Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов - Наталья Копсова

– Наталья, а хотелось бы спросить, что вам больше всего понравилось в Норвегии? – спросила чуть позже подошедшая и присоединившаяся к нашему разговору Алена.

Наталья Перчаткина также восторгалась Осло – «норвежской столицей викингов, троллей, кораблей и Нансена с Ибсеном», как Алена Санкт-Петербургом. А еще ее, совсем как нас, потрясали невероятнейшие оттенки норвежского неба и воды. Мы, россиянки, никогда раньше не подозревали, что небо и вода могут быть таких радикальных цветов: ярко-оранжевые, ярко-зеленые, ярко-малиновые, ярко-лиловые.

– О, Наташа – совершенно чудесное имя. Если бы у меня была дочь – назвала бы Натальей, что по-гречески означает «родная, естественная, живая». По-моему, такое имя и такие качества необыкновенно подходят журналистке.

Общительная Аленка умела делать людям комплименты.

– А вот в древнем кельтском языке Ната или Натала ассоциировалась с ночью. Да и доныне ночь по-норвежски звучит как натт или наттен. Поэт Давид Самойлов написал о моем имени строки, которые мне лично нравятся:

У зим бывают имена.Одна из них звалась Наталья.И было в ней мерцанье, тайнаИ холод, и голубизна.

Так что, к своему глубокому сожалению, бываю я часто в настроении прохладном, сумеречном и задумчивом. Извините, я сейчас должна убегать.

Мы совсем по-дружески распрощались с милой журналисткой и пошли в раздевалку надеть купальники. Аленка облачилась в черный с блестками, открывающий только ее матово-розовые прямые плечи и напоминающий вечерний наряд, мне же от нее достался пляжный желтенький мини-бикини – почти одни веревочки. В таком игривом виде выбежали и с разбегу синхронно нырнули в бассейн; мы – прирожденные шалуньи, заранее сговорились впечатлить компанию мужчин грандиозным зрелищем двух пар наших длинных, породистых ног. Судя по всему, замысел удался, человек семь-восемь плюхнулись в воду вслед за нами. А чуть позже, лежа в плетеном кресле под мягкие блюзы, я томно потягивала ледяное шампанское, время от времени взбалтывала содержимое бокала с кубиками льда в нем и любовалась на просвет через тонкое стекло россыпями сверкающих звезд-лампочек на потолке. С неспешным достоинством впервые в жизни я смаковала засахаренные бутоны некогда надменных роз и трогательных фиалок, а еще наслаждалась необычной сладостью запорошенных сахарной пудрой, как снежной метелью, вишнями и грушами в розовом вине. Смешно, что сухие лепестки здорово хрустели, совсем как самые обыкновенные картофельные чипсы, премного обожаемые моим сыночком. Один, вроде бы шведский журналист, подсел и принялся шептать мне на ушко о своем редком хобби – изготовлении панно из шерсти. Я кокетливо встряхивала мокрыми прядками, смеялась и пила, пила, пила шампанское…

Пританцовывающая Аленка в купальнике и на каблуках позвала в сауну, потом вместе с ней и группой спешивших наперебой угодить кавалеров размокала в бирюзовых струях джакузи, даже там не переставая потягивать разноцветные коктейли и хрустеть хрупкими лепестками медовых цветов. Вообще было здорово! Впервые за последние месяцы меня по-настоящему отпустило. Стальная и гнетущая пружина внутри вдруг пропала, видимо, растворилась в вине и музыке; поэтому ни о чем плохом совершенно не думалось – мир казался волшебным и понимающим. Интуитивно я догадывалась, что эффект действует только короткое время, но все равно была рада и тому.

– Фиалки означают тоску по романтике, грусть по утраченному или недостижимому идеалу. Я люблю эти цветы, они нравятся натурам тонким, возвышенным и мечтательным. А вот розы близки сердцу людей активных, уверенных в себе, самодостаточных, амбициозных и волевых, – объясняла журналистам моя прямо-таки царственная подруга.

– Съедим и те, и эти, – хором заверяли возбужденные рассказом о цветах мужчины.

– Ник, может, ты хочешь послушать лазурный джаз? Могу пойти для тебя отыскать, – наклонился ко мне паря́щий или пáрящий рядом Коля.

– Ой, да не беспокойся, Коленька. Я сегодня столько всего выпила, что мне что «Полет шмеля», что «Серенада Солнечной долины», – быстро процитировала я обожаемого Венечку Ерофеева и слегка обрызгала водой Колино близкое лицо.

– Это вчера ты много пила, а сегодня еще почти совсем ничего.

Николай приобнял меня и принялся целовать в шею и волосы. Ну и пусть, все равно никому не нужна.

– Да нет, Коленька, все-таки и сегодня много выпила. Это просто аквамассаж снимает частично мое горькое похмелье, – все-таки слегка отстранилась я от него.

– …На самом деле отмокать лучше всего в спа: очень умиротворяет, освежает и стресс снимает. Это и есть аюрведический подход к личности. Своей целью аюрведа ставит гармонию души, тела и окружающей действительности. И совсем недаром эта философия существует уже три с половиной тысячелетия, ведь аюрус означает жизнь, а веда – знание.

Лежа в позе Клеопатры, Алена тем временем по-английски вежливо доводила мужчин до белого каления.

– Ален, пощади людей. Кончай издеваться, ты посмотри, что творится, – на ушко тихонечко прошептала я ей.

– А вот пусть помучаются. Пусть они все здесь имеют оргазм на полусогнутых ногах, – так же тихо, но с игривой гордостью ответствовала подружка. В первый раз я видела ее столь опьяневшей. – Разве не смешно наблюдать?

И мне действительно сделалось очень, очень смешно.

– Вероника, я приготовил для тебя особый сюрприз. Подожди немножко, сейчас тебе принесу. Ты, уверен, очень удивишься и обрадуешься!

Вечер подошел к концу. Было так жаль, что вот праздник кончается и больше никогда не повторится. Какой-то инфернальной жутью веет от слова «никогда» – мороз продирает по коже. Вот и на этот раз Коля испарился – хорош сюрприз: не появился, не попрощался. Что за странные выходки он себе позволяет время от времени?! Хочет заинтриговать внезапными уходами «по-английски»? Это и есть его фирменные «сюрпризы»? Да нет, как-то все это с Николаем не вяжется.

Тот же самый, похожий на вольного, свободолюбивого и диковатого чеченца водитель отвез нас домой.

– Николай Иванович распорядился вас доставить домой и извиниться за него. Ему пришлось срочно уехать по делам.

Вот и все слова, которые удалось от шофера добиться, а далее за всю дорогу он не проронил ни единого звука. Какие могут быть дела под утро? Может быть, Николаю стало плохо, но он просил о том не передавать? И сам он на чем же отбыл прочь: такси себе вызвал? А еще хотелось спросить, нет ли в шофере кавказских кровей, но я все же постеснялась. Кто его знает, а вдруг человек обидится! Так и не спросила…

– Ах, как же я соскучилась-то, Никуся! Как же хочется бурлящих и кипящих чувств! Ведь любовь – это, должно быть, что-то большее, чем поэма, что-то сильное, как извержение вулкана.

Такими пылкими высказываниями закончила Алена наш длинный-предлинный день и потушила лампу в спальне.

* * *

Особенно сегодня усталая ввиду интенсивной подготовки к очередному головоломному экзамену по установке и обслуживанию инфраструктуры активного директория, с абсолютно затуманенной майкрософтской терминологией головой я притащилась домой, вернее домой к подруге. Она оказалась дома и открыла мне дверь сама, лишь на полсекундочки выбежав из ванны, где, по всей видимости, принимала предобеденный душ. Я с облегчением бросила в коридоре пакеты с продуктами и медленно прокосолапила в нашу спальню, где медленно и лениво переоделась в домашний махровый халат. Раздумчиво полулежа-полусидя на кровати, вдруг начала слышать странные, но ритмичные звуки: иногда лязгающие, иногда хлюпающие, вроде бы доносившиеся с кухни. Вначале я подумала, что вот, дескать, соседи покоя не дают – опять затеяли ремонт в своей квартире. Но нет, уж больно явственной была слышимость, даже несмотря на всю хлюпкость современных межкомнатных перегородок. Источник шума явно находился на Алениной территории. Все равно надо было тащиться в эту чавкающую обитель и приниматься за готовку еды, что я несколько нехотя и сделала. Поспать бы сейчас хорошенько, так тут еще этот грохот!

К великому удивлению, на кухне я обнаружила полуголый, в одних плавках, даже на спине сплошь заросший курчавыми темными волосами торс мужчины, головой нырнувшего под раковину и что-то там упорно ковырявшего. Я не сдержала удивленного ойканья, и мужчина резво подал назад шерстистый корпус, пружинисто выпрямился и обернулся ко мне: то был недавний посольский шофер с видимой примесью жгучих кавказских кровей.

– Владлен Давидович Петрищенко, разрешите представиться.

Молчаливо-безучастный в прошлый раз, сейчас он любезно-четко отрапортовал свое имя. Видимо, так положено по каким-нибудь посольским инструкциям.

– Руки вот только грязные, поэтому, к сожалению, подать не могу. Лена Анатольевна попросила посмотреть трубы, сказала: мойка ваша немного засорилась и грязная вода начала плохо уходить. Но я уже почти закончил. Теперь, надеюсь, у вас все будет в полном порядке.