Жена неверного ректора Полицейской академии - Юлия Удалова

кольцо с аметистом, любуясь тем, как его родовой перстень выглядит на моей руке.

Все вокруг отдалилось, как размытое кино на старой черно-белой пленке. Я понимала, что мы с Лиансом выглядим неприлично. Еще неприличнее, чем если бы начали целоваться взасос у всех на виду.

Все было в химии, которая буквально искрила между мной и этим мужчиной. В том, что он осторожно, по этикету танца прикасался к моей оголенной спине, а меня как будто било током. Напряженная, грозовая атмосфера. Ее чувствовали все в этом зале.

Чего стоил один только полный бешеной ревности взгляд, который бросил на меня Лианс, когда я согласилась потанцевать с Шайеном О'‎Брайеном, который, разумеется, присутствовал на балу у собственного дяди не в качестве музыканта.

Но наместнику нужно было поговорить с ректором о чем-то важном, поэтому Лиансу пришлось, скрипя зубами, меня оставить.

Тут-то и настал черед рыжего красавчика.

— Как жаль… — сказал он, закружив меня в танце.

— Чего же?

— Что такая утонченная и изысканная девушка избрала какого-то неотесанного полиционера, который не может ни спеть, ни стихов порядочных сочинить.

— Разве песни и стихи — самое главное? — улыбнулась я рыжику.

— Я в этом уверен.

— Больше нет проблем с менталистами? — решила перевести тему. — Оберег помог?

— Забавно, когда брат понял, что не может меня заставить отказаться от музыки, он стал поспокойнее. Вот, даже на бал пригласил.

— То, что он хотел действовать таким грязным методом, не особо его украшает, — заметила я, смерив пристальным взглядом Уэйса Когмана.

А наместник севера так же пристально посмотрел на меня.

Но одним взглядом не ограничился.

Когда мы с рыжиком закончили танец и он галантно приложился к моей руке, Когман подошел.

А вместе с ним и Лианс. Причем не могу сказать, что последний выглядел довольным и радостным от такого внимания мужчин.

А я не смогла отказать себе в удовольствии немного подразнить Лианса и чуть-чуть пококетничала с наместником, который с большой заботой интересовался моим здоровьем после перенесенной инфекции.

Тем более, мужчиной наместник севера был видным.

И в какой-то момент он сказал:

— Леди Дарина, вы так ослепительно красивы… Не сочтете ли вы за дерзость сравнить вас с другой известной красавицей высшего света, у ног которой поклонники укладывались штабелями.

— Правда? И о ком же вы говорите?

— О леди Леноре Бейлис, в девичестве Блеквуд. Лишь стоило ей ступить в собрание, как будто восходило солнце. Я был тогда совсем молод, но влюблен в нее, как мальчишка. Увы, Ленора так трагично и неожиданно ушла от нас. Граф Бейлис долго переживал эту утрату… Как печально, что на его семейном фронте снова сгустились тучи.

— Я имела честь познакомиться и с графом, и с его второй женой Жанной. Очаровательная супружеская пара. Что же с ними случилось?

— Увы, графиня Жанна тяжело заболела. Потому Бейлисы не смогли посетить сегодняшний Весенний бал, хотя эта пара всегда была его украшением, — с сожалением ответил наместник.

— Но что же произошло с этой бедной женщиной?

— Весьма серьезный недуг… Душевного характера. Граф даже подумывает отправить ее в специализированное лечебное заведение.

— Вот как? Весьма печальное известие, — сказала я.

Хотя на самом деле совершенно не считала его печальным. Скорее, наоборот.

Я все-таки свела убийцу своей матери с ума.

Что ж, значит, пришла пора познакомиться с отцом.

Но сначала разобраться с последней целью моей мести.

Лиансом Рэтборном.

— Ревную тебя, как последний влюбленный идиот, — сокрушенно покачал головой ректор после бала.

— Ну, почему же как, господин ректор? — засмеялась я.

Мы шли по дорожке от ворот академии.

Весна уже полностью вступила в свои права.

В ночном небе стояло розоватое сияние, а воздух был напоен запахом цветов и пением птиц.

В такое время душа поет и хочется любви, а не мести.

Рубин был прав.

— Даже не знаю, чего мне хочется больше из-за твоей дерзости — убить тебя или залюбить до смерти? — выгнул бровь Лианс и страстно меня поцеловал. — Странно, но то, что я считал неприемлемым в женщинах, ощущается таким сладостным в тебе. Все остальные кажутся такими пресными… Просто меркнут рядом с тобой.

Он хотел проводить меня до казарм, но я свернула к его особняку.

— Уверена? В этот раз я тебя не отпущу.

— Или я тебя, — прошептала ему на ухо и поцеловала его сама.

— Отдаешь ли ты себе отчет, что я с трудом сдерживаюсь, чертенок ты эдакий? — сквозь зубы процедил ректор. — Думал, для тебя важно дождаться первой брачной ночи…

— Зачем же ждать? Пусть она будет прямо сейчас.

И я откровенно посмотрела ему прямо в глаза.

Он подхватил меня на руки и перенёс через порог своего особняка.

А дальше, разумеется, собрался подняться по лестнице и в спальню.

Но я остановила:

— У тебя нет чего-нибудь выпить?

— В прошлый раз ты тоже захотела пить. А потом сбежала.

— Сейчас не сбегу. Этот Весенний бал нагнал на меня жуткий голод — из закусок одни сладости. А я терпеть не могу сладкое.

Вскоре мы уже восседали в гостиной при свете магических сфер за столом.

Я крутила в пальцах пузатый бокал с рубиновой жидкостью и разглядывала поверх него мужчину, что сидел напротив.

Объятого страстью и такого желанного мужчину, который смотрел на меня, как на величайшее сокровище во всей вселенной.

— Помнишь, ты как-то спросил, чего я боялась больше всего на свете? Это было в самом начале нашего знакомства.

— Сейчас откроешь завесу тайны? — Лианс отхлебнул из своего бокала.

— Что ж, время это сделать пришло, — сказала я, поднялась и подошла к нему.

Ласкающими движениями положила руки на его сильные плечи, наклонилась и прошептала ему на ухо.

— Больше всего на свете я боялась, что мне не удастся смешать тебя с грязью, Рэтборн. Но мне больше не страшно.

Он с непониманием взглянул на меня и в следующее мгновение отключился.

ГЛАВА 78

Он с непониманием взглянул на меня и в следующее мгновение отключился.

Действие сонного зелья, которое я подмешала в вино, длилось минут пять, но мне хватило этого времени.

Когда Лианс пришел в себя, то он уже сидел на стуле, примотанный к нему цепями.

А руки его были надежно скованы за спинкой стула наручниками.

Ректор даже пошевелиться не мог, не то, чтобы перевоплотиться в дракона.

А перевоплотиться ему, судя по всему, очень хотелось.

Яркие глаза Лианса потемнели почти до черного, а зрачок стал вертикальным.

— Кто ты такая? — едва сдерживая ярость, прохрипел дракон.

— Вопрос интересный. Но, увы, не своевременный.

Я небрежно смахнула со стола на