Стратегия одиночки. Книга третья (СИ) - Зайцев Александр А.

— В вашем распоряжении, госпожа претор. — Элегантно поклонился я даме Изумрудного ранга.

— Не стоит нервничать, молодой человек, я здесь с формальным визитом. — Жестом пригласил её присесть на табурет, но она проигнорировала это предложение. — Прошу принять к сведению, что с завтрашнего дня всем участникам турнира и связанным с ними личностям запрещено делать ставки. Это решение городского совета и обжалованию не подлежит.

— Даже ставки на себя?

— Любые. — Отрезала строгая дама.

— Принято. — После уже озвученных вчера ограничений это не столь великая потеря, так что переживу.

— То же касается и ставок через третьи лица. — Добавила девятый претор.

— Один вопрос. — Словно школьник поднимаю руку, и этот жест явно нравится собеседнице, она благосклонно кивает. — Может ли мой товарищ, гражданин города, у которого я временно проживаю, и который не связан со мной иными узами, кроме дружеских, делать ставки от своего имени?

— Гражданин Аун Дуань, — показала она свою прекрасную осведомлённость, — может, но только на вашу победу и ни на что другое, и в рамках ранее озвученных ограничений.

— Спасибо за пояснение. Мне всё понятно.

Городская служащая с формальной улыбкой склонила голову, шагнула к двери, но внезапно остановилась и повернулась ко мне:

— Молодой человек, вы гость города, поэтому поясню. То, что подобное распоряжение доводится до вас моими устами, устами претора, а не через мелкого служащего или тем более через курьера, означает, что вам оказано немалое уважение.

— Понимаю, — я и правда это понимал, — и принимаю.

В этот раз улыбка на её лице неформальна и кажется искренней.

— Рэйвен, я следила за каждым вашим боем. Могу признаться, вы меня впечатлили. — Строгая дама поправила свой жетон и продолжила, — Поэтому я поясню, но поясню только для вас, без разглашения.

— Буду признателен.

— Вчера вечером глава делегации Цеха Алхимиков провёл длительную и тайную встречу с главой школы «Взлетающего Дракона». Мы не знаем предмет их беседы, но когда организатор большого турнира встречается с главой школы, боец которой участвует в этом турнире… — Женщина склонила голову, и я кивнул понимающе, после чего она продолжила, — Город решил перестраховаться на случай грязной игры.

— Спасибо за пояснение.

— Оно только ваше и никого другого.

— Я понимаю.

— Тогда пожелаю вам удачи, Рэйвен, и надеюсь увидеть вас на праздновании в честь победителя.

— Так и будет. — Спокойно отвечаю я.

— Эх-х-х, молодость… — Отмахивается от моих слов ома Тахаяси и бесшумно покидает комнату.

Полный запрет на ставки — всё же неприятно. Да, на обычных боях я бы и так не заработал, но вот на гранд-финале планировал как минимум обогатиться ещё на пять сотен. Всё же на Ронина будут ставить не мало, а может и больше, чем на меня. Чёрт, этот визит сбил мне весь настрой. Думай теперь, зачем глава Цеха встречался с главой школы «Взлетающего Дракона». Хотя… Мне кажется, я знаю ответ. Скорее всего, они торговались. И торг шел за Ронина. Видимо, Алхимики очень хотят видеть столь перспективного бойца в своих рядах. Да, скорее всего, именно этому была посвящена встреча, а не тому, как подставить город на ставках. Впрочем, и городские власти можно понять, они должны были подстелить соломку и подстелили.

В Прошлом Цикле Ронин вступил в Цех Артефакторов, но большой пользы ему это не принесло, так как он больше занимался своей школой фехтования, чем поиском утраченных реликвий. Так что если Саньши Ваул даст согласие на переговоры между Ронином и Цехом Алхимиков, то, думаю, фехтмейстер, скорее всего, согласится на предложение зельеваров. Поразмыслив над этой возможностью, пришел к выводу, что если и в этом Цикле Ронин создаст школу боя для землян, то доступ к уникальным алхимическим зельям и пилюлям только сыграет в плюс, ускорив обучение. Так что если я не ошибся в выводах, то строгая дама ома Ай Тахаяси принесла мне и хорошую новость.

На жеребьевку я выходил с лёгкой улыбкой на лице.

Сегодня на песке арены стояло совсем немного людей. Всего двенадцать человек, не считая уже занявшего место на переносной трибуне главного распорядителя. Активная аура Восприятия подсказала мне, что перед жребием спокойны только двое из двенадцати: я и Ронин — остальные же были на нервах, хотя и скрывали это изо всех сил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Главный распорядитель назвал моё имя и, поднимаясь на трибуну, я словно случайно прикоснулся к его посоху и Светом своего Сродства потянулся к артефакту. Отклик был странный, не тот, которого ожидал. Посох главного распорядителя не был в полной мере истинным артефактом Антареса, но и новоделом тоже не являлся. Скорее всего, он был сделан на основе или на осколках божественной реликвии, но создан всё же людскими руками. Очень могущественная вещь Реарденового ранга, но годится ли она для воплощения моей задумки, увы, непонятно, и пока не попробую, не узнаю. Подняв вторую табличку над головой, главный распорядитель огласил на всю Арену:

— И судьба выбрала в противники Рэйвену из Сиэтла в полуфинале Бронзовой ветви турнира, судьба выбрала… Тарроя из Кхэтно!

Услышав это, Парави Малик явно расслабилась и даже позволила себе улыбку. Что же касается моего сегодняшнего противника, то он, как и я, был гостем города. По тому, что удалось узнать Ауну, этот Таррой служил в торговом доме союзного Триесу города Кхэтно. Судя по имени, он не из благородной семьи и своего положения достиг сам.

Кхэтно, в отличие от Триеса, не был псевдодемократией. Тем городом уже много столетий правила одна семья. Семья Гейндзи — или иначе диктаторы Кхэтно. Правда в слово диктаторы на Айне никто не вкладывал особо отрицательных смыслов, для местных это было просто очередным аналогом таких понятий как: король, царь, властитель. По рассказам Ауна, если ты не принадлежишь к знати, то в Кхэтно тебе место только в самом низу. Видимо, этот Таррой — человек выдающийся, раз, будучи простолюдином, умудрился получить столь престижную должность. К тому же он единственный из всех участников представлял для меня пусть небольшую, но загадку. Я банально не понимал, как он побеждает. Да, он был хорошим бойцом, но далеко не уникальным. Его техника меча была правильна, но не более. Во всех боях он ничем не превосходил своих противников, а то и уступал им, но почему-то выигрывал. Если судить по мастерству, то Тарроя, как и Парави, не должно было быть в полуфинале. Они оба не настолько сильны, но, видимо, при этом достаточно удачливы, чтобы всё же взойти столь высоко. К тому же не стоит забывать, что самых сложных противников на Бронзе выбил я, а этим двум оставались оппоненты попроще. Тот же чемпион Цисто вышел бы против этих двух одновременно и победил, даже не сбив дыхание.

По завершению всей жеребьёвки, к нам подошли младшие распорядители и уведомили, что у нас есть два часа на подготовку. Столь щедрое время выделено потому, что сейчас должен был начаться аукцион Цеха Алхимиков, который и продлится те самые два часа.

Так как я не собирался тратить деньги и бороться с соблазнами, то на аукцион не остался, а ушёл в свою комнату, где всё время посвятил медитациям и разминке. Комнату я покинул только чтобы посмотреть за боем Ронина. За поединком, в котором фехтмейстер меня удивил снова. Впрочем, не только меня, но и всех зрителей. Мы уже привыкли к представлению, к артистизму землянина и театральности. Все ждали чего-то похожего, но фехтмейстер обманул все ожидания, и мои тоже. Он вышел на песок и завершил бой одним ударом, после чего сразу покинул арену.

И. Это. Было. Прекрасно!

Потому как настоящее искусство должно быть непредсказуемо!

Землянина я провожал, аплодируя стоя. К моему великому сожалению, основная масса зрителей не смогла оценить показанное Ронином. Помимо меня, землянину искренне аплодировало не больше десятка человек, и это среди почти двух десятков тысяч зрителей! Остальные или молчали, или недовольно гудели.

На свой бой я вышел с лёгким чувством раздражения. Во-первых, из-за того, что зрители не оценили поединок фехтмейстера, и во-вторых, так как после жеребьёвки сам собирался закончить бой быстро. А сейчас это было бы неправильно, потому как выглядело бы как плохая копия.