глазах страх. Хотя она не могла и предположить, что мельхеры всколыхнули в нем не только воспоминания, но и чувство вины. Калеб смеялся, чтобы обмануть всех вокруг, но он видел рядом с собой тень убитого много лет назад друга. Гадалка когда-то раскинула ему карты. Она предрекла ему славу и богатство, а также смерть, когда тень умершего он увидит рядом с собой.

Калеб был тогда только мальчишкой, который отдал за предсказание все деньги в кошельке и не поверил этому странному рассказу карт. А получив свободу и став богатым, он нашел гадалку, чтобы она вновь разбросила свои карты. Но она вновь увидела только смерть. "Или умрешь героем, или тень сведет тебя с ума и все равно заберет тебя с собой".

Калеб сделал выбор, а на тень он не обращал внимание, подумав, что, возможно, уже скоро, став такой же тенью, он наконец-то покается в своем предательстве и, может, будет услышан.

— Говоришь другую песню? — уточнил Глостер и ударил в щит.

В этот раз на наемника многие обратили внимание, пел он также хорошо как и менестрели. Вот только слова песни о похождениях бравого солдата вызвали сначала смех, а затем многие подхватили легкий напев.

Ворота крепости и укрытие стен остались позади, впереди была армия противника, и песня оборвалась после крика коменданта.

— Вперед!

Не было воодушевляющих слов! Не было слов о чести! Был только взгляд Ролана, который за секунды успел, казалось, заглянуть в глаза каждого воина, чтобы понять

— и простые солдаты, начиная с юнцов, отправленных недавно на границу, и заканчивая старожилами, которые собирались скоро выйти в отставку и прикупить себе земельный участок в селении или дом в городе, — они все знали, что идут умирать. И не важно какой для каждого из них это был бой — первый или десятый. Он должен был стать последним.

Витни закричала вместе со всеми солдатами. Она вырвалась вперед с конным отрядом, щитом укрываясь от стрел, врываясь в лучников — сметая их ряды.

И чтобы занять скачущие мысли, а также отбросить сомнения, она, вспомнив зарубки на мече Игрейн, считала тех, кто падал от ее ударов. Бой захватил ее, и она потеряла счет времени. Десять минут, час или вечность… она не знала, сколько прошло времени. А в голове все же мелькали тренировки с Паром Белым. Их было так много, что и они слились в одну картину. «Если ты взяла в руки меч и вышла на поединок — сражайся, пока есть силы, и бейся, когда сил не осталось». Эйвен перед сражением успел осмотреть Витни. Так что старые шрамы от полученных ран затянулись прямо на глазах девушки. А также она ощутила силу, будто дракон поделился с ней своей мощью.