Стать собой - Лёха

которое точно негативно отразится на свадьбе, все-таки красный цвет тут не приветствуется в большом количестве.

Анна увидела, что я целенаправленно направляюсь к танцполу.

— Там же скользко… — она попыталась вырвать из моей хватки руку.

— Доверься мне, — я прикрыл глаза, и дар земли помог мне сделать подошвы моих туфель не скользящими. Подхватив Анну за талию, я прошел под изумленными взглядами на середину, в то время, как девушка скользила по полу, но скользила довольно уверенно, потому что я держал ее крепко. — Музыку!

Зазвучавшая мелодия очень сильно напомнила мне эльфийскую «Бурю чувств». То, что надо. В этом танце, полном страсти и неприкрытого желания как-то терялась наглядная демонстрация полной покорности женщины своему господину. Ее растворение в нем, подчинении каждому его движению, каждому властному жесту руки. И в то же время полное доверие, ведь, когда я наклонял партнершу так низко, что ее волосы почти касались пола, она была уверена, что я не отпущу ее, что удержу в любом положении.

Моя рука, скользящая по ее телу, едва не касаясь груди, губы так близко от ее губ, так, что я могу ловить ее дыхание, все на грани, но не переступая черты, потому что это всего лишь танец, пусть и танец страсти.

Я заметил, что пол перестал быть скользким, и отпустил Анну. Она едва не упал, глядя на меня с таким удивлением. Я прислушался. Или Елена уже тихонько где-то прикопала распорядителя, или же мне удалось все же ее отвлечь. Скользнув взглядом по толпе, я заметил изумленное лицо матери, и слегка покрасневшее Ирины Леймановой. Не знал, что она тоже здесь, почему-то не видел ее раньше. Наконец, я нашел виновников торжества.

— Думаю, что этот танец сказал нам все без слов, которые порой не нужны. Юрий, девочки, вам сейчас не нужны слова, вам нужно, чтобы вам оставили в покое, и в тишине алькова вы сами сумеете разобраться что к чему. Так что, давайте уже отпустим молодых, все-таки, это их вечер, а мы все им только мешаем. — Толпа зааплодировала и Юрка, подхватив бледных близняшек под руки, поспешил к лестнице, которая открыла перед ними заблокированный проход, и тут же закрылась снова. — Ну а мы можем продолжать веселиться и пить за здоровье молодых. Кстати, торт чудесен, и все мужчины со мной согласятся и не откажутся съесть пару кусков.

Раздался хохот и одобрительные выкрики, среди которых прозвучал чей-то возмущенный женский голос.

— Ах, ты старый извращенец, убери немедленно от меня свои грязные руки! — так, похоже, зелье Вольфа все же работает, и у старичка имеются все шансы вспомнить молодость.

— Давай сбежим отсюда, — прошептала Анна, кладя голову мне на плечо.

— Давай, — я согласно кивнул.

— Надо только моих родителей предупредить, вот они рядом с твоим дедом и матерью стоят, — я проследил за ее взглядом и увидел стоящих в сторонке Стояновых, которые что-то обсуждали с моими родными.

— Пошли, скажем, что уезжаем, и что я отвезу тебя домой, и свалим уже отсюда. По-моему, скоро здесь может быть особенно весело, — я прикинул перспективы и решил, что не хочу отлавливать в толпе озабоченного деда. К тому же, у меня есть все шансы прекрасно закончить сегодняшний вечер, так почему бы этим шансом не воспользоваться?

Том 2. Глава 10

Разгоняясь до совершенно неприличной скорости, я влетел на улицу имени Клариссы Морозовой, чуть не сбив какого-то хмыря, который успел буквально из-под колес выскочить. В груди клокотала ярость, которая требовала выхода. А ведь так хорошо все начиналось.

Анна направилась к своим родителям, чтобы сообщить о своем уходе. Я шел за ней, чтобы о том предупредить мать и деда, намекнув им, что, возможно, не приду сегодня ночевать домой, уже предвкушая отличную ночь.

— Они очень красивая пара, — задумчиво произнесла мать Анны, и, шедшая впереди меня, девушка притормозила. — Константин так изменился после этой жуткой поездки, так повзрослел. Думаю, что император подтвердит его права на наследование клана Керн. Особенно, учитывая твои отношения с императором, Виталий.

— Дело даже не в моих, как ты говоришь, отношениях с императором, Галина, — дед отсалютовал ей бокалом с вином. — Дело в том, что предприятия Кернов — это даже не профуканная вами «Ундина». Это настолько специфичная отрасль, настолько редкий дар, что тут хочешь не хочешь, а пойдешь навстречу главе клана, который предлагает выход, чтобы его сохранить.

— Я уже говорил, как только император на балу утвердит Константина твоим наследником, мы сразу же объявим о помолвке, а через неделю начнем процедуру слияния. Благо, Костя тоже владеет водой, как и мы, так что слияние пройдет без эксцессов, я на это надеюсь, во всяком случае, — и тут он заметил движение сбоку от себя, повернулся и столкнулся лицом к лицу со взбешенной дочерью. — Анечка, а ты давно здесь стоишь?

— Достаточно, чтобы понять одну простую вещь, — она подошла к отцу вплотную и ткнула его пальцем ы грудь. — Ты собираешься нарушить данное мне слово.

— Но, Анна, пойми, я желаю тебе лишь добра…

— Нет, папочка, ты желаешь добра себе. А еще ты себе желаешь легких путей. Ты ведь обещал мне, что не будешь настаивать на моем замужестве. Что от меня уже ничего не зависит, а слияние можно провести, просто продав все активы клана за номинальный рубль. Да гораздо сложнее, чем просто в качестве приданного отдать, но не невозможно, — Анна не орала, что удивительно, она шипела, как змея, высказывая отцу, то, что у нее накипело на душе. — Ты обещал мне, что я смогу не выходить замуж вообще, что смогу получить профессию по душе, и дело. Что я смогу путешествовать по миру, а не сидеть запертая в четырех стенах. И что, если я все же встречу того, с кем захочу прожить остаток жизни, ты не будешь возражать и смиришься с моим выбором, каким бы он не являлся.

— Анна… — попыталась повлиять на дочь Галина Стоянова.

— Мама, как вы могли у меня за спиной обсуждать такое? И это после всех ваших слов поддержки? — она вырвала свою руку из руки матери, когда та ухватила ее за запястье. — Я уезжаю домой, мне что-то расхотелось веселиться. — И она рванула из зала на средней космической. Я развел руками, встретив взгляд матери, в котором промелькнуло беспокойство и побежал догонять эту дуру, которая, похоже, в отличие от того же Вольфа, совершенно не понимает, в чем заключается ее долг перед кланом.

Мне удалось догнать Анну уже на улице.

— Стой, да стой же, —