Дракон проклятой королевы - Екатерина Вострова

Восторг. Чистое восхищение!

Герэ, потоптавшись еще немного, вышел из спальни, пожелав королеве скорейшего выздоровления.

На этот раз Амоа закрыл за ним дверь заклинанием и навесил сверху чары звуконепроницаемости.

— Рассказывай, — мрачно произнес он, поворачиваясь к кровати. Киара открыла сначала один глаз. Затем второй. Потом картинно вздохнула.

— Меня все равно бы отравили, — пожала плечами она и, не удержавшись, усмехнулась. — Поэтому я решила, что лучше провести это на моих условиях.

Амоа рассеянно поцокал, сел на краешек кровати, все еще пытаясь отстраниться от пережитых эмоций.

Надо было свернуть ей шею, пока был шанс. Нет, план гениальный в своей простоте. Спору нет. А он еще, не ведая сути, подыграл ей. Отогнал лишних зевак, там, на балконе. Потом нервировал своим присутствием доктора, чтобы тот не заметил неладное.

Но она могла его заранее предупредить?! Он ведь действительно испугался за нее, подгорный кроль задери!

— Не смотри так на меня, — Кая подобрала ноги, усаживаясь поближе к изголовью кровати. — Я думала, ты мне, как минимум, поаплодируешь. Вроде бы вышло неплохо.

— О, да. Я тебе поаплодирую. Я тебе так поаплодирую, — преувеличенно часто покивал он, отчего Киара отползла еще чуть ближе к спинке. — Так поаплодирую, что…

— Ой, ладно! Все же отлично, — она блистательно улыбнулась и, подхватив подушку, в защитном жесте выставила ее перед собой. — Это было неизбежное зло, я просто поторопила события. Теперь вот слягу, вся такая мученица, народ начнёт бунтовать против совета. Мол, вы хотели сжечь поля, она вам помешала, а вы её траванули, сволочи! Не зря же я последние несколько недель усиленно занималась распусканием слухов. Заряжала кристаллы, чтобы мотаться по всей стране…

Амоа слушал ее, изредка кивая в такт словам. Так она для того устраивала все эти «выходы в народ»? Кормила голодающих? Неудивительно, что она выглядела такой измученной. Как он понял, кристаллы, которые здесь используют маги для перемещения на большие расстояния, требуют много сил и энергии. И ведь вечерами она действительно казалась ему просто досуха выжатой…

— Плюс, в совете все начнут думать друг на друга, — продолжала, тем временем, Киара. — Ведь если меня отравили без договорённости, то и у всех остальных могут яд в чае найти. Очень надеюсь, что каждый из них станет чуть более… хм… обеспокоенным и подозрительным. Ведь неизвестно, кто отравитель…

— Да, да, — перебил ее Амоа, скривившись. — Суть я уловил. Ты святая, а придворные — гребанные политиканы, с которыми ты борешься за благо народа. Защитница, королева мать, а они — жадные торгаши. Еще и волю к жизни продемонстрируешь, победив смертельный яд. Хотя, как по мне, с ядом ты промахнулась. Может вызвать подозрения.

— Я тебя умоляю, — закатила глаза Кая, скрестив на груди руки. — Я ведьма, и у меня есть дракон. Мне кажется, даже если я воскресну после отрубленной головы – они и то мне поверят.

От ее слов Амоа вдруг замер, не до конца понимая, в чем тут дело. Почему ее слова вдруг заставили его напрячься? Словно колокольчик прозвонил в голове.

Снова глупая птица застучала по прутьям клетки. Все-таки зря он ее не спалил. Мужчина рассеянно потряс головой, отгоняя внезапно накатившее странное чувство, что он то ли слышал, то ли где-то видел такое.

— Это все, конечно, хорошо и здорово, — кашлянул он, окончательно приходя в себя. — Вот только ты упустила одну маленькую деталь.

— И какую? — Киара приподняла одну бровь, но он видел, как по ее лицу пробежала тень сомнения.

— Меня, — ему хватило всего одного резкого выпада, чтобы повалить ее на кровать, перехватив оба запястья, прижать ее руки к матрацу, а самому повиснуть сверху. — Ты должна была меня предупредить.

Он рыкнул, попытавшись тряхнуть ее, но проклятая ведьма отчего-то совершенно не впечатлялась, лишь заливисто рассмеялась, соблазнительно облизнув губы.

А между тем, связь, установленная между ними, уже давала о себе знать. Он чувствовал, как энергия проходит по его телу, течет к ней, а затем обратно. Это вызывало желание, это сводило с ума, заставляло мечтать сорвать с ведьмы ее дурацкое тонкое платье, вжать ее покорное лишь одному ему тело в кровать…

— Должна? — переспросила она, насмешливо поведя бровью. — Я вынашивала этот план, готовилась к нему несколько недель. И я не могла позволить этому сорваться. А оно вполне бы сорвалось, скажи я тебе, по той простой причине, что актер из тебя никудышный.

Вот же стерва!

— Ты должна была сказать мне, — повторил он опасным шепотом.

Он все еще продолжал удерживать ее, глядя ей прямо в глаза. Пытаясь собрать все пережитые эмоции воедино и направить их на то, чтобы подчинить себе упрямую ведьму. Да, она запретила ему применять к ней гипноз. Но он чувствовал, что если хорошенько напрячься, то он вполне может обойти его. Нужно лишь постараться, понять, как работает этот гребаный контроль. Главное при этом – сосредоточиться на обходе запрета, а не на искушающих изгибах тела королевы под ним.

— О, нет, нет, нет, нет, нет… — она снова засмеялась, а затем вертко крутанулась, с кончиков ее пальцев сорвалась голубая молния, ужалив его руки.