Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов - Наталья Копсова

– Мне, Коленька, все же кажется, что сегодня вечером ты отчего-то невесел. Что-нибудь случилось? Хотя, ты знаешь, в последнее время я стала такая мнительная, может быть, и ошибаюсь.

Николай ответил не сразу.

– Да нет, не ошибаешься. Острая женская интуиция!

Он залпом выпил свой виски и с хрустом поставил пустой стакан на камин.

– Знаешь, что помешало Македонскому завоевать весь античный мир? Две простые и вечные вещи: дураки и дороги! В жизни ведь как: трудолюбивые знатоки каменных топоров их точат, всячески совершенствуют и, естественно, всеми силами стараются затереть человека с металлическим топором. Это у них называется «конкуренция», которая заключается лишь в том, что делается все возможное и невозможное, дабы о железе и металле никто бы ничего никогда не узнал.

– А кто владельцы этих топоров? Что-то для меня все очень туманно, Коленька. Ведь я все-таки выпила…

– «Лучшая женщина – пьяная женщина». Изречение одного великого человека. Так вот ходит тут один… он же консул со Шпицбергена и мой сосед по даче. Его псина прошлым летом постоянно гоняла моего Тишку. Довела бедного кролика прямо до невроза, он постоянно дрожал. Как-то раз я зашел и поговорил с его матушкой, просил сыну все передать, думал, он мужик. А он теперь по службе интригует.

– Боже мой, из-за кролика и собаки?!

– Мы, дорогая Ника, живем в эпоху тотального упадка этики. У питекантропов и астралопитеков, думаю, ее могло быть больше.

– Зато у каннибалов точно меньше. Прошу тебя, Коля, забудь о переживаниях, интригах и собаках с кроликами хоть на вечер. На неприятные дела и воспоминания времени еще хватит, по себе знаю, а сейчас станем веселиться и ликовать. Ну, пожалуйста!

Так попыталась я отвлечь и утешить друга, звонко чокнулась с его пустым стаканом на камине:

– Знаешь, что хочу тебе еще предложить, дорогой мой человек. Давай выпьем по бокалу Шарентеза и никуда больше не пойдем и не поедем: ни себя не станем никому показывать, ни на людей смотреть. Так завещал сам великий Венечка Ерофеев.

– Нет, так не годится. Я обещал там кое с кем встретиться и переговорить. Тебя тоже просто так не отпущу, и Алена сегодня в особом ударе. Наша прелестница явно желает продолжения банкета. Вон посмотри, как раз направляется сюда, легка на помине.

Блистательная, румяная, всем и всеми довольная, в одну секунду с зелеными чертиками, пляшущими в светлых очах, в другую – с изумрудами, плавающими в хрустальных чашах глаз, Аленка действительно шла к нам, и толпа нарядных гостей, как волны перед волнорезом, почтительно расступались перед нею. Оба лауреата всевозможных премий: и композитор, и певец неотступно сопровождали ее, совсем как пажи должны сопровождать свою гордую королеву. Многочисленные зеркала обрамляли и множили сей величавый, благородно-седовласый эскорт. Казалось, что за Аленой тянется целый шлейф одетых в черное мужчин. По пути она их вежливо куда-то посылала, а они рады были стараться и понеслись чуть ли не наперегонки. Как потом выяснилось, музыканты были посланы в гардероб за Алениным пальто. Мне же подавал шубу сам Николай. Потом все трое: я с подругой и наш дипломат долго раскланивались и прощались с огорченными нашим, вернее, Алениным отбытием артистами. Было около одиннадцати, большая часть гостей успела разойтись.

В отличном настроении, смеясь и делясь впечатлениями, мы с подружкой вышли и загляделись на томный, бледный до серебра серп луны, художественно висевший в небе за иероглифическими силуэтами высоких сосен. Коля же наш задержался в здании, чтобы договориться насчет шофера.

– Ой, как же я совсем забыла! – вдруг воскликнула дотоле мирно вдыхавшая рядом бодрящий зимний воздух подружка и уже на бегу продолжила: – Надо бы напоследок в туалет заскочить, а то не дотерпеть. Если Коленька тут появится раньше меня, скажешь: Алена через пять минут будет.

Когда ее высокая худощавая фигура скрылась за посольскими дверями, я и сама также остро ощутила потребность оказаться в месте, «куда царь ходил пешком», а потому сразу же двинулась вослед.

– …Потому опять требуются деньги. Делаю все возможное, все, что в моих силах, но, к собственному сожалению, я далеко не волшебница. Поверь, Руне, я действительно стараюсь, и кое-где «лед тронулся», однако не все случается так скоро, как нам хотелось бы. Да, да, конечно, я помню о всех своих обещаниях и сожалею, но…

Когда я вошла в заведение для дам, Алена находилась там совершенно одна. Стоя спиной к входной двери, она с легкой нервозностью в голосе с кем-то беседовала по мобильному. Хотя мне самой показалось, что я вошла совершенно бесшумно, подружка среагировала моментально и тут же развернулась в сторону входа. При виде меня мимолетная гримаска: смесь неясного опасения, явного раздражения и даже тщательно скрываемой болезненности, как если бы человек советовался со своим дантистом о внезапно постигшей его цинге, тенью скользнула по Алениному гладкому личику.

– Ах, срочно должна бежать. Конечно, конечно, я также всех обнимаю. Передавай им от меня приветы и наилучшие пожелания.

Быстренько закруглив разговор, подружка суперласково обратилась ко мне:

– Что, Никочка-зайчик, наша машина уже нас ждет?

Я лаконично ответила, что не знаю. Алена удалилась из помещения даже раньше, чем я успела запереть за собой дверь в кабинку.

«Интересно, с кем это она тут беседовала? Очередной ее поклонник с именем Руне? Это ей позвонили или она позвонила?» Честно признаться, меня в первое мгновение очень и очень неприятно кольнули звуки столь хорошо знакомого имени. С другой стороны, мужчин, которых именно так зовут, в Норвегии «пруд пруди», как каких-нибудь Володь в родной державе. Нет, мне следует срочно научиться управлять собственной чисто бабской подозрительностью, а то будет просто беда. Да и разговор явно касался каких-то чисто деловых вопросов; наверняка очередной коллега ее проведывал. На том удалось успокоиться.

В таинственно поблескивающий в отблесках лунного света, зеркально-черный на снежном фоне «Мерседес» мы садились вчетвером, вместе с молчаливым, я бы сказала, типично горской наружности шофером. Уж не чеченец ли он? Шофер также являлся одним из тех, кто разливал напитки на отшумевшем в российском посольстве празднике. Но нас-то как раз ждало впереди продолжение банкета и новый праздник жизни. В автомобиле возбужденная Аленка ни с того, ни с сего принялась горячо сравнивать неоклассицизм с модерном в пользу первого, затем арт нуво с органикой в пользу последней и так практически в одиночку проговорила всю недолгую поездку. Я же поначалу добродушно поддакивала подруге, хотя на самом деле считала, что в архитектуре нет «правильных» или «неправильных» стилей, а есть их либо удачные или никакие воплощения. Потом, полулежа на заднем сиденье, расслабилась окончательно и по-детски радостно всем существом вовлеклась в мелькание огоньков, фонарей, трамвайных остановок, домов, снежинок.

Конференц-зал в гостинице, где Колины знакомые собрались на коктейли и для бесед, ошеломил меня своей роскошью. Залитый розовыми огнями зал, бассейн с подсветками дна в виде звезд, легкая музыка, как бы сливающаяся с поверхностью ярко-голубой воды; сплошные зеркальные стены, оптически увеличивающие пространство во много раз; мозаичные синие колонны, две пузырящиеся джакузи. Особое внимание привлекал большой круглый стол, уставленный нарядными, как невесты, композициями из белых лилий и орхидей и напитками розоватых, голубоватых, изумрудных оттенков, в которых, помимо какой-нибудь завлекательной фруктинки на соломинке, струилось нечто, похожее на клубящийся разноцветный туман. Народу же я насчитала не так уж много, всего-то человек двадцать. В основном то были журналисты-международники и фотокоры из разных стран. Кроме нас с Аленой, в зале присутствовала только еще одна женщина: молодой журналист из Москвы Наталья с фамилией неожиданной и интересной – Перчаткина, хотя за память я не ручаюсь. Миловидная, стройная и голубоглазая блондинка, она пожаловалась на усталость и сказала, что собирается покинуть веселое собрание.

– Завтра рано утром вылетаю в Москву, и необходимо подготовить и сдать в набор все норвежские репортажи.

– А о чем же эти срочные материалы? Разве в Норвегии случилось что-нибудь экстраординарное?

– Я здесь освещала вопрос внезапно возникших разногласий между норвежской и российской сторонами по поводу строительства рыбоконсервных предприятий на Шпицбергене, он же норвежский Свалбард. Россия, собственно, уже начала строить первую очередь, как вдруг совершенно неожиданно для российской стороны возникли многочисленные проблемы, давно, казалось, обговоренные и утрясенные в международных договорах. По этому поводу несколько недель шли довольно острые переговоры, через полтора месяца состоится их новый раунд. Моя задача – информировать российскую общественность о ходе дебатов.