Дракон проклятой королевы - Екатерина Вострова

Ночью он выкрал солдатскую амуницию, натянул на лицо шлем и до утра ходил по лагерю, пытаясь разыскать Рене вместе с сестрой.

Под утро, не найдя ни одну из них, уснул у догорающего костра, а проснулся от того, что услышал знакомый голос над ухом.

— Скоро… Очень скоро Лулугон будет самой богатой частью Ниана. И тогда я смогу претендовать на трон. Король стар и не имеет наследников. У меня есть все шансы, — хвастливый голос ди Хеики над ухом заставил резко вскочить на ноги, но тяжелая амуниция с непривычки заставила покачнуться, и Амоа, поскользнувшись на грязи, плюхнулся обратно на землю.

— Пьяное быдло…— поморщился феод, глядя на него. — Урезать бы вам всем жалование. А ну живо к горе, караулить, чтобы эта мелочь вытряхивала все золото из карманов.

Но Амоа не шевелился, просто смотрел на девушку, стоявшую рядом с ди Хеики и выслушивающую его хвастливые речи.

— Ты обещал, что моя сестра больше не будет спускаться в шахты, но сегодня утром ее снова погнали вместе с остальными! — не замечая Амоа, потребовала Рене.

За этот месяц лицо ее посерело, осунулось, спутанные волосы были небрежно завязаны лентой, но она по-прежнему высоко держала голову, а глаза выглядели живыми.

— Видимо, забыл… — хмыкнул феод, потянувшись к девушке и обхватив ее за талию. — Возможно, если бы ты мне напоминала об этом всю ночь, я бы не жаловался на память…

Но Рене ловко вывернулась из объятий мужчины и побежала в сторону горы.

— Ну вот что за!.. — сплюнул феод себе под ноги и, развернувшись, пошел совсем в другую сторону.

— Если твари тебя сожрут, я плакать не буду, – бросил он ей через плечо.

На Амоа никто даже внимания не обратил, и, воспользовавшись этим, он поднялся и незаметно пошел за Рене следом.

Но когда вышел поближе к горе, туда, где были видны спуски в пещеры – то просто лишился дара речи. Он наконец понял, зачем собирали детей. Ни о какой борьбе с тварями и речи не шло. Просто шахты были полны золота, и лишь дети могли добывать его, не опасаясь быть сожранными кишащими там тварям.

Неожиданно что-то словно ударило по земле, на которой он стоял. Гора затряслась, послышался грохот, крики:

— Обвал! Обвал! Быстрее все отсюда!

Он заметил мелькнувшую у выхода в пещеру фигуру Рене и без раздумий кинулся следом.

***

Киара проснулась от того, что птица, которую она имела глупость подобрать когда-то на поле, снова стучала по прутьям клетки. А ведь еще не так давно она высказывала Амоа за то, что тот посмел кинуть в ее питомца усыпляющим проклятием! А сейчас сама готова запулить чем-нибудь в это неугомонное сознание, лишь бы оно замолчало.

Нет, все-таки надо уже найти какого-нибудь специалиста по животным, показать эту несчастную тварь со сломанным крылом, вылечить и выпустить уже на волю.

Из-за резкого пробуждения сон, который ей снился, почти ускользнул от нее. Наконец-то это был не очередной кошмар, когда ей казалось, что она утопает в зловонной жиже. Кажется, это снова было что-то из прошлого Амоа. Как он искал Рене, узнал что-то про шахты в горе Валаад…

И ведь прервался на самом интересном месте! Дурацкая птица!

Киара чувствовала, что правда была совсем рядом. Там, куда побежал Амоа, пытаясь вытащить свою подругу и ее сестру. В темноте туннелей, где скрывалась черномагическая грязь, проклятье, убивающее ее семью.

Рассвет все еще не наступил, хотя, кажется, вот-вот должен был заняться над Заиром.

Приподнявшись на локтях, Киара посмотрела на лежащего рядом мужчину. Полюбовалась какое-то время его профилем, провела невесомо пальцем по змеящимся по плечам татуировкам. Все-таки, что это за символы? Кроме того, что это как-то соотносится с их религией, ей так и не удалось узнать об этом подробнее.

Шел уже шестой день с момента ее отравления. Ирилу кое-как удалось успокоить народ, убедив всех в том, что королева идет на поправку и как только она полностью восстановится, виновник будет найден и публично казнен.

Амоа радовался как ребенок, когда об этом услышал.

«Все-таки мы еще сделаем из тебя настоящую злую ведьму, которая всех держит в страхе. Кстати, как тебе публичная казнь через сожжение драконьим пламенем?»

Все это время члены совета и другие аристократы каждый день приходили к ней на поклон. Она потихоньку делала вид, что приходит в себя, роняла им обрывистые фразы. Туманно намекала, что знает, кто ее отравил, и всячески старалась показать, что никому, кроме нее, доверять нельзя.

И, судя по тому, что докладывал ей Стивен, члены совета один за другим приходили к выводу, что королева хотя бы достаточно открыто играет и лучше уж именно с ней дружить.

Сегодня она очень надеялась, что сможет наконец выйти из комнаты, даже приходивший вчера доктор отметил ее неукротимую волю к жизни и то, что она очень быстро восстанавливается. Но, на всякий случай, она все же попросила Амоа сделать доктору внушение, чтобы тот был действительно свято уверен, что Киара была на грани жизни и смерти.