Надежда Дерзкого - Дэвид Файнток

Терзаемый одиночеством, я стал подогревать в себе злость к Филипу. Это из-за него мне пришлось просить прощения у мятежника Андроса, нарушившего дисциплину в первый же день моего пребывания на борту "Дерзкого". В сущности, Филип отказался выполнить мой приказ...

Из зеркала на меня смотрело болезненное лицо с белой повязкой. И когда я очень осторожно снял ее, то почувствовал приступ тошноты.

Рана была ужасной. Несколько дней назад обожженная кожа отделилась от мяса из-за скопившейся под ней жидкости и образовался волдырь, который вскоре загноился. Потом кожа слезла, и появилось огромное красное, отвратительного вида пятно. Со временем краснота пройдет, но уродливый след от ожога останется. Вспомнился Симмонс, потом убитый мною матрос. Может, это безобразное пятно - метка Каина? Я разразился истеричным смехом, потом меня прошибла слеза, я упал на кровать и вскоре заснул.

Дни проходили в трудах и заботах. Моей главной задачей было ускорить возвращение домой, к Солнечной системе. Мы и так уже задержались. Прежде всего следовало точнейшим образом рассчитать курс, чтобы не тратить потом драгоценное топливо на корректировку траектории. Это дало бы возможность потратить все или почти все топливо на ускорение, чтобы достигнуть максимальной скорости. Правда, необходимо бьио оставить немного топлива на случай, если корректировка все-таки потребуется. В космосе всякое бывает.

"Дерзкий" был снабжен несколькими независимыми реактивными двигателями с небольшими резервуарами. Топливо в них подавалось из огромного центрального резервуара по трубам насосами, питавшимися от бортовой термоядерной электростанции. Во избежание утечки перед запуском двигателей следовало все проверить. Потеря каждого литра топлива вела к снижению конечной скорости корабля.

Все это я объяснил инженеру Касавополусу и приказал произвести тщательную проверку. Он мрачно меня выслушал и принялся за работу.

А я в очередной раз стал просматривать список грузов в трюме, помечая те, которые можно выбросить за борт для облегчения веса "Дерзкого". Чем меньше вес - тем больше скорость. Даже небольшое прибавление в скорости существенно скажется на времени полета, если речь идет о многих годах. Впрочем, если быть честным до конца, я не верил, что нам удастся добраться до Солнечной системы. Пассажиров и экипаж я старался обнадежить, это был мой долг, сам же понимал, что шансов на благополучный исход почти нет и спасательного корабля мы вряд ли дождемся.

Оставаясь на мостике в одиночестве, я размышлял о всех мыслимых и немыслимых способах выживания, в том числе и о возможности расчленения корабля. В самом деле, зачем нам теперь трюмы или шлюпочное отделение? Можно также избавиться от двух уровней-дисков. Конечно, это потребует колоссальной работы, причем высококвалифицированной. Я взвесил все "за" и "против". Нет, моему экипажу с такой сложной задачей не справиться. Да и нужно ли вообще уменьшать вес? Ведь наши радиосигналы долетят до Солнечной системы через девятнадцать лет. Если на Земле их примут и пошлют нам помощь и если спасательный корабль нас найдет, скорость вообще не будет иметь никакого значения. С другой стороны, неизвестно, уловит ли Земля вообще наши сигналы, если учесть огромное расстояние и наличие множества разнообразных помех.

А вот разгрузить трюм я решил твердо - это не займет много времени. На борту "Дерзкого" помимо запасов продовольствия, воды и прочего, что необходимо для жизнедеятельности корабля, были также грузы для планет-колоний. В Адмиралтействе, конечно, не придут в восторг от того, что выброшены ценные грузы, но особых неприятностей не предвидится, тем более что все это может быть потом найдено в космосе и доставлено по назначению.

Выбрасывать все подряд вряд ли целесообразно, мало ли что может понадобиться в столь долгом путешествии. Я составил список и показал его Филипу. Уолтер Дакко, находившийся рядом, занервничал.

- Хотите что-то сказать? - спросил я.

- Да,- затараторил Дакко,- я понимаю, что это не мое дело...

- Совершенно справедливо, но я готов вас выслушать.

- Командир, не поторопились ли вы с решением выбросить грузы? Подумали о том, как это повлияет на людей?

- Что вы имеете в виду?

- Это подействует на людей угнетающе. Лишит их надежды на спасение, повергнет в отчаяние.

- Но это уменьшит вес корабля! Вы возражаете? - жестко спросил я, намереваясь поставить его на место.

- Просто смотрю на вещи реально. Поверьте, вас могут не понять.

- Приказы командира обсуждению не подлежат,- вмешался Филип,- Им надо подчиняться беспрекословно.

- Не беспокойтесь, сэр, я не собираюсь нарушать приказ командира. Но посудите сами: вы пообещали людям спасательный корабль, а сами у них на глазах выбрасываете ценные грузы. Вас сразу заподозрят в обмане. Зачем нужна скорость, если вот-вот подойдет помощь? Теперь не только бунтовщики не станут вам верить. А без доверия нам сейчас никак нельзя!

- Но мы не собираемся бездействовать,- по-солдафонски оборвал я его. Мне все равно, что подумает экипаж, его дело - подчиняться приказам!

- Да, сэр. Но ходят разговоры, что командир не пытается починить...

- Молчать!

- ...сверхсветовой двигатель,- договорил Уолтер Дак-ко и тут же добавил: - Есть, сэр.

Я вскочил, сжимая в бешенстве кулаки, и заорал:

- Сверхсветовой двигатель починить невозможно! Так и передайте всем, мистер Дакко! Это могут сделать только специалисты-ремонтники в порту!

Уолтер Дакко упрямо молчал, будто не слыша.

Несколько дней я мучительно размышлял, что выбросить, а что оставить. Например, мебель и все остальное из пустующих кают? Или же шлюпку? Она весит немало. В конце концов я пришел к выводу, что на любом военном корабле должен быть полный порядок. А "Дерзкий" - судно военное. Было бы нелогично выбросить мебель из кают и оставить космическую шлюпку, лазерные пушки и оборудование к ним. Шлюпка на военном корабле необходима, как и лазерное оружие.

Итак, я принял компромиссное решение. Каюты и комнаты отдыха оставить нетронутыми, освободить только трюмы от самых тяжелых грузов: станков для быстроразвивающейся промышленности Надежды, болванок из ценных сплавов и тому подобного. Не знаю, как к этому отнеслись пассажиры и экипаж, но высказать недовольство никто не решился.

Я приказал вывести в открытый космос два радиомаяка и подождать еще день, чтобы убедиться в их полной исправности. Остальные радиомаяки решил выбросить уже во время полета.

Когда все приготовления были закончены, я вызвал на мостик инженера Касавополуса и Филипа, чтобы вместе с ними и Керреном вычислить курс. Каждый делал расчеты самостоятельно, и все они совпали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});